гости направились в противоположный конец зала, так что они с Уэрином остались наедине. Впрочем, Кейт подозревала, что некоторые из гостей наблюдают за ней.

— Вы же знаете, что я не осмелюсь на это, сэр, — прошептала Кэтрин с упреком в голосе, как бы напоминая управителю, что их отношения должны выглядеть вполне пристойными. — Ведь за нами наблюдают…

Уэрин со вздохом опустил руку.

— Да, конечно, вы правы, — пробормотал он вполголоса. Затем, понизив голос до шепота, вновь заговорил: — Миледи, возлюбленная моя, простите. Простите и скажите, что любите меня, несмотря на мое недостойное поведение. Скажите, что любите меня, как я люблю вас.

Кейт была необычайно польщена. Сейчас перед ней стоял тот рыцарь, которого она обожала. Что же касается его странного появления сегодня днем — вернее, некоторого беспорядка в одежде сэра Уэрина, то этому вполне можно найти приемлемое объяснение. Ведь день действительно был жаркий, и он, сам того не заметив, мог распустить завязки на камзоле и тунике. Да-да, конечно, Уэрин вовсе не собирался злоупотреблять ее доверием.

Кэтрин улыбнулась управителю, как бы давая понять, что уже не сердится на него.

— Я уже простила вас, — сказала она. — Я тоже люблю вас и всегда буду любить.

Уэрин расплылся в улыбке:

— Вы, несомненно, святая, миледи. Через два дня я восстановлю свое достоинство в ваших глазах, завоевав на турнире приз в вашу честь.

Кейт охватило необычайно приятное волнение. Должно быть, именно такое чувство владело Джиневрой, считавшей Ланселота своим рыцарем.

Уэрин снова потянулся к ней, но вовремя спохватился и отвел руку за спину. Сердце Кейт сжалось — она с необыкновенной остротой осознала безнадежность их любви. Ведь Уэрин так хотел прикоснуться к ней, но не смел… Конечно, можно было бы ему позволить легкое прикосновение — но только не на виду у всех.

Кэтрин сделала глубокий реверанс.

— Благодарю вас за честь, благородный рыцарь, — проговорила она вполголоса.

— Если я являюсь вашим рыцарем, то вы должны дать мне ленту, которую я буду носить у сердца, — сказал Уэрин таким нежным и проникновенным голосом, какой Кейт представляла себе в своих мечтах.

Она дрожащей рукой прикоснулась к вплетенной в волосы ленте. Уэрин будет носить ее, даже несмотря на то что отец может увидеть у него эту ленту.

— Но я не могу вам ее дать, — прошептала Кейт с отчаянием в голосе. — Сейчас это невозможно, ведь на нас смотрят. И завтра едва ли будет подходящий момент.

Кэтрин знала, что на следующий день назначена охота в лесу, где можно было бы улучить минуту и тайком передать ленту Уэрину. Но ей не хотелось делать это впопыхах, без надлежащих речей, обычно сопровождавших вручение такого дара.

— Да, завтра тоже не удастся, — согласился Уэрин. — Потому что мне придется постоянно находиться возле вашего отца во время охоты. После сегодняшнего происшествия его нельзя оставлять без защиты, так как эти негодяи Годсолы могут напасть на него в лесу. Что, если сделать это утром того дня, когда состоится турнир? Ваш отец будет занят подготовкой боевого снаряжения, и вы освободитесь от его опеки на несколько часов. Я буду ждать вас у бокового выхода за стенами замка. Там нам никто не помешает.

Кейт колебалась. Всего несколько часов назад она дала себе клятву никогда больше не встречаться наедине ни с одним мужчиной. К тому же, несмотря на заверения Уэрина, отец ни за что не оставит ее без присмотра. А это значит, что ее возлюбленный, победив на турнире, не сможет посвятить ей свою победу. Нет, от подобной чести невозможно отказаться. Против такого искушения ее клятва не могла устоять.

Собравшись с духом, Кейт сказала:

— Хорошо, если мой отец действительно не будет следить за мной, мы встретимся в условленном месте.

Уэрин радостно улыбнулся:

— Мы встретимся, обязательно встретимся, миледи. Когда он отошел, к Кэтрин подошла Эмис. Брови молодой вдовы были насуплены.

— Управитель Бэгота сообщил тебе новости о переговорах твоего отца с сэром Гилбертом? — спросила она.

— Нет, — ответила Кейт. — Сэр Уэрин только хотел извиниться за свое поведение сегодня днем.

— Ах вот что… — протянула Эмис. Она была явно разочарована, очевидно, ожидала, что узнает гораздо больше.

Кэтрин переполняло желание рассказать подруге о своей любви к Уэрину, но она сдержалась. Достаточно было того, что Эмис знала о привязанности к ней Рейфа, любовь которого была безнадежной, потому что он принадлежал к роду Годсолов. Впрочем, положение Уэрина было не лучше, так как он являлся управителем ее отца.

Кейт пожала плечами.

— Но почему он должен был извиняться? — спросила Эмис.

— Сэр Уэрин говорил со мной очень грубо во время стычки моего отца с Рейфом Годсолом.

