дерева. Напился, плюхнулся в ледяную лужу и долго плескался. На берег выполз продрогший и мокрый, но сохнуть не стал, внимательно осмотрелся.

Лес оказался тот же, в котором когда-то блуждали с Птицем. Если не ошибаюсь, почти точная копия легендарного Новерда. Описания встречал во многих трактатах, видел старые рисунки. Да и Память Предков говорила, что Древнолесье являлось первым домом людей… Деревня оборотней находилась где-то неподалеку. Но Логебор непрерывно менялся как отражение в воде, лучше было довериться интуиции.

Зажмурившись, я отрешился и минуты через три услыхал слева смутные голоса. Торопливо спустился в овраг, обогнул высокий холм… Лес равнодушно шумел, разноголосо перекликался птичьими голосами. Разглядывал меня сотнями глаз-гнилушек из дыр в трухлявых пнях, давил величием живых колоссов и жизненной силой. Деревья-башни убегали в невиданную высь, скрывались в сумраке. Вверху чудилось движение, осыпались листья, но трогать меня никто не рисковал… мелковат, наверное, для завтрака- то.

Постепенно напряжение отпустило. Мысли текли плавно и успокаивающе, катались как сырки в масле. Общая обстановка навевала спокойствие, настраивала на философский лад. И это едва не привело к ошибке. Лишь благодаря выработанному за годы бродяжничества звериному чутью я осознал — что-то не так.

Присел на корточки и осторожно провел рукой по палым листьям. Перестроил зрение и глянул вдаль. Точно! И как раньше не заметил? Прямо под ногами вилась чуть заметная тропка, извилистая и узкая. Пахло сыростью, терпким сушняком… и застарелой гарью. Кто-то давным-давно жег костер.

Ветер колыхнул кроны деревьев, в лиственном покрове появился разрыв. Солнечный лучик как стрела вонзился в землю. Дрогнул, игриво пробежался по стволу тысячелетней осины и скользнул вверх. Но краткой секунды хватило, чтобы заметить на дереве странный узор… Вроде бы просто наросты и чешуйки коры. Но если смотреть под определенным углом, угадывались волчья морда, глаза и оскаленная пасть, мощные лапы. Зверь будто врос в древесину, растворился внутри.

Еще не веря догадке, я приблизился к дереву и взобрался на корень. Волк словно пытался выбраться из древесного плена, бежал. Но самое главное — тут же сбоку виднелся силуэт медведя, чуть дальше нечто наподобие огромного кота…

Нехорошее предчувствие заставило броситься в заросли. Я подбежал к другому дереву, ощупал одеяло мха. Подцепил пальцами и рванул в сторону. Обнажилась кора, такие же фигурные наплывы, сучки и шишки. В стволе просматривался человеческий силуэт. Крупная женщина средних лет, полнощекая и красивая. Но теперь от несчастной остались лишь общие штрихи, очертания ладоней и бюста. Изо лба торчал молодой зеленый побег, по шее и лицу деловито бегали муравьи.

— А вот не надо… — пробормотал я обескураженно. Отступил и повертел головой, нахмурился. — Не сейчас.

Глаза приспособились к сумраку, и стало заметно: вокруг полно высоких холмиков, да и кустарник переплелся неестественно. В некоторых корягах угадывались искусственные конструкции, силуэты землянок и шалашей. В траве валялись кусочки гнилых досок, звериные шкуры… Да, я нашел деревню оборотней. Но что тут произошло? Почему создавалось впечатление, что с прошлого посещения минула сотня лет?..

Тропинка лукаво вильнула, спряталась среди зелени. Я не стал противиться и медленно направился туда, где раньше находилась поляна. По пути нашел в листьях нечто наподобие ложки, потом каменный нож. То и дело замечал фигуры людей и зверей, вплавленных в древесину. Напрягал слух, отчаянно искал хоть какой-то признак жизни. Еще в прошлую встречу Остролист говорил, что силы призраков Древних тают. Но не могло же Падение произойти так быстро?.. Тьма!..

Последнее слово я сказал вслух, точнее выдохнул. Очередная фигура на стволе дерева отличалась от предыдущих. Более выпуклая, объемная и… в прямом смысле слова живая! Крупный, широкоплечий мужчина, до пояса вплавленный в древесину, вяло шевелился, двигал руками. Мускулы на груди и руках упруго перекатывались, будто несчастный пытался вырваться из плена. Но дерево не позволяло, держало крепко. Кожа была уже бледно-зеленоватого оттенка, покрыта кустиками мха, глаза обратились кусочками коры.

