приняв его предложение.

Они поднялись в офисную часть и подошли к лифту. Таграм Байрон нажал кнопку вызова и скептически посмотрел на Ива:

– Вот что. Коря, тебя хочет видеть сам господин Розенфельд.

У Ива екнуло сердце. Неужели наступило время подняться на следующую ступень?

– Зачем?

Старший инспектор ухмыльнулся:

– Ну, ты у нас вроде как герой. – Он замолчал, любуясь удивленной миной на лице Ива.

И в самом деле было чему удивляться – после четырех дней сплошных допросов в службе безопасности банка и в полицейском участке Ив уже и сам стал смотреть на себя как на разгильдяя и негодяя, для собственного удовольствия забредшего во второй терминал и перестрелявшего там кучу ни в чем не повинных людей.

Таграм Байрон между тем заговорил снова:

– В последний раз нападение на курьера банка было совершено почти два года назад. Это произошло во владениях герцога Сморта. – Он опять сделал паузу и добавил с горечью: – К тому же в тот раз нападение полностью удалось.

Ив сначала виновато улыбнулся, будто извиняясь за то, что остался жив, потом, одернув себя, приготовился сказать что-нибудь резкое, но тут кабина лифта остановилась и двери медленно, даже как-то торжественно поползли в стороны. Они вышли из лифтового холла и приблизились к огромным двустворчатым дверям. Оказавшись в приемной, Ив ошалело завертел головой. Здесь свободно, не мешая друг другу, могли бы играть в волейбол команды четыре, а то и все шесть. Пришлось бы убрать лишь пару фонтанов, десяток роскошных диванчиков и вазоны с какими-то причудливыми растениями, представлявшими собой что-то среднее между маленьким деревом и большим цветком. В дальнем конце приемной виднелись еще одни двери и рядом с ними – изящная беседка, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся стойкой секретаря, напичканной аппаратурой. Байрон придирчиво осмотрел Ива и вдруг сказал с неожиданной теплотой:

– Не тушуйся. Наш Старый Упитанный Умник, конечно, не сахар, но умеет ценить преданных людей. – Полонский улыбнулся и легонько толкнул его ладонью в плечо, – Иди, буду ждать тебя здесь с рюмкой бурбона. Или ты предпочитаешь что-нибудь похлеще?

Ив не нашелся, что ответить, просто пошел вперед, повинуясь дружескому толчку.

Кабинет председателя совета директоров оказался немного меньше приемной, но, как и она, нес на себе отпечаток утонченной роскоши и удобства. Аарон Розенфельд сидел за огромным столом и водил световым пером по экрану, встроенному в поверхность стола, а на голоэкране, висевшем над столом слева от него, пробегали какие-то символы. Было ли это результатом продуманного дизайна и тщательно проработанных деталей или имело какое-то другое объяснение, но на этот раз он совсем не был похож на доброго дядюшку. В этом кабинете достаточно было бросить один-единственный взгляд на председателя совета директоров, чтобы понять, что этот человек обладает не просто деньгами, а ОЧЕНЬ большими деньгами. Это уже не те деньги, которые открывают доступ к элитным материальным благам или духовным ценностям, нет – ТАКИЕ деньги дают ВЛАСТЬ.

Ив по инерции сделал несколько шагов и остановился. В этот момент дверь за его спиной закрылась с легким, но все же слышимым звуком, Ив от неожиданности вздрогнул и сконфуженно потупился.

– Ну-ну, молодой человек, не надо так стесняться.

Мистер Розенфельд вышел из-за стола и, дружески улыбаясь, двинулся к Иву, мгновенно превратившись из мистера ДЕНЬГИ и ВЛАСТЬ в того добродушного дядюшку, каким казался на «Эйбуре» и в собственном доме.

