– ...Мистер Пол повез ее домой по бульвару Санта-Моника, – закончила свою мысль Кэрол.

– Но это самый простой путь, – сказал я. – И даже, пожалуй, единственный, если вы не хотите петлять по улицам и насквозь пропитаться пылью.

– Да, но на этом пути им пришлось проезжать мимо одной третьеразрядной гостиницы под названием «Тремейн», напротив которой, через дорогу, располагается пивная. Миссис Прендергаст заметила, что одна из машин, стоявших у входа в пивную, тронулась и поехала следом за ними. И она абсолютно уверена, что именно эта самая машина немного позже врезалась в них на повороте – и что налетчики совершенно точно знали, что им нужно. Все это миссис Прендергаст помнит отлично.

– Ну, естественно, – сказала миссис Прендергаст. – Я надеюсь, вы не думаете, что я была пьяна. Что-что, а пить малышка умеет. И потом, не каждую же ночь приходится терять такие ожерелья.

И она бодро выплеснула в рот пятый стаканчик.

– Я па-панятия не имею, ка-а-как выглядели эти типы, – обратилась она ко мне несколько охрипшим голосом. – Лин – это мистер Пол, я, понимаешь ли, звала его Лином, – ужасно перепугался. Забился в угол и носа не высовывал.

– Это были ваши деньги, – десять тысяч выкупа? – спросил я.

– А ты думаешь, это были деньги моей горничной, лапочка? Я хочу получить свои бусы назад, пока Корт ничего не знает. Может, наведаешься в эту пивную?

Она порылась в своей черно-белой сумочке, вытащила несколько скомканных банкнот и подвинула весь комок ко мне через стол. Я расправил бумажки и сосчитал. Там было четыреста шестьдесят семь долларов. Неплохие деньги. Я оставил их лежать на столе.

– Мистер Прендергаст, – снова, почти нараспев вступила Кэрол Прайд, – которого миссис Прендергаст называет «Кортом», полагает, что похищено ожерелье-дубликат. Он, по-видимому, не в состоянии отличить одно от другого. И он ничего не знает о событиях прошедшей ночи, за исключением того, что Линдли Пол был убит какими-то бандитами.

– Черта с два он не знает. – На сей раз я произнес эти слова вслух, и с достаточно кислой миной, отодвигая от себя пачку денег. – Мне кажется, миссис Прендергаст, вы думаете, что вас шантажируют. Вы ошибаетесь. По-моему, вся эта история не попала и не попадет в газеты потому, что кто-то сильно нажал на полицию. А полиция согласилась, потому что единственное, что им теперь нужно, – это шайка охотников за драгоценностями. Ребята, которые убили Пола, уже мертвы.

Миссис Прендергаст неподвижно уставилась на меня блестящими, пронзительными, пьяными глазами.

– Мне и в голову не приходило думать, что меня шантажируют, – сказала она, с трудом справляясь с шипящими звуками. – Я хочу получить свои бусы, и поскорее. Деньги – не проблема. Сколько угодно. Налейте мне виски.

– Оно перед вами. – Насколько я понимаю, еще немного, и она бы свалилась под стол.

– А вам не кажется, – вмешалась Кэрол Прайд, – что все же стоило бы наведаться в эту пивную – может быть, там вам попадется что-нибудь стоящее?

– Ага, попадется – кусок жеваной колбасы в физиономию, – проворчал я. – Изумительная идея.

Тем временем блондинка, долго пытавшаяся прицелиться из бутылки в один из двух своих стаканов, все-таки ухитрилась налить себе виски, и, выпив, свободным, плавным, царственным жестом, точно ребенок, играющий в песок, рассыпала по столу кучу долларовых бумажек.

Я отобрал их у нее, снова сложил стопочкой и, обойдя вокруг стола, засунул ей в сумку.

– Если мне удастся что-нибудь сделать, я дам вам знать, – объяснил я ей. – От вас мне не надо авансов, миссис Прендергаст.

Ей это понравилось. Она вознамерилась было налить себе еще стаканчик, но потом, обмозговав свое намерение с помощью еще оставшихся у нее не оглушенных виски мозгов, передумала, поднялась на ноги и, постаравшись как можно вернее определить направление, тронулась к двери.

Я вовремя подскочил к ней, чтобы не дать открыть дверь носом, поддержал под руку. За дверью, прислонившись к противоположной стене, скучал здоровенный шофер в форме.

– О'кей, – беззвучно произнес он, выплюнул сигарету так, что она отлетела шагов на десять, и крепко ухватил миссис Прендергаст под руку. – Пошли, крошка. Мне бы и на самом деле нужно как следует отшлепать тебя по попке. Ох, надо бы черт меня побери.

Она захихикала, вцепившись в него, и они пошли по коридору, исчезнув вскоре за углом. Я вернулся в контору, уселся за стол и взглянул на Кэрол Прайд. Она откопала где-то тряпку для пыли и теперь вытирала стол.

– Все вы и ваша проклятая бутылка. – В голосе ее была горечь, а в глазах – одна сплошная ненависть.

– К черту бутылку, и к черту ее, – я тоже сердился. – Я бы не доверил ей и пары драных носков. Надеюсь, ее сейчас трахнут хорошенько по дороге. К черту ее, и ее пивную туда же.

– Вы слишком узко понимаете мораль, мистер Джон Далмас. У нее горы денег, и она на них не скупится. Я видела ее мужа – это палка, на которой круглый год растут чековые книжки. Если в этом деле кто-то с кем-то о чем-то договаривался, то только она сама. Она говорила мне, что заподозрила Пола в нечистой игре довольно давно. Но ей было наплевать, пока он ее не трогал.

– Этот Прендергаст небось порядочный скряга, а? По-моему, он не может не быть скрягой.

– Высокий, тощий, желтый. Вид у него такой, словно первый же глоток материнского молока на всю жизнь испортил ему желудок, и его до сих пор мучает отрыжка.

– Пол не крал ее ожерелья.

– Нет?

– Нет. И у нее не было никакого дубликата.

Глаза ее стали уже и темнее.

– Видимо, вы узнали все это от экстрасенса Сукесяна.

– А кто это такой?

Она на секунду наклонилась вперед, потом опять откинулась на спинку стула, взяла свою сумочку и прижала ее к боку.

– Ясно, – медленно произнесла она. – Вам не нравится моя работа. Извините за навязчивость. Я думала, что смогу вам немного помочь.

– Я сказал уже, что это не мое дело. Ступайте домой и пишите ваш очерк. Мне не нужно помощников.

– Я думала, мы друзья, – сказала она. – Я думала, я вам нравлюсь. – С минуту она смотрела на меня печальными, усталыми глазами.

– Мне надо зарабатывать себе на жизнь. Если я буду лезть в дела полицейского управления, я не заработаю ничего, кроме шишек.

Она встала и еще какое-то время молча глядела на меня. Потом повернулась и вышла. Я еще слышал ее шаги по мозаичному полу коридора. А потом еще десять или пятнадцать минут не шевелясь просидел в своем кресле, придумывая объяснения тому странному факту, что Сукесян не убил меня. Но все мои объяснения выходили одно неубедительнее другого. Потом я спустился на стоянку и сел в свою машину.

Гостиница «Тремейн» оказалась далеко за бульваром Санта-Моника, возле городских свалок. Междугородняя железнодорожная ветка делила улицу пополам, и как раз когда я дошел до дома, на котором должен был быть нужный мне номер, меня нагнал паровоз с двумя вагонами, мчавшийся со скоростью сорока пяти миль в час и грохотавший не меньше, чем грузовой самолет при взлете. Я прибавил скорости и проехал мимо дома рядом с поездом, а потом свернул на мощеную площадку, на которой раньше, должно быть, был рынок. Там я вылез из машины и из-за угла посмотрел назад.