И хотя я уверился в полнейшей слепоте воина, тот как-то ощутил мое присутствие. Напрягся, чуть повернул голову и шумно принюхался:

— Чуш-шак-к… я т-тебя ч-чую…

— Здорово, — пробормотал я. — Почему деревня исчезла? Что случилось?..

— Ш-ш-што?.. — эхом откликнулся воин. Нахмурился, добавил заторможенно: — Д-да… дереф-ф-фня исчес-с-сла…

— Почему? — нетерпеливо переспросил я. — Почему исчезла? Отвечай!..

— Хр-р… Отф-фечай… — как болванчик повторил Древний. Резко дернул головой, страдальчески выгнулся. — Ос-строух-хие напали. Берегис-сь Остроух-хих, чуш-шак…

— Эльфы? — опешил я. Стрельнул взглядом по сторонам, но вокруг были лишь тишина и спокойный сумрак. Похоже, несчастный еще жил той войной, которая произошла до начала Новой эпохи.

— Берегх-х-хись, чуш-шак… — одними губами вымолвил пленник, устало склонил голову. — День… год… назад пришли Остроух-хие с пламенными глазами. Мы х-хотели убить, но не с-смогли, проиграли…

— Спасибо, — сухо произнес я. — Остролист жив?..

— Ш-ш-што?..

— Где шаман? — гаркнул я, потеряв терпение.

Мужчина задрожал, опять скривился. Долго двигал бровями, морщил лоб. Попытался вырваться, но на этот раз мускулы не подчинились. Кожа начала стремительно темнеть и шелушиться, обращаться в кору. Плоть сливалась с древесиной, тонула как в водоеме.

— Отвечай! — взвыл я в отчаянии. — Быстрее!..

— Там, — устало прошептал пленник, указал пальцем. — Там…

Голос затих, обратился в шелест листьев. Тело дикаря слилось со стволом, стало обычным наплывом коры. Я тускло выругался, отвернулся и побежал в указанном направлении. Продрался сквозь кусты, перепрыгнул полуразрушенный шалаш.

Едва деревья разошлись в стороны, притормозил и встал на краю зарослей. Поляна сильно уменьшилась с прошлого раза, поросла высокой травой и кустарником. Тут царили спокойный сумрак и могильная тишина. Избушка шамана еще стояла на месте, но мало напоминала жилой дом. Бревна прогнили, покрылись густым одеялом мха. Часть крыши обрушилась внутрь, из щелей торчали зеленые побеги, бледные грибы на тонких ножках…

«Не успел, — с горечью подумал я, пнул землю. — Не успел, Тьма раздери!..»

Потоптавшись на месте, вознамерился пойти поискать еще живого Древнего в селении, когда тишину нарушило легкое поскрипывание. Тень у стены избушки дрогнула и пошевелилась. В лучах солнца появилась грубая ладонь, сделала приглашающий жест.

— Подойди… путник. Я хочу тебя рассмотреть.

Тень вновь колыхнулась, редкие лучики озарили толстое бревно и могучего, широкоплечего старика. Остролист выглядел усталым и грустным. На лице прибавилось морщин, щеки обвисли, а кожа стала полупрозрачной. Глаза казались болотными светляками, тускло поблескивали из-под мохнатых бровей… призрак человека, когда-то волевого и мощного…

— Подойди… — повторил старик. Тяжело вздохнул, откинулся на стену. — Где-то тебя видел.

— Заходил недавно, — сказал я тихо. Поежился под пронзительным взглядом как нерадивый мальчишка-школьник, неловко развел руками. — Вот решил навестить еще разочек.

— Хорошо, — ответил Остролист с безразличием. — Засыпать в одиночестве трудно…

— Что значит засыпать?.. — спросил я. Но посмотрел на ноги старика и осекся… Ступни по щиколотку вросли в землю, толстую ткань штанов прорвали острые побеги и теперь дерзко шевелили листиками на ветру.

— Я помню тебя, — задумчиво сказал Древний. Пожевал губами, кивнул сам себе. — Да, помню… Еще в прошлый раз заметил, что в твоих жилах течет наша кровь. Но тогда меня связывал Закон, сказать не смог…

Я неопределенно развел руками, но тут перед внутренним взором проскользнул смутный образ: темное подземелье, массивная каменная домовина и череп на крышке. Края головоломки сошлись, в мозгу