одинокой «Альтоны», которая должна была оказаться достаточно легкой добычей, он отправил любимого старшего сына Хусейна – так сказать, в воспитательных целях, чтобы наследник пиратской империи мог проявить себя в деле и набираться необходимого опыта.

– Ох, мама родная! – неловко повернувшись в тесноте салона, Владимир Александрович задел локтем приклад чужой автоматической винтовки: – Коммандос… смотри, не утони со всем этим железом.

– Постараюсь, – невозмутимо кивнул сидящий рядом морской пехотинец. Помимо винтовки и запасных магазинов, на плече у него висел похожий на игрушку пистолет-пулемет «стерлинг», а куртка бугрилась от дюжины рассованных по карманам ручных гранат. И еще, разумеется, пистолет за поясом, нож, индивидуальный пакет…

Впрочем, и сам Виноградов, и другие ребята из команды подполковника Иванова также очень напоминали сейчас рекламные экспонаты с выставки вооружений и специальной военной техники. Каждый подобрал себе экипировку по вкусу и по боевой задаче – благо, содержимое перенесенных с «Альтоны» ящиков предоставляло такую возможность практически без ограничений.

– Кому-то что-то еще не понятно?

– Все понятно, командир.

– Нет вопросов.

– Первый раз, что ли?

– Главное, чтобы не в последний, – в голосе подполковника не было и намека на шутку.

По мере приближения к берегу волнение океана почему-то усилилось. А может, это было связано и со временем суток – во всяком случае, катер все чаще подпрыгивал над водой, то и дело заваливаясь на борт от полученного тычка.

– Никого не укачивает?

– Нормально.

– Порядок…

В салоне и спальных каютах было накурено, тесно и душно. Однако наружу никто не высовывался вот уже больше часа: приказ.

Владимир Александрович посмотрел в направлении иллюминатора и хмыкнул:

– Неплохо придумано… Прямо кукольный театр.

Встречный ветер свистел над пустыми и чистыми палубами катера, а из рубки, примерно по пояс, торчали два человеческих силуэта – предусмотрительный подполковник все же заставил самоубийцу, сына пиратского вожака послужить интересам готовящейся операции. Его мертвое тело вытащили из кубрика, наскоро привели в порядок и усадили на шаткую пирамиду из ящиков и коробок, прямо под наполовину открытым люком.

Сооружение получилось не слишком надежное, поэтому сбоку решили подпереть труп молодого пирата живым толстяком. И теперь, в общем, все выглядело вполне естественно – в самом деле, ну почему бы двум основным негодяям не подышать свежим воздухом на пути к родной гавани? Впрочем, юноше-то было уже все равно, а вот толстяк то и дело морщился от летящих в лицо теплых брызг и норовил устроиться как- нибудь удобнее.

Наверное, люк все-таки был тесноват для двоих…

– Приготовиться! – передали по команде из рубки, куда некоторое время назад поднялся из салона подполковник.

Владимир Александрович напряженно вглядывался в темноту, по-прежнему темную и безжизненную. Если они действительно добрались туда, куда нужно, следовало отдать должное тем, кто отвечает за маскировку пиратской базы. Ни маяков, ни береговых огней…

Внезапно по глазам ударил пронзительно-белый, слепящий свет.

– Ох, твою мать! – Виноградов, зажмурившись, сделал движение в сторону от иллюминатора и непроизвольно втянул голову в плечи. Конечно, он понимал, что снаружи, через тонированные матовые стекла, разглядеть происходящее внутри катера практически невозможно, однако рефлекс оказался сильнее рассудка.

Некоторое время катер шел в перекрестии двух прожекторов.

Наконец, полумертвый от страха толстяк вырвался из оцепенения и сделал, как ему было велено, приветственный жест рукой. Один мощный луч, почти сразу же отцепившись от рубки и палубы, прочертил на воде световую дорожку в направлении берега, а второй – отошел за корму белоснежного катера, методично выискивая на волнах остальные суда пиратской флотилии.

А через считаные секунды расцвела гирляндами электрических лампочек и сама база сомалийских пиратов, отбросившая маскировку. Света было не так уж много, но, в общем, достаточно, чтобы разглядеть неподвижные силуэты строений и пальм, деревянный причал и большую толпу, собравшуюся у места швартовки. Два десятка мужчин, полуодетых, но вооруженных, какие-то женщины, дети… много детей.

Катер сбавил ход, и, когда до береговой черты оставалось чуть больше ста метров, на палубу вышел морской пехотинец, переодетый в пиратскую униформу и до самых глаз замотанный в пестрый платок. Он деловито шагнул к пулемету, на глазах у собравшейся публики чуть подправил его, развернул – и нажал на гашетку.

Первая же очередь словно перерубила толпу пополам.

Скошенные крупнокалиберными пулями почти в упор люди валились на землю, даже не успев испугаться и сообразить, что же с ними произошло.

– Пошли, ребята! Вперед!

Пулеметчик молча и сосредоточенно продолжал поливать встречающих смертоносным свинцом, пока катер не ткнулся в деревянные бревна причальной стенки. И только после того, как на берег, один за другим, начали спрыгивать спецназовцы, он переключился на другие мишени. Спокойно, будто на учебных стрельбах, он приподнял к небу раскаленный ствол пулемета – и парой коротких очередей заставил погаснуть оба прожектора на вышках.

Впрочем, теперь и без них уже света хватало. С точки зрения Владимира Александровича, его было даже слишком много – вспышки взрывов и выстрелов огненным фейерверком разрывали повсюду темноту тропической ночи.

Сам Виноградов, как и все остальные, открыл огонь еще с борта катера – даже не целясь, почти наугад. Спрыгнув на землю вслед за подполковником, он сразу же споткнулся о чье-то лежащее под ногами тело. С трудом удержал равновесие, выругался, быстро перебежал вперед – и выпустил еще несколько очередей вслед мелькающим среди зданий фигуркам.

Конечно же, он старался не убивать ни детей, ни женщин. Однако разобрать в этой сутолоке теней, кто именно оказался у тебя на прицеле, было практически невозможно. Тут лишь бы кого-нибудь из своих ненароком не зацепить…

Люди из команды Иванова работали профессионально и слаженно, без суеты и ненужного героизма.

Основная группа десантников, трое или четверо человек, во главе с самим подполковником, сразу выдвинулась прямо, вперед – туда, где по сведениям, полученным от толстяка, находился дом Юсефа.

Две другие группы охватывали территорию пиратского поселка с флангов, уничтожая на своем пути все живое, и должны были обеспечивать отход.

– Смотри, справа, за бочками…

Кто-то выстрелил из подствольного гранатомета – и попал:

– Давай туда теперь, вдоль стеночки!

До высокого металлического резервуара группа обеспечения, в которую включили Виноградова, добралась, почти не встретив сопротивления. Именно на начальном этапе боя, когда действовал фактор внезапности, и была выполнена большая часть задач. Однако, по мере того как обитатели базы оправлялись от первого шока, сопротивление возросло, и, в конце концов, начало сказываться их многократное численное превосходство. Беспорядочная пальба из автоматического оружия становилась менее истеричной, а откуда-то с края поселка даже затарахтела по наступающим спаренная зенитная установка.

– Вперед!

За спиной Виноградова, со стороны океана, вдруг яростно полыхнуло, и по ушам ударил грохот.