— Ты явилась сюда со своими находками, чтобы получить сокровище? — спросил Оливер.
Она покачала головой, готовая расплакаться.
— У меня их пять, — сказала она. — Никак не найти последнюю. Я уже везде искала. Люси почти нашла… Я хочу сокровище. Оно должно быть моим.
— С этим ничего не поделаешь, — сказала я. — Играть и побеждать следует честно. Проигрывать тоже нужно уметь.
Оливер Джерсон поманил ее рукой, и она, подойдя, прижалась к нему. Он раскрыл ее сжатую ладошку и достал оттуда смятые кусочки бумаги.
— Это все из-за последнего! — воскликнула она. — Я уже везде искала.
— Ну-ка, что у нас говорится в номере пятом? — спросил он и прочитал вслух:
А с пятым ты пойдешь туда,
Где тихо замерла вода.
Глядится в воду третий век
Крылатый благородный грек.
Он взял ее за плечи, и она выжидающе взглянула ему в лицо.
— Ты не потрудилась хорошо подумать, — сказал он. — Ведь ты знаешь, где у вас вода, верно?
Белинда покачала головой.
— А кто такой благородный грек?
— Я… я не знаю.
— Конечно же, ты знаешь. У кого есть крылышки на ногах?
Она глядела на него непонимающе.
— А где растут лилии?
— В пруду.
— Ну, вот тебе и вода, а что над водой? Не статуя ли?
Ее глаза расширились от восторга.
— Ты сама прекрасно знаешь, где искать. Так что отправляйся добывать свое сокровище.
Когда она выбежала, я сказала:
— Это нечестно. Вы практически все растолковали , ей.
— Я знаю.
— Это нечестно по отношению к остальным.
— Они не узнают.
— Но, мистер Джерсон…
— Почему бы вам не звать меня Оливером? Это достаточно славное имя. Оливер Голдсмит, Оливер Кромвель… Оливер Джерсон.
— Вы пытаетесь уйти от разговора. Вы сжульничали.
— Мне пришлось пойти на это.
В домик ворвалась Белинда, гордо размахивая шестью клочками бумаги:
— Я нашла их! Я отыскала сокровище!
Джерсон взял у нее бумажку.
— Здесь все, что надо, — сказал он. — Ты оказалась первой. Ты нашла сокровище и завоевала приз. Теперь нужно созвать остальных, пусть они присутствуют при .вручении.
Мы вышли из летнего домика. Я все еще не могла прийти в себя после случившегося.
Он прокричал:
— Дети! Клад уже найден! Всем собраться возле летнего домика.
Белинда подпрыгивала от радости. Люси уже бежала к нам.
— Я почти нашла, — объяснила она мне. — Я уже была у последнего.
Собрались остальные. Оливер Джерсон поднял пакет, обвязанный лентой с бантом, и объявил:
— Поиски окончены. Победила Белинда. Мисс Белинда Лэнсдон, вам вручается сокровище.
Он вложил пакет в ее руки. Лицо девочки сияло от радости. Она передала пакет Люси, и на мгновение я подумала, что она собирается отдать приз ей. Но ей всего-навсего надо было освободить руки, чтобы обнять Оливера Джерсона и прижаться к нему. Когда он наклонился, она поцеловала его. Потом, забрав у Люси пакет, она крепко сжала его в руках.
Никогда в жизни я не видела на ее лице такого выражения счастья. Оливер Джерсон подарил Белинде самое счастливое Рождество в ее жизни.
Некоторое время Белинда находилась в восторженном состоянии. После того как шоколад был съеден, коробка с красной лентой была водружена на почетное место в детской, и я не раз замечала, как Белинда бросает на нее гордый взгляд.
Оливер Джерсон стал ее кумиром. Похоже, ей и в голову не приходило, что метод, которым был завоеван трофей, нельзя было назвать честным. Она получила приз, и все остальное уже не имело значения. Возможно, Оливер Джерсон слегка и помог ей, но от этого он становился лишь милее. Она считала его благородным рыцарем.
На следующий день я имела с ним разговор насчет поиска сокровища. Когда я прогуливалась по саду, он присоединился ко мне и сказал:
— Вы смотрите на меня с некоторым упреком.
Неужели все еще вспоминаете поиски клада?
— Да, — призналась я.
— Давайте посидим в летнем домике. Мне хочется поговорить так, чтобы нам не мешали.
Когда мы сели, он сказал:
— Да, это нельзя назвать честной игрой, не правда ли? Это противоречит этике. Но мне так жаль эту девочку. Она интересует меня. Мне кажется, она страдает.
— Все, что ей нужно, — это нормальная счастливая жизнь с любящими родителями.
— Она потеряла мать при рождении, а отец не может забыть, что ее приход в мир стоил жизни его жене. Такая ситуация складывается в мире не впервые.
— Это так несправедливо по отношению к ребенку.
Иногда я ненавижу его за то, что он сделал с Белиндой.
— Мистер Лэнсдон никому не желает зла. Он всего лишь хочет забыть, а она не дает ему.
— Но с тех пор прошли уже годы…
— Я знаю. С ним мы ничего не можем поделать, но ребенку мы можем помочь. Именно это я и пытаюсь сделать.
— И весьма преуспеваете. Вы осчастливили ее, но она не должна считать, будто жульничеством можно добиться чего угодно.
— В жизни зачастую случается именно так.
— Может быть. Но радоваться здесь нечему. По крайней мере, не стоит этому учить ребенка. Это все равно, что говорить ей, будто таков самый надежный путь к преуспеванию.
— Я вижу, вы преисполнены благородных качеств.
— Не в этом дело. Речь идет о впечатлительном детском уме. Она считает, что вы чудесны и все делаете правильно. Я просто чувствую (хотя вам это кажется мелочью), что так поступать не следовало.
— В таком случае, приношу свои извинения. Тем не менее, я считаю, что иногда ради детского счастья можно нарушить кое-какие правила.
— Счастья? Каждый из этих детей был бы счастлив, если бы победил. Это была игра, испытание, соревнование, и одному из них помогли первым добраться до цели. v — Даю слово, что такое никогда впредь не повторится. Если бы я знал, как вы к этому отнесетесь, то не решился бы и подумать об этом. Но Белинда так отчаянно хотела победить, к тому же у бедняжки все время какие-то сложности, и я решил, что можно позволить ей одержать маленький триумф.
— Вы очень добры, а я, наверное, подняла шум вокруг ерунды.
— Я понимаю чувства, и они вполне справедливы, это вне всякого сомнения, а я поступил не правильно, поддавшись чувству жалости к ребенку — Вы очень многим помогли ей. Благодарю вас.