— И это все? — допытывалась Эмис. — Я надеялась услышать подробности. — Она взяла Кейт за руку. — Пойдем. Мы все собираемся выйти в сад, сегодня чудесный вечер. Эмма хочет поиграть в темноте.

Кейт засмеялась.

Игры при луне? Это замечательно!

Предвкушая веселье, подруги поспешили к двери, но тут перед ними возник лорд Бэгот; причем вид у него был такой грозный, что даже Эмис содрогнулась.

Схватив дочь за руку, Хэмфри Бэгот прорычал:

— Он говорит, помолвка!.. — Немного помедлив, лорд пояснил: — Сэр Гилберт предложил вместо обмена клятвами ограничиться только помолвкой, поскольку в первом браке ты оставалась бесплодной! Этого было бы достаточно во времена запрета на обряды венчания в церкви, но сейчас такое предложение является оскорбительным. Я не хочу, чтобы моя дочь подвергалась риску родить ублюдка, имея при этом только обещание узаконить потом ребенка. Пойдем, сэр Уильям Рэмсвуд уже вышел в сад.

Кэтрин почувствовала такое огромное облегчение — ведь расстроилась брачная сделка с сэром Гилбертом! — что потеря в данный момент свободы уже не могла огорчить ее. Лорд Бэгот повел дочь к выходу, и Кейт, обернувшись, бросила на подругу ликующий взгляд.

— Вот тебе монета. А теперь расскажи, о чем они беседовали. — Рейф говорил не по-французски, а по-английски — на родном языке мальчика. Он тотчас протянул слуге единственный пенс, который удалось сохранить при игре в кости, — Саймон пользовался его кошельком как собственным.

Взяв монету, мальчик посмотрел на изображение короля с одной стороны и креста — с другой. Затем провел пальцем но краям, чтобы убедиться в отсутствии зазубрин. Удовлетворившись, он сунул пенс за высокий отворот своего башмака. После того как богатство было припрятано, слуга поднял глаза на рыцаря, заплатившего ему за подслушивание.

— Сначала был зол. Мне кажется, он ревновал, потому что хотел знать, почему вы, сэр, не отводили от леди глаз. Тогда леди тоже рассердилась из-за того, что он задает ей такие вопросы. Потом они заговорили о любви, сэр. — Мальчик с отвращением сплюнул на тростниковую циновку.

Рейф, однако, сомневался, что сэр Уэрин действительно любил Кейт и ревновал ее к нему. Нет, управитель Бэгота стремился завладеть Глеверином. Что же касается Кейт… На лице этой женщины отражались все ее чувства, и Рейф возликовал, увидев, как она хмурится, глядя на сэра Уэрина.

К сожалению, настроение Кейт быстро изменилось. Она улыбнулась сэру Уэрину и после этого уже смотрела на своего собеседника с обожанием.

— О чем-нибудь еще они говорили?

Рейф искал глазами Кейт, но не находил ее. Минуту назад они с леди Эмис направлялись к выходу — значит, пошли в сад вместе с остальными гостями. Хотя Рейфу очень хотелось последовать за ней, он не сделал этого. Сегодня не следовало. Он не хотел рисковать, потому что нескромный взгляд или случайная встреча с Кейт могли снова взбесить лорда Бэгота.

Завтра — другое дело. После завтрака все отправятся в лес на охоту и будут гоняться за дичью. В охоте примут участие как мужчины, так и женщины. В таких случаях всегда возникает неразбериха, в которой можно будет приблизиться к Кейт, а потом объяснить это случайностью.

— Да, говорили, — кивнул мальчик. — Рыцарь поклялся победить на турнире и посвятить свою победу ей.

Рейф презрительно фыркнул. Пусть сэр Уэрин считает себя счастливчиком, если удержится в седле после первого тура, когда они встретятся друг с другом. На турнире можно было завоевать приз — кошелек с деньгами, — и этим Рейф поддразнивал Джерарда, призывая его принять участие. Правда, победа на турнире не помешала бы и ему самому, поскольку он решил покинуть королевскую службу. Рейф усмехнулся. Когда он завоюет приз, Кейт убедится в том, что сэр Годсол достоин ее улыбок.

— А потом, — продолжил мальчик, — рыцарь просил леди встретиться с ним утром перед турниром у бокового выхода за стенами замка. Чтобы она могла вручить ему свою ленту.

Рейф внимательно посмотрел на мальчика:

— Неужели он просил ее об этом? Нет, ты, вероятно, ослышался. Ты плохо владеешь французским и потому неправильно понял.

— Я не ошибся, — возразил мальчик, утирая нос рукавом и размазывая по щекам сажу. — Я хорошо понимаю ваш язык, сэр. Я слышал, как он сказал леди, что ее отец с утра займется подготовкой боевого снаряжения, поэтому у него не будет времени следить за тем, куда она пойдет. Мне показалось, леди сначала не хотела встречаться с ним, но потом согласилась.

Рейф нахмурился. Будь проклят этот мерзавец! Он, несомненно, намеревался злоупотребить наивностью Кейт — ведь она, конечно же, не знала, что ей следовало бы ответить отказом.

Рейф возблагодарил Бога за то, что тот надоумил его нанять мальчика подслушать разговор Кейт с сэром Уэрином. Теперь он знал, когда и где де Депайфер