без выражения откликнулся Таф.

Объявляющий опять заговорил:

— От Дома Арнет-в-Золоченом-Лесу — обезьяна-душитель, возраст шесть лет, вес 3,2 квинталов, дрессура Старшего Звероусмирителя Дэйнела Ли Арнета. Трижды ветеран Бронзовой Арены, три выживания.

На противоположной стороне ямы для боев открылся другой вход, кованая ало-золотая дверь. На двух коротких полусогнутых лапах тяжело выскочил второй зверь. Он огляделся. Обезьяна-душитель была маленького роста, но необъятно широка, с треугольным торсом и пулевидной головой; под тяжело нависающим костяным гребнем были глубоко посажены глаза. Руки этого существа, мускулистые, с двумя сочленениями, волочились по песку арены. Если не считать клочков темно-рыжей шерсти подмышками, зверь с головы до пят был безволос. От грязно-белой шкуры пахло — даже находясь на другой стороне арены, Хэвилэнд Таф уловил этот мускусный запах.

— Обезьяна потеет, — объяснил Норн. — Прежде, чем отправить ее сюда, Дэйнел Ли довел ее до неистовства, до бешеного желания убивать. Видите ли, за его зверем — преимущество опыта, к тому же обезьяна-душитель сама по себе свирепое животное. В отличие от своего сородича, горного феридиана, в природе она — хищник и мало нуждается в выучке. Но сталезуб Керса моложе. Состязание будет интересным. — Норнийский Звероусмиритель подался вперед, в то время как Таф сидел спокойно и неподвижно.

С гортанным рыком обезьяна повернулась, но ворчащий сталезуб сине-черным размытым пятном уже несся к ней, взметая на бегу песок арены. Обезьянадушитель ждала, растопырив огромные нескладные руки, и у Тафа создалось смутное впечатление, что великий норнийский убийца чудовищным скачком оторвался от земли. Затем оба зверя намертво вцепились друг в друга, свирепым клубком покатились по песку, и над ареной загремела симфония пронзительных криков. «Глотку! — кричал Норн. — Вырви ей глотку! Глотку рви!»

Потом звери разделились — так же внезапно, как столкнулись. Вихрем прянув в сторону, сталезуб принялся медленно кружить по арене, и Таф заметил: поджав сломанную переднюю лапу, зверь хромает на трех здоровых. Несмотря на это, круженья сталезуб не прекращал, однако удобный случай никак не представлялся: обезьяна неизменно поворачивалась к подкрадывавшемуся врагу мордой. Из длинных рваных ран на груди обезьяны, оттуда, где прошлись кривые клыки сталезуба, текла вязкая кровь, но арнетский зверь, казалось, ослаб весьма незначительно. Хирольд Норн рядом с Тафом начал что-то негромко бормотать.

Придя в нетерпение от временного затишья, зрители Бронзовой Арены затянули ритмичный напев, тихое гудение без слов, набиравшее громкость по мере того, как, услыхав, его подхватывали новые голоса. Таф сразу заметил, что шум подействовал на зверей внизу. Теперь они принялись рычать и шипеть, свирепыми голосами издавая боевые клики. Обезьяна-душитель переминалась с ноги на ногу в танце смерти, а из отверстой пасти сталезуба капала обильная слюна. Напев все набирал и набирал силу — вот и Хирольд Норн подхватил его, протяжно застонал, покачиваясь всем своим тощим телом, — и Таф распознал, что это такое: песнь убийства. Зверей внизу охватило бешенство. Вдруг сталезуб снова напал, и длинные руки обезьяны протянулись перехватить врага в его неистовом броске. Столкновение отбросило душителя назад, но Таф увидел, что челюсти сталезуба щелкнули в воздухе, зато обезьяна обвила руками синечерное горло. Звери покатились по песку, сталезуб исступленно бился, стремясь вырваться. Почти сразу раздался резкий, отвратительно громкий хруст, и волкоподобное создание, нелепо откинув голову вбок, превратилось попросту в мохнатую тряпку.

Зрители оборвали стонущий напев и принялись хлопать и свистеть. После этого алая с золотом дверь еще раз открылась, скользнув кверху, и обезьянадушитель вернулась туда, откуда появилась. Четверо мужчин Дома Норн в черном и сером вышли, чтобы унести труп.

Хирольд Норн был мрачен.

— Еще одна потеря. Я поговорю с Керсом. Его зверь не нашел горло.

Хэвилэнд Таф поднялся.

— Бронзовую Арену я увидел.

— Вы уходите? — с беспокойством спросил Норн. — Но ведь не так же скоро! Остается еще пять состязаний. В следующем гигантский феридиан сражается с водяным скорпионом с острова Эймар!

— Смотреть более ни к чему. Время кормить Дэкса, а значит, я должен вернуться на «Ковчег».

Норн с усилием поднялся на ноги и, желая удержать Тафа, встревоженно положил руку ему на плечо.

— Ну так вы продадите нам чудовище?

Таф стряхнул цепкие пальцы Звероусмирителя.

— Сэр. Мне не по нраву чужие прикосновения. Обуздайте себя. — Когда рука Норна упала, Таф заглянул ему в глаза. — Я должен посовещаться с компьютерами, свериться с записями. «Ковчег» на орбите. Жду вас послезавтра с челночным рейсом. Существует некая трудность, и я берусь преодолеть ее. — И, не сказав больше ни слова, Хэвилэнд Таф развернулся и зашагал прочь с Бронзовой Арены, в космопорт Города Всех Домов, где стоял и ждал его «челнок».

Хирольд Норн оказался явно не подготовлен к «Ковчегу». Когда черно-серый «челнок» произвел стыковку и с процедурой перехода с борта на борт было покончено, Звероусмиритель не сделал ни малейшего усилия скрыть свою реакцию.

— Мне следовало знать, — повторял он. — Размеры этого корабля, размеры! Разумеется, мне следовало бы знать.

Равнодушный ко впечатлениям визитера, Хэвилэнд Таф стоял, баюкая на руке Дэкса, и неторопливо поглаживал кота.

— На Старушке-Земле строили корабли, превосходившие размерами те, что создают на современных планетах, — бесстрастно проговорил он. — «Ковчегу», кораблю-сеятелю, надлежало быть большим. Некогда его экипаж насчитывал две сотни человек. Теперь — одного.

— Вы — единственный член экипажа? — вырвалось у Норна.

Таф внезапно получил от Дэкса предостережение: быть настороже. В голове у Звероусмирителя зашевелились враждебные мысли.

— Да, — подтвердил Таф. — Единственный. Но, конечно, есть еще Дэкс. А на тот случай, если управление вырвут у меня силой, в программу заложены оборонительные мероприятия.

Дэкс сообщил, что планы Норна вдруг увяли.

— Понимаю, — сказал гость и нетерпеливо добавил: — Ну, что у вас есть?

— Идемте, — сказал Таф, поворачиваясь.

Он вывел Норна из приемного отсека и по маленькому коридорчику провел в коридор побольше. Там они погрузились в трехколесный мобиль и покатили по длинному тоннелю, вдоль которого тянулись ряды стеклянных баков всевозможных форм и размеров. Их заполняла тихонько булькавшая жидкость. Одна группа баков была поделена на маленькие, с человеческий ноготь, ячейки; другая крайность была представлена единственной ячейкой, достаточно большой, чтобы в ней поместилось все внутреннее убранство Бронзовой Арены. Ячейка пустовала, но в некоторых резервуарах средних размеров висели прозрачные мешки, в которых судорожно шевелились темные силуэты. Таф, на коленях у которого свернулся Дэкс, правил, уставясь прямо перед собой, а Норн вертел головой, с изумлением и интересом озираясь по сторонам.

Наконец они выехали из тоннеля и попали в небольшое помещение, сплошь состоявшее из компьютерных стоек. В четырех углах квадратной каюты стояли четыре больших кресла с панелями управления на подлокотниках; в пол между ними была встроена круглая пластина вороненого металла. Прежде, чем усесться самому, Таф опустил в одно из кресел Дэкса. Норн огляделся, потом сел наискосок от Тафа.

— Я должен известить вас о нескольких вещах, — начал Таф.

— Дада, — сказал Норн.

— Чудовища стоят дорого, — сказал Таф. — Я потребую сто тысяч стандартов.

— Что! Возмутительно! Чтобы собрать такую сумму, нам потребовалась бы сотня побед на Бронзовой Арене. Я же сказал вам, Норн