— Вы нашли отпечатки пальцев?

— Самые разные, — сказал Галлахер. — Это машина из проката, и мы не можем сказать, какие из них принадлежат, вашим приятелям, а какие — тем, кто пользовался машиной до них.

— Вы знаете, где я спрятал трупы. Можете послать людей, чтобы они сняли отпечатки.

— Уже послал. Они вернутся сегодня вечером. Кроме оружия, ничего необычного в машине не нашли. Но ее взяли напрокат в Австрии. Они не стали бы рисковать и провозить весь этот арсенал через швейцарскую таможню. Они получили все это здесь.

— Верно. И раз уж они шли за нами, у них не было времени взять оружие, не рискуя потерять нас. Их связники действовали превосходно.

— Сеть, о которой мы не знаем? — сказал Галлахер. — Может быть. В это я могу поверить скорее, чем в твое предположение, что они священники, основанное лишь на том, что они носили эти перстни.

— Пересекающиеся крест и меч.

— Это не превращает их в священников. — Галлахер положил ракетную установку рядом с “Калашниковым”. — Насилие и религия не совместимы. Разговаривая с Лэнгли, я не сказал о религиозном аспекте. Подожду, пока буду уверен. Как раз сейчас наши люди проверяют французские документы, которые ты взял у этих ребят. Паспорта и водительские права наверняка фальшивые. Наши люди из французской разведки скоро дадут нам знать.

— Но кредитные карточки, — сказал Сол, — это ключ.

— Не спорю. Думаю, карточки получат высшую оценку. Мне чертовски интересно, кто оплатил счета.

Зазвонил телефон. Галлахер отошел, Сол посмотрел на Эрику. Они не могли услышать, что он говорил: в основном Галлахер слушал. Когда он вернулся, у него был возбужденный вид.

— Люди, чьи фамилии стоят в паспортах, умерли несколько лет назад. Адреса — дома, где сдают комнаты проезжающим. Но кредитным карточкам всего три месяца, а счета были оплачены сразу по получении.

— Кто их оплатил?

— У каждого из них своя карточка. Каждый счет оплачивался через разные банки. Но в каждом банке есть фотокопия счета, и подпись на чеках — не вымышленное имя кого-нибудь из тех, кого ты убил. Нет, человек, выписавший чеки, — бухгалтер. Необычно, не правда ли? У людей, чей адрес — транзитные комнаты, есть необходимость в бухгалтере. Самое необычное в том, что три транзитника с различными адресами пользуются услугами одного бухгалтера. Становится чуть яснее. Но бухгалтер также не существует. Его чеки в порядке. Но он на кладбище в Марселе. А вместо офиса — почтовый ящик. Итак, мы проходим мимо мнимого бухгалтера, и что мы находим? Ты был прав, Ромул, мне жаль, что я сомневался в тебе.

— Говорите.

— Католическая церковь. Счета оплачивались через Рим. Через ватиканский офис кардинала по имени Крунослав Павелик. А здесь — подножка. Кардинал исчез несколько месяцев назад. Так какая же связь между пропавшим кардиналом, тремя наемными убийцами, которые, возможно, являются священниками, и исчезновением…

— Моего отца? — сказала Эрика. — Он — еврей, а не католик.

— Но если кардинал исчез, кто оплачивал счета? — спросил Сол.

— Помощник кардинала, — сказал Галлахер. — Отец Дуссэлт.

В тишине читального зала в римской библиотеке Виличилиана, согнувшись над деревянным столом, Дрю и Арлен просматривали выданные им книги. Полдюжины названий, все на итальянском — биографии религиозных деятелей — эквивалент “Кто есть кто” в Ватикане, курии, римской католической церкви. Они нашли нужную им информацию, разочарованно переглянулись, сдали книги и вышли из вестибюля библиотеки навстречу яркому, шумному Риму.

— Ну, по крайней мере, стоило попробовать, — сказал Дрю. Ответ Арлен удивил его:

— По моему мнению, нам удалось много чего узнать.

— Не понимаю что. Биографические справки в этих книгах чуть шире, чем то, что известно общественности об этом кардинале.

— У него все в порядке с эго, это уж точно, — сказала Арлен. — Большая часть информации в “Кто есть кто” базируется на информации, поставленной теми, о ком в ней пишется. По всей видимости, кардинал считает себя святым. У него награды и грамоты от различных религиозных групп. У него даже есть папское свидетельство. Но список наград — не биография. Кардинал не сообщил ничего о своей жизни. И если он считает, что его биография скучна, в чем я сомневаюсь, раз он с такой охотой сообщает всем о своих наградах и титулах, или…

— Ему есть что скрывать?

— Давай размышлять в этом ключе, — сказала Арлен. — Мы знаем, что он родился в тысяча девятьсот четырнадцатом году и рос в Югославии. Нам известно, что он рано услышал призыв служить Господу и в восемнадцать лет присоединился к церкви. Обучался он в Риме. Какое-то время служил представителем церкви в Красном Кресте. Он сделал быструю карьеру. К тридцати пяти годам был самым молодым человеком, принятым в курию. Как церковный казначей, он занимал одну из самых важных позиций в Ватикане.

— У него был талант, это точно, — сказал Дрю. — Вопрос — в чем? В биографии ничего не сказано о причинах его столь быстрого продвижения. Если ты права, если ему есть что скрывать, этого не может быть в официальной биографии. Сомневаюсь, что мы найдем это, даже если проверим архивы Ватикана. Член курии имеет возможность подчистить свое прошлое.

— Как мы узнаем неофициальную версию жизни Павелика? — спросила Арлен.

— Я думаю, пора побеседовать с глазу на глаз с ближайшими помощниками кардинала, — сказал Дрю. — В газетных статьях по поводу его исчезновения, мне кажется, упоминался его личный помощник. Отец Дуссэлт — так, кажется, его звали.

— Француз.

— Мы можем сузить круг вопросов в нашей беседе с ним. Что меня интересует, тек это…

— Вторая мировая война, — сказала Арлен. — И почему сыновья нацистов-убийц, сами убийцы, стремятся найти кардинала. Возвращаемся в Ватикан.

Апартаменты Жана Дуссэлта были в одном из многочисленных ватиканских дворцов эпохи Возрождения. Чтобы связаться с ним, проще всего было, конечно, позвонить и назначить встречу в его офисе. Но последующая беседа вряд ли была бы продуктивна. Сол представлял себе холодные ответы на вопросы, которые он хотел задать. “Какая, по-вашему, связь между кардиналом Павеликом и чеками, выписанными в вашем офисе для наемных убийц, которые, возможно, являлись священниками? Вы когда- нибудь слышали о секретной разведслужбе внутри католической церкви? Абсурд? Конечно. Извините, что побеспокоил”. Нет, подумал Сол, стоя в нише против дома отца Дуссэлта. Разговор в офисе ничего бы не дал. Существует только одна практическая возможность — частная встреча, интимная — если надо, с применением силы — беседа.

Сол был согласен с Галлахером в том, что, несмотря на готовность агентства помочь, будет лучше, если Сол и Эрика сделают это сами. В данный момент они не связаны ни с какими разведками. Если их поймают, самое серьезное обвинение будет состоять в том, что мужчина и женщина, оказавшаяся