– Ну что ты! Конечно, нет.

– Так вот. Он замечательный! Он лучше всех! Когда ты его узнаешь, поговоришь с ним, ты меня поймешь. У него такое родное лицо! Как будто мы с ним искали друг друга давным-давно. А сегодня встретились и сразу узнали.

– А как же Марина? Что ты ей скажешь? Вы ведь подруги. Как ты будешь ей в глаза смотреть после этого?

– Мама, ну что тут можно сказать? Он же не виноват, что встретил меня позже девушек, с которыми гулял прежде. Если бы мы с ним увиделись раньше, все было бы иначе. Они с Мариной были бы знакомы по клубу – и все. Да, ему Марина нравилась. Он думал, что любит ее, и говорил ей об этом. Но увидел меня и понял, что ошибался. И я ему верю.

– Хорошо, хорошо, дочка, не горячись. Лишь бы ты не ошиблась в нем. Вот только Гену я опасаюсь. Как бы он чего не вытворил.

– Я сама этого боюсь. Дима-то с ним справится. Но Гена может исподтишка чего-нибудь выкинуть. Я, конечно, с ним поговорю. Только не знаю, поможет ли. Во всяком случае, что, только им можно влюбляться? А мне нельзя?

– А ты уже влюбилась? Так быстро?

– А ты как влюбилась в папу, вспомни. Сама мне рассказывала – с первого взгляда. Знаешь, мамочка, – кажется, да. У него такое лицо… милое! Если б ты видела, как он на меня смотрел. Говорящими глазами! Я хочу быть с ним, несмотря ни на что.

– Ну что ж. Раз так, я рада за тебя. Вы завтра встречаетесь?

– Наверно. Он сейчас должен позвонить.

– Тогда пригласи его к нам. Я хоть посмотрю на твоего избранника. Значит, его зовут Дима?

– Да, Дима Рокотов. Ты его, наверно, видела. Он на кафедре информатики часто бывает. Он тебя знает. Сказал, что тебя студенты любят.

– Возможно. Там сейчас много старшеклассников крутится. Они специально молодежь заманивают – компьютерные таланты разыскивают. Говоришь, он победитель олимпиады? Помню, был среди награжденных высокий парень со светлым чубом. Такой… лобастый.

– Это он, точно он! Ну и как он тебе?

– Да я его не очень тогда разглядела. Но раз победитель, значит умный.

– Очень, очень умный! С ним так легко! У него такие глаза – необыкновенные! Все время вижу, как он на меня смотрит. Так ласково… и преданно. Мамочка, я, наверно, сегодня не усну – буду все время думать о нем.

Тут она кинулась к залившемуся телефону.

– Да, Дима, это я. Хорошо! Может, лучше у меня? Хорошо! До встречи!

Мамочка, он завтра придет к нам в семь вечера. Давай сделаем торт «рыжик»? Мед есть, и грецкие орехи я еще не все съела.

– Обязательно сделаем.

И Лена кинулась доставать муку. Но тут опять зазвонил телефон. Теперь это был Гена.

– Мне надо с тобой поговорить. Срочно!

– Гена, – сказала Лена, прикрыв трубку ладонью, – сейчас начнется.

– Но ты должна его выслушать, дочка. Ты же не можешь сказать ему, что не хочешь с ним разговаривать? Это не по-человечески. Да и несправедливо.

– Гена, а может, завтра? – попросила Лена. – Мы с мамой сейчас заняты. Поговорим завтра перед уроками, ладно? По дороге в школу. Зайди за мной.

– Хорошо.

Но назавтра он не зашел. Для нее это было таким облегчением! Может, передумал и не будет ее доставать своими упреками. Ведь умный – сам должен все понять.

Когда она вошла в класс, он сидел на своем обычном месте за их столом. Взглянув на него, Лена поняла, что разговор неизбежен. И тягостный. Но зачем, зачем? Лучше ведь не будет – будет только хуже.

«Буду молчать, – решила она, – или отвечать односложно. Может, отстанет. Скажу, что, если будет доставать, отсяду».

Она села на свое место рядом с ним. Он молчал.

– Ну, – не выдержала она первой, – приступай.

– Марина не пришла.

– Вижу.

– Скажи себе спасибо. Твоя заслуга! Теперь ей ничего не нужно. Ни школы, ни института – ничего.

– Мне очень жаль.

– Значит, ты все знаешь? Про нее и про него.

– Знаю.

– Понятно. Купил он тебя, значит, с потрохами. Интересно, чем? Компьютером или папиной «Ладой»?

– Еще одно слово, и я отсяду.

– Отсаживайся. Слов будет много.

– Мария Петровна, можно я пересяду? – подняла руку Лена.

– А что случилось? – спросила дотошная Мария Петровна. – Поссорились?

– Ей доска отсвечивает, – ответил Гена.

– Раньше не отсвечивала, а теперь отсвечивает? Ну пересаживайся. Кто знает, почему Башкатовой нет?

– У нее болит сердце, – опять ответил Гена при полном молчании класса, – почти разрыв.

– Так врача надо срочно.

– Врач не поможет. Есть только одно лекарство. Но владелица его не дает, говорит, самой нужно. Жадная.

– Гнилицкий, хватит мне голову морочить! – рассердилась учительница. – Сердечные дела не должны мешать учебе.

– Не должны, – согласился Саша Оленин. – Но здорово мешают! Хорошо было бы, если б не было у нас сердец, да, Мария Петровна? Никаких посторонних мыслей, никаких вредных эмоций. В голове одна учеба. Все бы учились только на пятерки. И Башкатова пришла бы в школу.

– Мария Петровна, можно я уйду? – попросила Лена. – У меня все сдано, все зачеты. Вы обещали отпустить, у кого сдано.

– Иди. Только, пожалуйста, без приключений. А то вы все какие-то сегодня… нервные – еще выкинете чего.

– Можно и мне? – следом поднял руку Гена. – У меня тоже все сдано. А если она чего выкинет, я подберу.

– Иди! Господи, когда это полугодие, наконец, закончится? Как я от вас устала, – нет сил!

– Не хочешь лучшую подругу проведать? – спросил Гена, догнав Лену. – Полюбуешься, как она там… утопает в слезах. Может, у тебя спасательный круг для нее найдется?

– Гена, чего ты добиваешься? – Лена остановилась. – Вывести меня из терпения? Считай, что уже вывел.

– Я хочу, чтобы ты одумалась. Смазливая рожа – еще не все. Он подонок, ты это понимаешь? Из породы предателей! Он предаст тебя так же, как предал Марину!

– Не смей за мной идти! – крикнула девушка и, круто повернувшись, побежала в противоположную сторону. Забежав в первый попавшийся подъезд, она прислонилась к стенке и закрыла глаза. Все-таки он ее достал! Несправедливость его слов так больно ранила ее, что состояние счастья, с которым она проснулась этим утром, бесследно исчезло, – осталось только чувство обиды и боли. В груди ныло и сильно хотелось плакать.

В подъезд кто-то вошел и встал напротив. Если это Гена, – подумала Лена, – я не выдержу. У меня начнется истерика. Пожалуйста, Господи, пусть это будет не он!

Она открыла глаза. Перед ней стоял Дима.