такими же, как те ученые, которые отказались принять теорию Коперника, поместившую Солнце в центр Солнечной системы, – в то время она тоже казалась невероятной. А Эверетт клялся, что концепция множественности миров на самом деле верна. Что действительно существуют множественные вселенные. Причем существуют они непосредственно рядом с нашим собственным миром. Все эти множественные вселенные получили в конечном счете наименование «мультимир».

– Минуточку, минуточку, – перебил его Крис. – Вы говорите нам правду?

– Да, – подтвердил Гордон, – правду.

– А откуда вам это известно? – в свою очередь спросил Марек.

– Я сейчас покажу вам кое-что, – ответил Гордон.

Он достал простую картонную папку, на которой было написано: «МТК. ЗВК-технология».

Он вынул оттуда чистый лист бумаги и начал рисовать.

– Лет двести назад был проведен один очень простой эксперимент. Были поставлены две стенки одна перед другой. В первой стенке имелась одна вертикальная прорезь. – Он показал археологам рисунок.

– Теперь освещаем сзади стену с прорезью. На противоположной стене вы увидите…

– Белую линию, – подхватил Марек. – От света, проникающего через прорезь.

– Правильно Она будет выглядеть примерно так. – Гордон вынул полоску фотобумаги.

Гордон продолжал рисовать.

– Теперь мы сделаем в стене не одну, а две прорези. Точно так же светим на нее сзади, и на противоположной стене вы на этот раз увидите…

– Две вертикальные линии, – заявил Марек.

– Нет. Вы увидите несколько светлых и темных полос, он показал им другую полоску фотобумаги.

– И, – продолжал Гордон, – если вы пропустите свет через четыре прорези, то получите половинное количество полос по сравнению с предыдущим разом. Потому что каждая вторая полоса, вместо того чтобы быть светлой, окажется черной.

Марек нахмурился.

– Большее количество прорезей означает меньшее количество полос . Но почему же?

– Обычно это явление объясняют при помощи схемы, которую я только что набросал: световые потоки, проходящие через прорези, накладываются один на другой, словно две волны . В некоторых местах они усиливают друг друга, а в других – взаимно гасятся. И таким образом на стене образуется чередование светлых и темных полос. Мы говорим, что волны интерферируют одна с другой, давая в результате интерференционную картину.

– Ну и что же здесь неверно? – растерянно спросил Крис Хьюджес.

– Неверно то, – веско ответил Гордон, – что я привел вам объяснение на уровне девятнадцатого века. Оно могло считаться безукоризненным в ту эпоху, когда всем было известно, что свет – это волна. Но со времен Эйнштейна мы узнали, что свет состоит из частиц, именуемых фотонами. Каким образом, по вашему мнению, пучок фотонов может образовать такую решетку?

Воцарилась тишина Археологи недоуменно покачали головами.

В разговор впервые вступил Дэвид Стерн:

– Частицы не настолько просты, как вы их описали. Они в определенных ситуациях обладают некоторыми свойствами, сходными с волновыми Частицы могут интерферировать между собой. В данном случае фотоны светового луча интерферируют друг с другом, образуя такую картину.

– Это кажется логичным, – отозвался Гордон. – В конце концов, луч света состоит из мириадов и мириадов крохотных фотонов. Нетрудно вообразить, что все они будут тем или иным образом взаимодействовать друг с другом, создавая в итоге интерференционную картину.

Все дружно кивнули Действительно, это было нетрудно вообразить.

– Но так ли это на самом деле? – спросил Гордон – Так ли все происходит, как мы предположили? Единственный способ выяснить это заключается в том, чтобы устранить любое взаимодействие между фотонами. Давайте попробуем иметь дело с одним фотоном за раз. Это было осуществлено экспериментально. Вы делаете световой луч настолько слабым, что одномоментно вылетает только один фотон. А перед прорезями вы помещаете очень чувствительные датчики – настолько чувствительные, что они могут зарегистрировать попадание одного-единственного фотона. Согласны?

Археологи снова кивнули – на сей раз, правда, не столь энергично.

– Значит, в этих условиях интерференции с другими фотонами быть не может, так как мы имеем дело с единственным фотоном. Именно так: фотоны испускаются по одному. Датчики отмечают, где в них попадают эти фотоны.

Он извлек очередную полоску фотобумаги.

– Через несколько часов мы получаем результат, который выглядит примерно так:

– Из того, что мы видим, – продолжал Гордон, – следует, что отдельные фотоны попадают только в определенные места, и никогда в другие. Они ведут себя точно так же, как в интенсивном луче света. Но они испускаются по одному. Рядом нет никаких других фотонов, с которыми они могли бы интерферировать. Но все же с ними что-то интерферирует, потому что они воспроизводят обычную интерференционную решетку. Следовательно, очередной вопрос: с чем интерферирует отдельно взятый фотон?

Тишина.

– Мистер Стерн?

Стерн потряс головой.

– Если вы посчитаете вероятности…

– Давайте не будем прятаться в математике. Давайте останемся в реальности. В конце концов, этот эксперимент был проведен с реальными фотонами, которые ударялись в реальные датчики. И что-то реальное с ними интерферировало. Вопрос: что это было?

– Это должны быть другие фотоны, – пожал плечами Стерн.

– Да, – согласился Гордон, – но где они? Мы имеем датчики и тем не менее не обнаруживаем никаких других фотонов. Так где же находятся интерферирующие фотоны?

Стерн вздохнул.

– Ладно… – неохотно пробормотал он и поднял руки вверх.

– Ты о чем? – удивленно спросил Крис. – Что значит «ладно»?

– Скажите им, – кивнул Гордон Стерну.

– Он хочет убедить нас в том, что интерференция, проявляющаяся у отдельно взятого фотона, доказывает – мир намного больше, чем то, что мы видим в одной лишь нашей Вселенной. Интерференция происходит, но мы не можем найти ее причины в нашей Вселенной. Из этого следует, что интерферирующие фотоны должны находиться в других вселенных. А это, в свою очередь, доказывает, что другие вселенные существуют.

– Совершенно верно, – поддержал его Гордон. – И они иногда взаимодействуют с нашей собственной Вселенной.

– Прошу прощения, – сказал Марек. – Не могли бы вы повторить это еще раз. Почему с нашей Вселенной должна взаимодействовать какая-то другая вселенная?

– Такова природа мультимира, – пояснил Гордон. – Вы же помните, что я говорил вам: в мультимире вселенные постоянно расщепляются, а это означает, что существует неисчислимое множество других вселенных, очень похожих на нашу И такие вот, подобные, вселенные взаимодействуют между