вооруженных группировок, промышлявших пиратством, а остальных предупредили, что, если они не прекратят разбой на море – будут нести ответственность согласно нормам шариата. Сейчас в это трудно поверить, но в итоге за лето две тысячи шестого года у сомалийского берега не произошло ни одного пиратского нападения.

Разумеется, сложившаяся ситуация настолько затрагивала как политические, так и финансовые интересы Юсефа, что мириться с ней он не имел ни возможности, ни желания. Тем более что и Соединенные Штаты, провозгласившие глобальную войну против террора, тогда вдруг весьма своевременно обеспокоились тем, что Сомали может стать прибежищем для исламских террористов – наподобие Афганистана при талибах.

Американцы отчего-то решили, что сомалийские исламисты готовы дать прибежище боевикам «Аль- Кайды». Администрация Буша немедленно озаботилась оказанием помощи своим недавним непримиримым врагам и обидчикам – некоему альянсу полевых командиров, в состав которого входили и вооруженные формирования достопочтенного Али Сиада Юсефа. По некоторым сведениям, только резидентура ЦРУ в столице Кении Найроби за год переправила альянсу полевых командиров и вождям лояльных американцам кланов более полумиллиона долларов. Одновременно с этим США поддержали и эфиопскую армию, которая незамедлительно вторглась на территорию Сомали под универсальным лозунгом восстановления конституционного порядка и демократии.

Вмешательство Аддис-Абебы в сомалийскую междоусобицу привело к тому, что лидер исламистов Шариф Шейх Ахмед объявил властям Эфиопии джихад. После этого другое соседнее с Сомали государство – Кения запретила разбитым полевым командирам и всем боевикам проамериканского альянса въезд на свою территорию.

Страна в очередной раз скатилась в хаос, и события начали развиваться по афганскому сценарию.

Совместными усилиями вождей племен и кланов, полевых командиров, эфиопской армии, а также солдат марионеточного правительства сомалийские исламисты – как и их братья по вере, талибы, – были выбиты из большинства районов страны, однако полностью уничтожить их так и не удалось.

Время от времени – но, как правило, вовсе некстати – в общую драку пытаются вмешиваться и вооруженные силы США, нанося ракетно-бомбовые удары по сомалийским деревням, где, по данным американской разведки, скрываются или могут скрываться неуловимые террористы… Считается, что убить таким способом удалось пока только одного из них – зато при налетах погибло огромное количество мирных жителей.

Зато теперь, после очередного торжества мировой демократии, никто уже больше не мог помешать достопочтенному Юсефу и его людям хозяйничать в водах Индийского океана…

– Кажется, я слышал сегодня по радио из Могадишо, что в горах и на побережье опять начались столкновения между вашими вооруженными силами и отрядами исламских фундаменталистов?

Конечно, тень, которую давал навес, растянутый над террасой кофейни, защищала от прямых солнечных лучей. Но ни этот навес, ни движение воздуха со стороны океана не были в состоянии спасти от жары человека, привыкшего к европейскому климату.

– О, не стоит тревожиться, мистер Дженкинс. Ничего серьезного, – успокоил собеседника Али Сиад Юсеф. – Если быть до конца откровенным, мой дорогой друг, мы ведь и сами иногда вынуждены создавать информационные поводы подобного рода.

– Для чего это нужно?

– Для того чтобы американцы не забывали, какой тяжелой ценой нам, их союзникам в Сомали, удается сдерживать распространение международного исламского терроризма. И не забывали своевременно оплачивать эту цену… – Юсеф издевательски усмехнулся и патриотическим жестом, заимствованным из голливудских боевиков, приложил к сердцу ладонь правой руки – О Аллах, благослови Америку! Ну хотя бы до тех времен, пока у нее не кончатся доллары.

– Говорят, сюда приезжал сам Бен Ладен?

– Не знаю, не видел, – ушел от ответа Юсеф. – Во всяком случае, это было уже довольно давно…

В течение нескольких десятилетий идеей, объединявшей сомалийцев, был национализм, направленный на объединение в единое государство племен, которые имеют общий язык и культуру. Деколонизация привела к объединению только двух частей сомалийского народа, проживавших на территории Итальянского и Британского Сомали, причем часть этнических сомалийцев осталась в составе соседних Эфиопии, Кении и Джибути. Мечта о Великом Сомали, которое объединит все пять частей нации, превратилась в национальную идею и даже была зафиксирована на государственном знамени – в виде пятиконечной белой звезды.

Однако после разгрома сомалийской армии в конце семидесятых национализм как главная объединительная идея себя практически исчерпал – на смену ему пришли идеи внутреннего племенного сепаратизма и клановой самоизоляции.

Одновременно с этим началось возрождение идеологии политического ислама.

Хотя, собственно, еще в позапрошлом веке объединенные исламом движения были наиболее опасным врагом европейских колонизаторов. В Судане англичане в течение двадцати лет не могли подавить восстание, начавшееся под руководством Мохаммеда Ахмеда, который провозгласил себя мусульманским мессией и объявил джихад английским колонизаторам. Восстание против англичан на Сомалийском полуострове в конце девятнадцатого века было поднято также под знаменем джихада. По некоторым источникам, британские военные, потерпев множество унизительных поражений от сомалийцев, прозвали лидера повстанцев Мохаммеда Абдилле Хасана бешеным муллой, а его войско – армией дервишей. Разгромить эту армию англичане смогли лишь после Первой мировой войны, с помощью переброшенной из Европы военной авиации. И вот теперь, спустя неполное столетие после разгрома «армии дервишей», знамя джихада вновь объединило значительную часть сомалийцев…

– Это правда, что правительство Пунтленда ввело смертную казнь за пиратство?

– Я тоже что-то такое слышал, – Али Сиад Юсеф обнажил в улыбке белоснежные зубы. – Кажется, в Англии про королеву принято говорить, что она царствует, но не правит? Вот и у нас примерно то же самое.

– Тогда вообще для чего вам понадобилось правительство?

– А как же? – искренне удивился человек, с полным правом считавший себя хозяином на значительной части сомалийского побережья. – При случае всегда можно объяснить простому народу, кто именно виноват, кто из министров проворовался и кого на этот раз надо свергнуть… В сущности, это всего лишь довольно дешевая декорация.

– Как, впрочем, и в любом другом государстве, – вздохнул мистер Дженкинс.

– Благодарю вас за откровенность, мой дорогой друг. Для европейца, тем более для британского подданного, подобное признание требует определенного мужества… – Достопочтенный господин Юсеф внимательно посмотрел прямо в глаза собеседнику: – Мы вам доверяем, мистер Дженкинс. Мы доверяем вам настолько, что хотели бы попросить еще об одной определенной услуге. Разумеется, она будет очень достойно оплачена.

– Слушаю вас.

– Нам необходимо купить кое-что, не привлекая чужого внимания… – Господин Юсеф достал из нагрудного кармана рубашки сложенный вдвое стандартный лист бумаги: – Вот, посмотрите. Там перечень нужных товаров и цены, которые мы готовы будем заплатить.

Мистер Дженкинс развернул листок.

Первая часть распечатанного на компьютере списка состояла из наименований тяжелой военной техники советского образца: установок залпового огня, танков, бронетранспортеров, боевых машин пехоты, зенитно-ракетных комплексов. Далее следовало стрелковое вооружение, счет которому велся на тысячи единиц, а уже в самом конце этого списка перечислялись различные боеприпасы и запасные части.

Справа, аккуратной колонкой, были указаны цифры…

– Это в долларах? Или в единой европейской валюте?

– Цена указана в американских долларах. Нам так удобнее. – Собеседник мистер Дженкинса немного откинулся на спинку плетеного стула: – Расчет можно будет произвести прямо с того счета, на который вы только что перечислили деньги за этот контейнеровоз…