– Мне стало известно, – заговорил Вечный Император, – что кто-то здесь мяукал. – Его голос был очень тихим, но никому не пришлось напрягаться, чтобы его услышать. Мрачная угроза витала в воздухе. – Обычно я не обращаю внимания на ваше нытье. Я дал вам это право, когда создал Парламент своим имперским указом. Должен признать, что от вас одни неприятности. Однако такова природа демократии, а я уж очень к ней привык.

Николаевич не обратил внимания, что к нему кто-то подбирается. Эври.

– Именно природа вашего нынешнего мяуканья и заставила меня сюда прийти. Насколько я понял, вы обсуждали вопрос о вашем Императоре, о том, чтобы оказать ему некую честь. Должен добавить, что я не ищу этой чести. Она была навязана мне моими подданными. – Император указал на жрецов в белых одеяниях. – Они утверждают, что я Бог, – продолжал Вечный Император, – и хотят воздвигнуть храмы в мою честь. Храмы, где миллионы других моих подданных смогут мне поклоняться. В этих храмах будут проповедовать мудрость, терпение и доброту. Именно эти качества, считают они, лежат в основе моей божественности.

Николаевич почувствовал какое-то движение у своего пояса – видимо, кто-то из союзников послал ему записку. Он нетерпеливо отмахнулся. Фигура быстро ускользнула.

– Я всегда поддерживал свободу вероисповедания среди моих подданных. Поэтому я был потрясен, узнав, что моих почитателей жестоко преследуют. Более того, у меня имеются неопровержимые доказательства, что это преследование есть часть заговора, во главе которого стоит предатель Стэн. Чудовищные акты насилия были совершены Стэном против этих людей, потому что он боится той глубокой веры, что живет в сердцах моих почитателей. Он опасается, что они встанут на его пути к трону. Потому что, – громоподобным голосом продолжал Император, – Стэн прекрасно понимает: если я Бог, никто не захочет к нему присоединиться. Так что вы видите – даже мой главнейший враг верит в мою божественность. Сатана, поднявшийся против своего господина.

Странные логические посылки позволили Николаевичу немного прийти в себя. Он вытащил послание из сумочки, висевшей на поясе. Какой-то комок в оберточной бумаге. Внутри оказался клык, изящный маленький клык, украшенный резным кольцом. На одной стороне клыка запеклась кровь.

Это кольцо Николаевич подарил своему любовнику, когда они впервые расстались.

– Такова предыстория того закона, который спикер поставил на обсуждение. Я сообщил вам об этом только сейчас из соображений безопасности – предатель Стэн проявляет нездоровый интерес к этому вопросу. Закон положит конец преследованию невинных существ; это будет серьезный удар по моральному духу наших врагов. Закон всего лишь зафиксирует то, что очевидно уже многие столетия. Я опекал вас и ваших предков. Я кормил вас. Одевал вас. Дал возможность процветания. Обеспечил мир и согласие.

Голова Императора опустилась.

– Иногда, – негромко проговорил он, – я чувствую, что устал...

– Да здравствует Святой Император! – завопила Бэсикер. – Да здравствует Великий Всемогущий Бог!

Ее приспешники подхватили клич:

– Да здравствует Святой Император! Восхваляйте его! Восхваляйте его!

Кенна ткнул Уолша локтем в бок. И еще раз. Глаза Уолша остекленели.

– Восхваляйте его! – заорал Кенна и снова пихнул Уолша. – Восхваляйте его!

Уолш глупо оскалился.

– Восхваляйте его! – закричал Уолш. – Восхваляйте его!

Николаевич и его союзники вдруг отчетливо ощутили на себе взгляды остальных парламентариев.

Николаевич чуть не задохнулся. Он понял, что не он один получил кровавое послание.

– Да здравствует Святой Император! – крикнул он.

Через мгновение к нему присоединились сотни других голосов.

– Восхваляйте его! Восхваляйте его!

Император улыбнулся и развел руки в стороны. Потом быстро повернулся и вместе со свитой стремительно направился к выходу. Он шел по проходу, изредка кому-то кивая. Даже сейчас, заметил Пойндекс, Император наслаждается криками 'Да здравствует Святой Император!'

Пойндекс последним вышел из зала заседаний. Он еще успел услышать, как спикер стучит молоточком, призывая парламентариев успокоиться. А потом спикер взвыл: