журналист решил сразу взять быка за рога. Ив указал рукой на легкие плетеные кресла, стоящие у небольшого деревянного столика:

– Прошу.

Вскоре появилась Эстерия с подносом, на котором стояли чашки, молочник со свежими натуральными сливками, кофейник, ароматное содержимое которого – настоящий йеменский кофе – стоило больше, чем если бы этот кофейник был наполнен жидким золотом, и свежие булочки. Поставив поднос на столик, она окинула его придирчивым взглядом и ушла. Ли Така с интересом посмотрел ей вслед:

– У вас вышколенный персонал, а какова она в постели?

Ив еле сдержал смех. Итак, журналист верен себе. Проверил его сначала на похвалу, теперь на хамство, вероятно, сейчас перейдет к лести. Шесть лет назад Ив специально прослушал курс репортерского мастерства в университете Пау-Лердье на Таире. Так что все эти штучки ему известны. Хотя, конечно, не так хорошо, как хотелось бы, поскольку тогда на Таире он занимался не только учебой в университете. Ив наклонился к столику и, подняв изящный фарфоровый кофейник, спросил тоном радушного хозяина:

– Вам с сахаром или без?

Ли Така рассмеялся и шутливо поднял руки вверх в знак капитуляции:

– Сдаюсь. Я знаю, что вы имеете диплом магистра по курсу репортерского мастерства университета Пау-Лердье, так что все мои потуги вас, наверное, просто смешат. – Он наклонился вперед с выражением искреннего восхищения на лице. – Хотя можно ли было ожидать иного от человека, устроившего Судный день на Санта-Макаренской бирже?

Ив отхлебнул кофе и, поставив чашку на столик, произнес с любезной улыбкой:

– На этот раз вы решили посмотреть, как я реагирую на лесть, не правда ли?

Журналист в приступе смеха откинулся на спинку кресла. Ив, все так же улыбаясь, подождал, пока он немного успокоится.

– А что на этот раз? Искренность? – спросил он. Журналист выпрямился и принял серьезный вид:

– И чем же мне вас взять? – Его голос на сей раз звучал по-деловому.

Ив ответил в той же манере:

– Попытайтесь спрашивать прямо и удовольствуйтесь тем, что я расскажу сам. Ли Така развел руками:

– Человек, способный на это, вряд ли стал бы Оснавером Ли Такой. Ив усмехнулся:

– И остался бы Яковом Сулливаном?

Ли Така вздрогнул. Это было его настоящее имя, которое уже не существовало даже на его правах пилота и карточке социального страхования. Ив со спокойной улыбкой встретил его напряженный взгляд и поставил свою чашку на столик:

– Как только вы начали интересоваться мной, я начал интересоваться вами.

– Да, да, – живо подхватил журналист, – я слышал о вашем жизненном кредо: «Поступай с людьми так, как они того заслуживают».

Ив покачал головой:

– Это не мое жизненное кредо. – Увидев вопрос во взгляде журналиста, он пояснил: – Полтора года назад, когда мои дела в очередной раз резко пошли в гору, ко мне обратился с просьбой об интервью Номору Такэда. Я отказал ему, чем, судя по всему, очень его разозлил. Тогда он решил мне отомстить и сделал серию репортажей о безжалостном дельце, подгребающем под себя народы и планеты. Хотя по сравнению с такими монстрами, как «Свамбе-Никатка файнэншл энд индастриал груп», я и тогда, и теперь всего лишь один из стаи воробьев против быка.

– Я бы скорее сравнил вас с волком. Ив пожал плечами:

– Что ж, вам лучше знать. Во всяком случае, пусть это и неверно, звучит, несомненно, интригующе. А что еще нужно для начала блестящего репортажа?

Ли Така хитро прищурился:

– А теперь, как я вижу, вы начали играть в ту же игру?

Оба собеседника негромко рассмеялись. Если бы кто-то понаблюдал за их разговором со стороны, то заметил бы, что они испытывают друг к другу явную симпатию, может быть пока еще неосознанную. Сродни той, что возникает между равными по мастерству профессионалами, которым особо нечего делить. Хотя до дружеской привязанности было еще далеко.

Ив снова поднял чашку и отхлебнул почти остывший кофе:

– Итак, господин Ли Така, чем была вызвана ваша просьба о встрече?

Журналист улыбнулся:

– Желанием прямо задать несколько вопросов и удовольствоваться тем, что расскажете вы сами.

Собеседники вновь рассмеялись. Когда смех плавно перетек в улыбку, Оснавер Ли Така одним глотком допил оставшийся кофе и поставил чашку на столик:

– Я прошу прощения за некоторую бесцеремонность, но вы сами просили прямоты. А поэтому мой первый вопрос будет прост и прям, как ваша любимая шпага. Откуда вы взялись?

Ив усмехнулся:

– Прямота – великая вещь, но не приходило ли вам в голову, что если я столько лет пресекал всякую попытку вторжения в мою личную жизнь, то вряд ли изменю этому правилу и сегодня?

Журналиста это не обескуражило.

– А почему бы и нет? – Он в упор посмотрел на Ива. – Когда-нибудь должно же было вам надоесть нести бремя своих тайн в одиночку. В противном случае почему вы согласились на эту встречу?

Ив не ответил. Пристально, не моргая, он смотрел на Ли Таку. Под этим спокойным взглядом журналист почувствовал себя неуютно и, чтобы скрыть замешательство, взял со стола свою чашку и как бы случайно заслонился ею от пронзительных глаз собеседника. Ив отвел глаза. Несколько мгновений было слышно только, как негромко шумит водопад. Ли Така с сожалением заглянул в пустую чашку и, вздохнув, поставил ее на стол:

– Хорошо. Я уважаю ваше решение. Но я же не зеленый юнец, я понимаю, что если бы дело заключалось в простом «нет», то вы вряд ли согласились бы встретиться со мной. И уж тем более не в своем рабочем кабинете. Что же хотите предложить мне вы?

Ив был доволен. Он не ошибся в этом человеке. Оснавер Ли Така не был дутой фигурой из тех, что время от времени создают руководители компании, чтобы поддержать гаснущий интерес и привлечь внимание зрителей. Таких много во всех сферах жизни, в том числе и в межпланетных сетях новостей. Но Оснавер Ли Така создал себя сам. А потому он входил в узкий круг звезд, которые до сих пор обладали некоторой свободой не только мнений и суждений, но и действий. А значит, был способен помочь осуществлению его плана. В отличие от Номору Такэды, который не входил в этот круг, а потому не представлял для Ива никакого интереса.

– Как вы относитесь к сенсациям, мистер Ли Така? Тот фыркнул:

– Терпеть их не могу! – Но, поймав недоуменный взгляд Ива, снизил тон: – Думаю, в вашей работе тоже есть вещи, которые, бывает, портят вам настроение? Так и я, хочешь не хочешь, должен не менее одного раза в неделю выдать что-то оч-ч-чень горячее. Но это совсем не означает, что я очень люблю это делать. А что, у вас есть кое-что на примете?

Ив мгновение колебался, пристально глядя на журналиста, и, решив наконец, что тянуть дальше бессмысленно, отрывисто сказал:

– Я готов предложить вам информацию, которая станет одной из самых громких сенсаций этого десятилетия. Более того… – Он секунду помедлил, чтобы придать вес тому, что собирался сказать далее. – Я готов сотрудничать с вами и дальше. Если вы примете мое предложение, то можете быть уверены, что в течение этого года все самые горячие новости будут объявлены вами.

Журналист недоверчиво заглянул в глаза Иву:

– Звучит очень заманчиво. Но… говорила кошка мышке… – Оснавер Ли Така сделал неопределенный жест рукой. – Я, конечно, далек от мысли, что вы хотите просто купить меня. На это у вас не хватит денег. Даже если бы их было в сто раз больше, чем у вас есть. И я не сомневаюсь, что вы это прекрасно знаете. Однако то, что вы предлагаете, очень напоминает попытку использовать меня. А я очень дорожу своим именем. Это на случай, если вы об этом не догадываетесь. – Ли Така улыбнулся. – Так что я хотел бы знать конкретно: что вы от меня хотите? И каковы ваши условия? Я ведь тоже могу дойти лишь до определенной