одно из самых мелких, но едва ли не самое важное. Оно располагалось на месте бывшей столицы герцогства, и было ближайшим поселением людей, по отношению и к захваченному орками замку и к иным их поселениям, расположенным дальше на запад. Орки хозяйничали и на востоке, и на юге, но, как правило, появлялись там только большими отрядами, часто с целью набега либо просто пройтись и показать, кто, мол, в доме хозяин, а вот на западе жили люди. Так что Зимняя сторожа подвергалась осадам орков чуть ли не по три раза в году. И от того, как она отобьет эту осаду, зачастую зависело – двинутся ли орки дальше, к иным поселениям людей, либо откатятся назад – зализывать раны и копить силы и готовиться к новой битве. В истории Теми люди трижды теряли Зимнюю сторожу, и все три раза оказывались на грани уничтожения. Поэтому после многочисленных осад Зимнюю сторожу отстраивали всем миром, вновь заполняя ее закрома продовольствием и арсеналы оружием и, ежели что, отсылая дружинников в пополнение ее гарнизону и ополчению.
А впрочем, каждое поселение людей подвергалось набегам орков едва ли не раз в год. На более крупные, как Нильмогард и Хольмворт, они нападали реже, осмеливаясь подкатываться под их стены только совсем уж многочисленными ордами, а Калнингхайм страдал от близости к Проклятому лесу. Впрочем, страдал – это еще мягко сказано. Орды орков, конечно, подходили к его стенам чаще, чем ко многим другим, но зато городские ополчения Зимней сторожи и Калнингхайма считались самыми боеспособными во всей Теми. Ну а дружины, по прикидке гнома, вообще не уступали в вооружении и подготовке императорским гвардейцам, а в боевом опыте даже превосходили их. Уж гному в этом деле можно было верить…
Пока шли все оповещения и согласования, Трой пристрастился ходить по вечерам в гости к олдермену Калнингхайма, мастеру Титусу и пить у него местный липовый чай с медом. По правде, его привлекал не столько чай, сколько рассказы мастера о традициях и обычаях Теми, об истории этого, затерянного в море мрака края, населенного людьми, на протяжении сотен лет упорно отстаивающими свое право на жизнь. А олдермену Калнингхайма было жутко интересно, как и чем живут люди по ту сторону Проклятого леса, чем дышат и какие ремесла у них развиваются. А особенно как живут те, кого он до сих пор знал только по изустным сказаниям и считал давно уже исчезнувшими с лица земли, а именно – эльфы и гномы, легендарные Высокие и Могучие из древних сказок. Так что часто на эти посиделки Троя сопровождал гном, а иногда к ним присоединялся и эльф, который, впрочем, не столько сидел с ними, сколько отправлялся бродить по ратуше и разглядывать гобелены. Они, как и предполагал Трой, оказались эльфийской работы. Сразу после того, как орды западных орков, разгромив и уничтожив войско герцога Арвендейла, двинулись дальше на восток, кто-то из смельчаков, чьи имена история не сохранила, рискнул пробраться в Эллосиил, город эльфов. Самих эльфов они там не нашли, только их обглоданные кости, а вот кое-что из того, что не забрали захватчики, с собой прихватили. И среди этого кое-чего оказались и гобелены. Впрочем, поскольку внятной истории об этом походе не сохранилось, похоже, смельчаки решили повторить попытку, да в ней и сгинули. Так что откуда эти гобелены – из дворца самого князя либо из жилища какого-то знатного эльфа, и что на них изображено – так и осталось тайной. За неделю до назначенного срока в Калнингхайм прибыл старшина Зимней сторожи. В принципе, для того чтобы заехать в Калнингхайм, ему пришлось сделать изрядный крюк, но он решил лично познакомиться с новоявленным владетелем Арвендейла и из первых рук разузнать о том, как живут люди там, на востоке. Так что два вечера подряд они беседовали вчетвером: Трой, гном, мастер Титус и мастер Игелой. Трою пришлось рассказать о своем детстве, о службе в сотне Даргола, а также о встрече с императором и об университете. Взамен мастер Игелой рассказал о двух последних осадах Зимней сторожи, с уважением выслушав мнение Троя и, особенно гнома. Впрочем, гном во время рассказа по большей части только уважительно крякал и кивал головой, тем самым показывая, что и он бы не сделал лучше (а зная его характер, такая реакция была выше всяких похвал). Своими соображениями он и поделился с Троем, когда они возвращались домой после вечернего чаепития.
– Ты понимаешь, парень, что это за народ? Да здешнее ополчение может всю императорскую гвардию, ежели она на них полезет, расколошматить и хоть бы что.
– А чего ж они тогда до сих пор сидят здесь в окружении орков и так и не смогли пробиться к людям?
– Э-э, парень, – покачал головой гном, – для того чтобы сотворить что-то этакое, нужна либо воля того, кого все как один признают своим господином, либо чтобы совсем уж прижало… Простой человек становится доблестнее льва лишь тогда, когда что-то угрожает его детям, дому или лавке. А как враг оказывается уже не за порогом, а, скажем, вон там – за соседней горой или рекой, то вся доблесть пропадает, и остаются лишь «здравые мысли честных, скромных и трудолюбивых людей, не зараженных высокопарными бреднями». – Последней фразой гном явно кого-то передразнивал, но кого, Трой так и не понял.
– Я вообще удивляюсь, как они тут до сих пор продержались, – продолжал между тем гном, – похоже, орки по своей вечной привычке просто перессорились друг с другом, и за все прошедшее время не нашлось ни одного вождя, сумевшего объединить хотя бы несколько самых крупных кланов. Всеобщего набега они бы точно не выдержали… Впрочем, – он задумчиво стиснул рукой подбородок, – похоже, что многие из тех, кто главенствует в городах, это понимают. И это дает тебе шанс.
– Шанс?
– Ну да, – заявил гном, – неужто ты рассчитывал, что они; столько лет жившие без всяких герцогов и баронов над собой, вот так сразу и примут тебя в свои распростертые объятия?
Трой задумался. Он и сам уже много размышлял над этим. Если бы эти земли оказались пустыми, заполненными орками и темными тварями, но Трой установил бы, что их вполне можно отвоевать, и, вернувшись домой, достаточно было бы бросить клич, собрать небольшое войско и выступить с походом в новые земли. Да еще попросить помощи у императора, который вряд ли бы отказался увеличить империю еще на одну провинцию. И тогда все представлялось вполне простым и выполнимым заданием – прийти, отвоевать, принять на отвоеванной земле всех, кто захочет сюда переселиться и властвовать в своих землях. Если бы стало понятно, что отвоевать эти земли невозможно, то тут тоже все ясно. А как быть теперь? Он не знал. Оставалось только ждать…
По традиции, Большой Совет собирали в ратуше Хольмворта. Решили не отступать от традиций и на сей раз, поэтому за три дня до срока побратимы, мастера Титус и Игелой, а также остальные выборные от двух поселений, в сопровождении крепкой дружины выехали из ворот Калнингхайма. До Хольмворта было два дня пути. То есть гонцы-посыльные с заводными конями преодолевали этот путь за день, а посыльные вороны – за несколько часов, но такому большому отряду, существенную часть которого составляли тяжеловооруженные всадники, добраться до Хольмворта за день не представлялось возможным. Так что кавалькада передвигалась неторопливо, выслав далеко вперед разведчиков и людей охраны. К вечеру все они добрались для привычного места ночлега – в небольшом распадке у ручья. Гном окинул место придирчивым взглядом и удовлетворенно кивнул. Действительно, удачно расположились. Распадок с двух сторон охватывали небольшие скопления камней, представляющие собой природные стены, которые, к тому же кое-где явно были укреплены и надстроены искусственно. А почти в самом центре, чуть ближе к южному спуску, высился могучий бук, в ветвях которого можно было различить сплетенную из сучьев площадку для наблюдателей. На подобной позиции четыре дюжины воинов свободно могли отражать натиск нескольких сотен орков часов пять-шесть. А там и помощь подоспеет.
На ночлег разместились так же умело, загнав лошадей в самую середину распадка и отгородив их кострами от выходов. Гном было заворчал, что давно бы уж могли устроить в этом месте и постоянные коновязи, но один из бойцов, сверкнув белозубой улыбкой, сказал, что устраивали, и не раз, но орки все жгут. И на смотровую площадку залезают по старинке – по веткам, только потому, что стоит оркам заподозрить, что там наверху люди что-то устроили, сожгут и само дерево. Слава богам, орки не имеют привычки пялиться вверх – у них очень негибкие шеи, и вверх они могут смотреть, только завалившись назад всем телом. Так что смотровую площадку все еще не обнаружили, несмотря на то, что наведываются на это место почти каждое лето, а она там существует уже невесть сколько лет. Раньше, кстати, она была устроена на восточной стенке, так орки не поленились и раздолбили камень, обрушив сооружение. Поэтому восточную стенку пришлось восстанавливать.
Уже к полуночи гном, потаскавшись от костра к костру и поговорив со многими об орочьих нападениях, вернулся к побратимам и заявил им:
– Короче, расклад такой. Самый большой твой противник – олдермен Хольмворта Это, почитай, их столица, город большой и по здешним меркам, богатый, так что этот самый олдермен тут по большому счету всем и заправляет. И ему ставить над собой еще какого-то барона ну совершенно не с руки. У него есть
