сразу уйти, но из этого ничего не вышло, – пока она возилась с замком, рядом возникли отец с матерью и уставились на гостя, как на витрину.

– Дмитрий Рокотов, – представился им Дима и вежливо поклонился. – Хорошист, гитарист, не курю, пью только по большим праздникам. Родители…

– Про родителей мы знаем, – остановил его отец, – заходи, гостем будешь.

– Папа, в следующий раз, нам некогда. – Маринка выскочила на лестницу, потянув Диму за руку. Ей совсем не хотелось, чтоб отец начал высказывать ему то же, что и ей, – про вчерашний вечер и вид из окна.

Диме ничего не оставалось, как извиниться и последовать за ней.

Проливной дождь с пронизывающим ветром в придачу заставили их отказаться от прогулки, и они сразу направились к нему домой.

Там было замечательно. Маринке понравилось все – и то, как ее встретили его родители, и они сами, особенно его мама. И Димина комната, и его роскошный компьютер с лазерным принтером, и библиотека, и огромный сибирский кот Мурзило, немедленно прыгнувший ей на колени. И сам дух, царивший в этой семье, – дух любви и веселого юмора, беззлобного подтрунивания друг над другом.

Дима хотел сразу утащить Маринку в свою комнату, но его мама не согласилась с этим. «Я тоже хочу насладиться обществом молодой прелестной девушки, – заявила она. – Не все же тебе одному. Мариночка, пойдемте в гостиную, поболтаем. А мужчины пусть обедом занимаются. За часик они управятся».

– Обедом? – удивилась Маринка. – Мужчины? А может, лучше мы сами?

– О нет, мои муж и сын великолепные повара. Правда, на каждый день у них духу не хватает, но по большим праздникам они показывают чудеса кулинарного искусства. Их коронное блюдо – мясо с шампиньонами под винным соусом – пальчики оближете. А какой десерт нас ждет! Димка по этой части большой фантазер – сам коктейли придумывает. А вчера весь вечер делал конфеты – вы таких не ели.

– Конфеты? – поразилась Маринка. – Дима умеет делать конфеты? Настоящие конфеты? Вот уж не думала!

– О, он у нас способный мальчик. На многое. Вы его еще узнаете. Ну дайте, я на вас полюбуюсь. Да, у моего сына отменный вкус.

– Димка, она прелесть! – крикнула Наталья Николаевна. – Наконец-то ты нашел, что надо.

Наконец-то! – отметила про себя Маринка. Значит, до меня находил не то, что надо. Интересно, сколько их было? Впрочем, что было, то прошло. Главное, что есть. И что будет. Какое у нее имя – Наталья Николаевна! Как у жены Пушкина. И какая красавица – даром, что завуч. Блондинка, а глаза! Карие, бархатные. Димины глаза. Как мне хорошо у них! Будто я их знаю всю жизнь.

– Мариночка, я поклонница вашего таланта, – ласково сказала его мама. – Стихи у вас изумительные. Мне Дима набрал на компьютере некоторые – я их частенько перед сном почитываю.

Она принесла из другой комнаты листки с напечатанными стихами. Маринка с восхищением стала их рассматривать. Свои стихи она привыкла видеть написанными от руки, за исключением тех, что были напечатаны в газете. Правда, их еще постоянно помещали в школьной стенгазете – там они были отпечатаны на машинке. А здесь – на снежно-белой бумаге четким красивым шрифтом. И буквы такие крупные, яркие. И как легко читается! Она непременно попросит Диму отпечатать самые лучшие стихи для нее самой. Потом их можно будет отксерить и дарить знакомым и учителям. Это же в сто раз красивее.

По просьбе Натальи Николаевны Маринка прочла несколько стихотворений, написанных совсем недавно. Особенно той понравились стихи про осень. У Маринки было много стихов на осеннюю тему. Она родилась осенью и любила, как и другие поэты, это время года.

– читала Маринка, а его мать, сидя за фортепьяно, тихонько нажимала на клавиши, и звуки хрустальными каплями, стекали с них.

Маринка читала еще и еще, и Наталья Николаевна аккомпанировала ей. Дима и его отец, застыв в дверях, задумчиво слушали их. Дождь шумел за окном и ветер хлестал по стеклам, а на душе у Маринки было покойно и светло. Люди, которых она увидела впервые, сразу стали ей близкими и родными. И Дима не сводил с нее глаз, и в его глазах была гордость за нее и восхищение ею.

Потом они ели ароматное мясо с грибами – Маринка никогда не ела ничего более вкусного. И пили за знакомство из зеленых с золотом бокалов – Маринка никогда не видела более красивых бокалов – густое церковное вино кагор. Потом Дима угощал Маринку самодельными конфетами. Это было что-то! Внутрь каждой черносливины он положил кусочек грецкого ореха и все это залил горячим шоколадом. Получилось красиво и необыкновенно вкусно.

– Все, мамочка, ты насладилась – теперь она моя! – заявил Дима после обеда и так посмотрел на Маринку, что у той загорелись уши. Он утащил ее к себе в комнату и сразу принялся целовать. Маринка испуганно показала на дверь, но он только махнул рукой:

– Мои родители – культурные люди. Они никогда не заходят ко мне без стука. Тем более когда я с девушкой.

Эти слова заставили больно сжаться сердце Маринки. Значит, ее далеко не первую он целует на этом диване. Неужели и другим он так же признавался в любви, как и ей? И любил ли он тех девушек? И почему разлюбил? И не ждет ли и ее, Маринку, их участь?

Она отодвинулась от него и села, поправив юбочку.

– Ты не хочешь больше целоваться? Обиделась? – встревожился он. – Но за что? Что с тобой?

– Нет, ничего. Поиграй мне на гитаре. Ты обещал спеть новые песни, что написал на мои стихи.

Он спел. Песни были чудесные, и пел он их так проникновенно, что у Маринки потеплело на душе. В конце концов, что ей за дело до его прошлого? Значит, она лучше тех девушек, раз он теперь с ней.

Но ведь она не лучше всех в мире. Есть и получше ее. Что если он встретит такую? Нет, не надо об этом думать, а то еще сбудется.

Потом они поиграли на компьютере. Потом он напечатал ей два десятка самых лучших ее стихов. Потом посмотрели по видику два фильма про любовь. Там были такие… таки-ие сцены! Довольно откровенные. Маринка не знала куда деваться. А Дима – ничего. Сидел и целовал ее потихоньку в шейку.

Потом они снова целовались. За окном быстро темнело. Когда стало совсем темно, Маринка засобиралась домой. Его родители ласково попрощались с ней и пригласили приходить почаще. Ничего особенного в ее поведении они не видели, ничего предосудительного. Как будто она не просидела три часа взаперти с их сыном. И их совсем не интересовало, чем они там занимались. Да хоть всем! О, если б это был Маринкин отец, он бы им такое устроил! Такой трам-тарарам!

Дима проводил Маринку домой, но теперь они предусмотрительно поцеловались за воротами. И недолго, ведь у него дома они нацеловались досыта. Даже уже и не очень хотелось. Тем более что назавтра была назначена новая встреча. А впереди их ожидали целых семь дней осенних каникул – столько счастья!

Известно давно: все плохое тянется нестерпимо долго, зато все хорошее пролетает, как один миг. Коротким ярким праздником пролетели осенние каникулы. Маринка целые дни проводила у Димы. Его родители, когда бывали дома, встречали ее неизменно приветливо, угощали, расспрашивали, как дела. Потом он утягивал ее в свою комнату, где им уже никто не мешал наслаждаться обществом друг друга. Они пересмотрели по нескольку раз всю его фильмотеку, после чего Наталья Николаевна купила с десяток новых фильмов. Фильмы были замечательные – фантастика и путешествия. Именно те, что нравились Маринке.

Дима ежедневно учил ее работать на компьютере, в который Маринка просто влюбилась. Он познакомил ее с Интернетом, после чего компьютер стал заветной Маринкиной мечтой.

Дома она так достала своим нытьем мать, что та, не выдержав, предложила отцу:

– Может, продадим дачу да купим ей этот проклятый компьютер? Сил уже нет ее слушать! Она же на этот факультет собирается, а там, говорят, без него нельзя.

– А жрать что будем? – вскипел отец. – Зимой один соленый огурец знаешь, сколько стоит? А картошка? Никаких денег не хватит. Перебьется!