Роберт Л. Предоу, плотный, розовощекий физик из исследовательской лаборатории Хью в Милибу, пишущий время от времени научно-фантастические рассказы, демонстрировал в обычной для него жизнерадостной манере свое последние изобретение.

? Как видите, здесь у нас большое вращающееся кольцо, или тороидальная вакуумная камера, в которой элементарные частицы разгоняются почти до скорости света при помощи соответствующего магнитного поля. В результате любой объект, который пройдет через внутренний диаметр тороидальной камеры, поменяет свою четность.

? Поменяет четность? ? переспросил я. ? Другими словами, левая и правая стороны поменяются местами?

? Что-то обязательно измениться. Полагаю, однако, что рано или поздно при помощи подобных экспериментов мы получим из частиц античастицы. Или наоборот. Это откроет путь к производству неограниченных запасов антиматерии, которую можно будет использовать для разгона космических кораблей, способных пересекать межзвездные пространства.

? Давайте попробуем, ? предложил я. ? Пропусти через отверстие поток протонов.

? Уже пытался. Ничего не происходит. Тороидальная камера недостаточно мощная.

Между тем математические подсчеты свидетельствуют, что чем сложнее окажется пропускаемый объект, тем выше вероятность того, что левая и правая его стороны поменяются местами. Если удастся доказать, что при прохождение через камеру высокоорганизованной материи обязательно произойдет перемена четности, я получу дотацию, которая позволит построить значительно более мощное оборудование.

? Ты уже продумал ход эксперимента?

? До мелочей, ? ответил Боб. ?  По моим расчетам, человек является самым сложным материальным объектом и однозначно подвергнется трансформации. Так что я сам намерен проскочить через камеру.

? Постой, Боб, ? встревожился я. ? Ты можешь погибнуть.

? Я не вправе послать туда никого другого. Это мое изобретение.

? Послушай, даже в случае успеха закругленный конец левого желудочка твоего сердца будет смотреть в право, а печень окажется с левой стороны. Хуже того, все аминокислоты и сахара сместятся, ты не сможешь больше ни есть, ни переваривать пищу.

? Чепуха, ? отмахнулся Боб. ? Пройду через дыру еще раз и стану таким же, как и раньше.

Не откладывая дела в долгий ящик, он притащил небольшую стремянку, взобрался на самый верх, секунду поколебался у бортика кольца, и после чего прыгнул вниз. Боб упал на резиновый матрас, покрутил головой и выполз из-под тороидальной вакуумной камеры.

? Ну, что ты чувствуешь? ? нетерпеливо спросил я.

? Во всяком случае, я жив, ? проворчал Боб.

? Да, но как ты себя чувствуешь?

? Нормально, ? как-то разочарованно протянул Боб. ?  Так же, как и до прыжка.

? Это понятно, скажи, где твое сердце?

Боб приложил руку к груди и прислушался.

? Сердцу бьется слева, все как обычно... Подожди! ? вдруг воскликнул он. ? Давай посмотрим, где шрам от аппендицита.

Проверив шрам, он злобно уставился на меня:

? Все на месте. Ничего не произошло. Дотации не видать как своих ушей.

? Может, что-то другое изменилось? ? с надеждой спросил я.

? Нет, ? жизнерадостность Боба уступила место угрюмой мрачности. ? Ничего не изменилось. Я уверен в этом так же, как и в том, что меня зовут Роберт Л. Задоу.

Герман Гелб повернул голову, провожая взглядом удаляющуюся фигуру. Потом спросил:

- Это кто, министр, что ли?

- Да, министр иностранных дел. Старик Харгрув. Вы готовы завтракать?

- Конечно. Что он здесь делал?

Питер Джонсбек помедлил с ответом. Затем поднялся и жестом пригласил Гелба следовать за ним. Они дошли по коридору до утонувшей в пару кухни, в которой пахло острой пищей.

- Вот, - сказал Джонсбек. - Еда готовится при помощи компьютера. Все автоматизировано. Человеческие руки даже не прикасаются к продуктам. Я сам составлял программу. Помните, я обещал вам угощение? Прошу отведать.

Еда оказалась великолепной. Гелб не мог и не хотел этого отрицать. За десертом он вновь поинтересовался: