Мы располагали надежной сетью оповещения. Местные крестьяне немедленно предупреждали нас о приближении не только солдат противника, но и о появлении в горах любого постороннего человека, с тем чтобы повстанцы могли быстро захватить его и выяснить, чем он занимается. Таким образом были обезврежены многие вражеские агенты и шпионы, проникшие в расположение нашей армии для ведения разведки.

Начинали действовать наши судебные органы, но пока еще в Сьерра-Маэстре не было принято ни одного закона.

Таково было положение Повстанческой армии в начале последнего года войны.

Что касается политической обстановки, то в это время она была очень сложной и противоречивой. Батистовская диктатура опиралась в своих действиях на продажный конгресс, избранный с помощью всяческих махинаций и всецело поддерживающий правительство.

Когда не было цензуры, для видимости разрешалось высказывать оппозиционные взгляды, но фактически только официальные представители батистовского режима могли свободно говорить, используя находящиеся в их распоряжении все средства пропаганды. Они без устали призывали народ к национальному единству и согласию. По радио истерический голос Отто Меруэла сменялся высокопарными речами политических паяцев Пардо Льяда и Конте Агуэро. Последний помещал их и на страницах газет, призывая 'брата Фиделя' к сосуществованию с батистовцами.

В стране было много оппозиционных по отношению к правительству групп и группировок, весьма различных по своему характеру и политическим взглядам. Почти все они тайно стремились к захвату власти, и поэтому между ними непрерывно шла ожесточенная борьба. В эти группировки пробрались агенты Батисты и стали доносить о их деятельности. Несмотря на то что действия оппозиции носили гангстерский и авантюристический характер, в ней были и честные, мужественные люди. Многие из них отдали свою жизнь в борьбе с тиранией, и народ до сих пор помнит их имена.

'Революционный директорат', хотя и взял в марте курс на повстанческую борьбу, вскоре отделился от нас и начал проводить свою собственную линию. Народно-социалистическая партия в некоторых конкретных мероприятиях действовала вместе с нами, но существовавшее взаимное недоверие препятствовало нашему объединению ; партия трудящихся в то время не имела четкого представления о значении партизанского движения и о личной роли Фиделя в нашей революционной борьбе.

Как-то во время дружеской дискуссии с одним из руководителей Народно-социалистической партии я сказал : 'Вы можете воспитать борцов, которые готовы стойко вынести все пытки в застенках, но вы не способны воспитать борцов, которые могут уничтожить пулеметное гнездо'. Этот товарищ согласился со мной и рассказал об этом другим товарищам. С моей точки зрения как участника партизанской борьбы, такая позиция являлась следствием стратегической концепции, в которой решение бороться против империализма и эксплуататорских классов не увязывалось с возможностью взятия власти в свои руки. Позднее некоторые товарищи, которым не был чужд дух партизанской борьбы, присоединились к нам, но вооруженная борьба приближалась к концу, и их влияние оказалось слабым.

В самом нашем движении существовали две вполне определенные точки зрения на методы борьбы. Одна из них, которой придерживались партизаны Сьерра-Маэстры, сводилась к необходимости дальнейшего развертывания повстанческого движения, распространению его на другие районы страны и уничтожению батистовского режима путем упорной и непрекращающейся борьбы. Революционеры же из равнинных районов стояли на позиции организации во всех городах массовых выступлений трудящихся, которые со временем выльются во всеобщую забастовку и приведут к свержению батистовской диктатуры.

На первый взгляд эта позиция казалась даже более революционной, чем наша; но это лишь на первый взгляд. В действительности же политическое сознание сторонников этой точки зрения было недостаточно высоким, и всеобщая забастовка в том виде, как они ее понимали, не соответствовала требованиям момента. (Всеобщая забастовка, организованная Национальным руководством 'Движения' 9 апреля 1958 года началась без широкого предварительного оповещения трудящихся масс, без достаточной политической подготовительной работы и в результате окончилась поражением.) Обе эти точки зрения имели своих сторонников среди Национального руководства 'Движения 26 июля', состав которого в ходе борьбы неоднократно менялся.

Во время подготовительного этапа, до отъезда Фиделя в Мексику, в состав Национального руководства 'Движения 26 июля' входили Фидель и Рауль Кастро, Фаустино Перес, Педро Мирет, Нико Лопес, Армандо Харт, Пепе Суарес, Педро Агилера, Луис Бонито, Хесус Монтане, Мельба Эрнандес и Айде Сантамария. Правда, я мог допустить здесь какие-либо неточности, поскольку мое личное участие в 'Движении' в тот период было незначительным, а документов, относящихся к тому времени, сохранилось мало.

Позднее по разным причинам из Национального руководства вышли Пепе Суарес, Педро Агилера и Луис Бонито, а в ходе подготовки к революционной борьбе, когда мы еще находились в Мексике, в него вошли Марио Идальго, Айде Сантамария, Карлос Франки, Густаво Аркос и Франк Паис.

Из всех вышеназванных товарищей в течение первого года революционной борьбы в Сьерра- Маэстре находились только Фидель и Рауль. Фаустино Перес, участник высадки с яхты 'Гранма', вел революционную работу в городе ; Педро Мирет был схвачен и посажен в тюрьму за несколько часов до отплытия из Мексики и находился в тюрьме до следующего года, когда он привез на Кубу оружие; Нико Лопес погиб через несколько дней после высадки с 'Гранмы'; Армандо Харт был взят в плен в конце 1957 или в начале 1958 года; Хесус Монтане был схвачен сразу после высадки с 'Гранмы', так же как и Марио Идальго; Мельба Эрнандес и Айде Сантамария вели революционную борьбу в городах; Айде Сантамария и Карлос Франки включились в революционную борьбу в Сьерра-Маэстре в 1958 году; Густаво Аркос находился в Мексике, где занимался налаживанием политических контактов и вопросами снабжения, а Франк Паис, который вел революционную работу в Сантьяго, был убит в июле 1957 года.

Позднее в партизанскую борьбу в горах Сьерра-Маэстры включились Селия Санчес, находившаяся с нами в течение всего 1958 года, и Вильма Эспин, которая вначале работала в Сантьяго, а затем перешла в колонну Рауля Кастро; Марсело Фернандес - координатор 'Движения 26 июля' - заменил на этом посту Фаустино после забастовки 9 апреля и находился с нами в горах всего несколько недель, поскольку ему пришлось уехать для ведения работы в городе; Ренэ Рамос Латур - отвечал за организацию работы отрядов народной милиции на равнине. Он пришел в горы Сьерра-Маэстры после поражения забастовки 9 апреля и геройски погиб уже будучи майором в одном из сражений второго года революционной борьбы; Давид Сальвадор - руководил работой среди рабочих. Своими оппортунистическими и раскольническими действиями он нанес большой ущерб нашему делу, впоследствии он предал интересы революции. Вскоре вслед за этими товарищами в горы Сьерра-Маэстры прибыл и товарищ Альмейда.

Как видно, на этом этапе борьбы представители из равнинных районов составляли большинство, и политические взгляды этих товарищей, на которых процесс революционного созревания масс не оказывал существенного влияния, толкали их на путь раскольнических действий и борьбы против Фиделя и его сторонников в Сьерра-Маэстре, представлявших, по их мнению, 'милитаристскую ' фракцию в 'Движении'. Разногласия были уже очевидны, но они не были настолько сильными, чтобы вызвать тогда ожесточенные споры, которыми стал характеризоваться второй год нашей революционной борьбы.

Важно отметить, что рядовые революционеры, сражавшиеся против диктатуры Батисты как в горах Сьерра-Маэстры, так и на равнине, хотя и придерживались иногда диаметрально противоположных точек зрения по тактическим вопросам, не позволяли существовавшим разногласиям перерасти отказ от ведения повстанческой борьбы. Революционное сознание этих борцов непрерывно росло, а с победой революции и в результате полученного первого опыта борьбы с империализмом мы тесно сплотились в единый фронт, руководимый Фиделем. Совместными усилиями 'Движения 26 июля', 'Революционного директората' и Народно-социалистической партии был создан союз 'Объединенные революционные организации'. И когда наше движение сталкивалось с давлением извне, с попытками расколоть его или подорвать изнутри, мы всегда вместе выступали против этого. Даже те из товарищей, у которых в то время еще не было ясного представления перспективах кубинской революции, проявляли осторожность в отношении оппортунистов.

Когда Филипе Пасос, воспользовавшись на совещании в Майами именем 'Движения 26 июля', захватил для прогнившей кубинской олигархии все важные посты, включая и пост временного президента,