Ив растерялся, не зная, как себя вести, ибо с последней встречи и до сегодняшнего дня Розенфельд не дал ему ни малейшего намека на то, что можно обнародовать их знакомство. И хотя они были одни в кабинете, Ив не хотел рисковать. А вдруг Розенфельд просто хочет посмотреть, как он будет себя вести при личной встрече. Однако Старый Упитанный Умник, как звали мистера Розенфельда служащие его банка, сам пришел ему на помощь. Он подошел поближе, с улыбкой похлопал Ива по плечу и сделал приглашающее движение рукой в сторону кресел, стоящих в углу рядом с небольшим мраморным столиком, ножки которого были сильно изъедены каким-то жучком. Когда Ив осторожно уселся в кресло, с опаской поглядывая на ненадежные ножки столика и стараясь его не задеть. Старый Упитанный Умник, который все это время, хитро прищурясь, наблюдал за его стараниями, весело рассмеялся:

– Ну-ну, мистер Корн, вы, наверное, думаете, что уж председателю-то совета директоров могли бы поставить мебель поприличнее?

Ив, слегка оттаяв под лучами дружелюбия, в ответ улыбнулся:

– Вообще-то я представляю себе, что такое антиквариат. А это, судя по всему, натуральная вещь. Не подделка. Хотя ножки можно было бы подремонтировать.

Мистер Розенфельд отрицательно покачал головой:

– Нет-нет, в ножках все и дело. Этой вещи более двух тысяч лет. Она была создана в средневековой Европе. Знаете, почему у нее такие ножки?

– Нет.

– В средневековых замках пол поливали пивом, естественно, оно попадало на ножки, и за многие годы они и пришли к такому состоянию… Хотя, конечно, сейчас столик покрыт консервантом, которому не страшен даже небольшой пожар. – Аарон Розенфельд нежно провел ладонью по столешнице. – Он слишком дорого стоит, чтобы потерять его из-за глупого пожара. Даже если это будет огонь, которым Господь сжег Содом и Гоморру.

Они некоторое время помолчали. Ив раздумывал над словами и поведением Розенфельда. И не над тем, с какой целью поливали пол пивом в средневековом замке, нет, ему хотелось понять, почему и зачем мистер Розенфельд так откровенно демонстрирует ему свою… сентиментальность, что ли. Что-то не верится, чтобы это было вызвано простой усталостью от неизбывного бремени забот – участи крупного финансиста, или естественным желанием побыть самим собой. Тем более это еще вопрос, действительно ли в его характере то, что он так искусно изобразил.

Старый Упитанный Умник вдруг наклонился вперед и сказал заговорщическим тоном:

– Гадаешь, зачем я все это перед тобой разыгрываю, я прав?

Ив мгновение помолчал, соображая, как лучше ответить, и в конце концов решил не мудрить:

– Да, мистер Розенфельд. Тот усмехнулся:

– Я все больше и больше убеждаюсь в том, что та наша встреча на корабле не была случайной. Нелепый пейсастый старикан, каким иногда изображают нашего Господа люди, далекие от иудаизма, столкнул нас, потому что мы нужны друг другу. – Розенфельд нахохлился и погрустнел, – Ты даже не представляешь, парень, от каких неприятностей ты меня спас. Все время после покушения я искал тех, кто нанял того типа на корабле. Я делал это сам, поскольку решил, что в таком деле не могу доверять никому. Даже своему начальнику службы безопасности.

– А полиция? – вырвалось у Ива. Аарон Розенфельд рассмеялся:

– Полиция никогда не найдет истинных виновников, слишком высоко они сидят. А те, кого они схватят, – мне неинтересны. Я искал не того, кто нанял убийцу, и даже не того, кто дал деньги этому посреднику. Я искал тех, кому была выгодна моя смерть.

– Ну и как, нашли?

Старый Упитанный Умник снова улыбнулся, но в его глазах вдруг холодно блеснула сталь:

– Можно сказать – да. – Он положил руку Иву на плечо. – С вашей помощью, молодой человек.

– Моей? – удивился Ив. Мистер Розенфельд кивнул:

– Благодаря той информации, которую мы получили от схваченных налетчиков, мне удалось обнаружить недостающие звенья. И сейчас я могу с большой долей уверенности сказать, КТО собирался меня убить и ДЛЯ ЧЕГО им это понадобилось. – Аарон Розенфельд пристально посмотрел в глаза Иву. – Теперь я знаю, что делать для того, чтобы предотвратить это, но мне понадобится помощник.

Ив невольно вздрогнул. Такого оборота он не ожидал, хотя, с другой стороны… Ив решился:

– Что я должен делать?

Старый Упитанный Умник улыбнулся: