поручение, но Кейтсби заявил, что забота о сохранности пороха – долг Фокса, и кроме того, его совсем необязательно посвящать в причины, вызвавшие надобность в дополнительной проверке.

Однако когда Гай Фокс рано утром в среду спустился в подвал, то нашел, что порох не тронут и все находится в прежнем порядке, даже секретные пометки, оставленные им на случай посещения подвала посторонними, казались нетронутыми. Фокс предусмотрительно разложил в некоторых местах подвала, там, где обязательно прошли бы посторонние, веточки, рассыпал песок, чтобы остались следы. Вернувшись к заговорщикам в Уайт-Уэбс, Фокс сообщил, что их приготовления не были обнаружены лазутчиками Сесила. Кейтсби с облегчением выслушал его рассказ и решил, что удача еще не отвернулась от них.

Но кто же послал роковое предупреждение? Кто был предателем, написавшим это злополучное письмо? Кейтсби питал сильные подозрения на счет своего двоюродного брата Фрэнсиса Трешема, который упорно тянул с денежным взносом. Эту гипотезу подтверждают многие историки. И скорее всего, так оно и было. Вожделенный Раштон-холл заставил перетрусившего Фрэнсисаа, к тому же никогда не отличавшегося смелостью, забыть о страшной клятве – теперь ему было что терять. Впрочем, Трешем никому не желал зла. Он рассчитывал, что Кейтсби, узнав о провале заговора, скроется за границу, и, таким образом, ничто не помешает ему вступить во владение отцовским поместьем.

В четверг, вернувшись в Лондон, Винтер передал Тре-шему приглашение Кейтсби встретиться завтра для важных переговоров. Кейтсби решил, что если измена Трешема подтвердится, заколоть его кинжалом. 1 ноября при встрече Кейтсби в упор спросил кузена, не им ли было послано письмо и тем нарушена клятва. Если бы Трешем хоть на минуту смешался, нет сомнения, Кейтсби убил бы его на месте. Но Трешем с негодованием отверг обвинение. Конечно, Трешем тоже был учеником иезуитов, но Кейтсби не был в состоянии поверить, что тот мог так легко отнестись к клятве, данной на Библии.

Когда же он для испытания двоюродного брата попросил двести фунтов на покупку оружия и Фрэнсис с радостной готовностью выложил деньги на стол, Кейтсби окончательно поверил в его честность. Он считал, что в том случае, если Трешем поддерживал связь с правительством, он вряд ли посмел бы компрометировать себя содействием заговорщикам. Трешем с готовностью обещал деньги (по его позднейшему объяснению, он рассчитывал, что Кейтсби использует их для бегства во Францию). Ночью Трешем вручил деньги Томасу Винтеру, но при этом сказал, что, по его мнению, заговор раскрыт, и предлагал для бегства свою яхту, стоявшую на Темзе.

Кейтсби все еще не хотел верить в неудачу. Он объявил, что останется в Лондоне, по крайней мере до возвращения Томаса Перси, который совершал поездку по северным графствам, где собирал ренту для графа Нортумберлендского.

3 ноября Винтер получил еще более мрачные известия. Уорд сообщил ему, что король на самом деле уже все знает. Яков вернулся в город, прочел письмо к Монтиглу и приказал лордам – членам Тайного совета – хранить все это в строгой тайне. Был отдан приказ немедля и незаметно обыскать подвалы под зданием палаты лордов, особенно ту часть из них, которая находилась под королевским троном.

Кейтсби и приехавший уже Томас Перси выслушали взволнованный рассказ Винтера. Они пребывали в ужасном смятении. Однако и на этот раз у них не было полной уверенности, что заговор открыт. Хотя куда уж больше! Быть может, они надеялись, что обыск будет проводиться не очень тщательно и порох не обнаружат под скрывающим его слоем угля и досок. Они как будто забыли, что дело касалось ни больше ни меньше безопасности самого короля. Было, по меньшей мере, безрассудно надеяться на невнимательность королевской службы безопасности, пребывавшей в состоянии боевой готовности после недавнего «заговора Рейли».

В таких вещах, как заговоры, все решает время. Взрыв должен был раздаться тогда, когда Яков I будет находиться в парламенте, на королевском месте, ни раньше ни позже. Заговорщики не могли позволить себе только ранить монарха. Весь успех их замысла строился на смерти Якова I. Чтобы все прошло в соответствии с расчетами, Перси купил часы – в те времена это была очень дорогая вещь – и отдал их Гаю Фоксу, чтобы тот мог зажечь запал в точно рассчитанное время. Заговорщики разошлись по условленным местам. Лодка для Фокса была на месте, оседланные лошади наготове, и участники заговора могли в любой момент быстро добраться до мест, которые должны были стать центрами восстания «в регионах».

Но тем же вечером в кулуарах палаты лордов произошли события, мгновенно изменившие ситуацию. Вскоре после того как заговорщики заняли свои места, по поручению Сесила около здания палаты лордов появились лорд-камер-гер Саффолк и лорд Монтигл в сопровождении небольшой свиты пажей, чтобы проверить, как продвигается заговор. С ними не было стражи, и вели они себя, как подвыпившие гуляки, поэтому Фокс ничего не заподозрил. Хотя, принимая во внимание ту ответственность, которая была возложена именно на него, должен был. С какой это радости люди, которые практически все знают о заговоре, шляются подшофе непосредственно в стратегически важном месте?

Они зашли в подвал, где за ними внимательно наблюдал находившийся там Фокс, одетый в одежду слуги. Расхаживая под сводами и громко разговаривая и смеясь, они спросили Фокса, кто он такой и что это за груда угля. Фокс ответил, что он слуга мистера Перси, которому принадлежит сваленный здесь уголь. Саффолк сострил что-то на тему о больших приготовлениях к Рождественским праздникам, и лорды, не перестававшие весело смеяться во время своего обхода, вскоре удалились. Вернувшись к королю, у которого находились лорд Сесил и несколько других членов Тайного совета, Саффолк сообщил о подозрительно большом количестве угля, собранном для отопления дома, в котором Томас Перси столь редко бывал, а сильно мерзнущую миссис Перси вообще никто не видел. Саффолка поразила также внешность Фокса, «высокого парня, способного по виду на отчаянные поступки».

После посещения подвала Саффолком Фокс поспешил сообщить об этом Перси. Заговорщики вздохнули с облегчением – видимо, Яков и Сесил ничего не заподозрили.

Приближался решающий час. Ноябрьской ночью заговорщики еще раз осмотрели издалека дворцовые и правительственные здания. Все было спокойно. Ни король, ни его всеведущий министр, видимо, не знали, что их ожидает на следующий день.

Когда незваные посетители удалились, Фокс надел высокие сапоги, завел часы и зажег фонарь, свет которого был почти не виден со стороны. Около полуночи он подготовил шнур-фитиль, который должен был зажечь, когда настанет срок, а затем вышел во двор, находившийся за покоями принца…

Едва Фокс показался снаружи, как несколько человек в черном набросились на него. Это были поджидавшие его в засаде шпионы Сесила – солдаты во главе с мировым судьей Ниветом, посланным для нового осмотра подвала. Фокса схватили и подвергли обыску. При нем нашли часы, пучок спичек и связку трута – слишком очевидные улики, чтобы запираться. Минуты было достаточно, чтобы пленник, которому связали руки, понял, что все пропало.

– Что ты тут делаешь? – спросил Фокса Нивет.

Фокс презрительно усмехнулся, он не счел нужным скрываться:

– Если бы вы попытались схватить меня внутри, я взорвал бы вас, себя и все здание на воздух.

По приказанию Нивета подвал был подвергнут тщательному обыску, и бочки с порохом были найдены…

Заговорщики стали спешно покидать столицу еще до того, как узнали о неудаче заговора. Это делалось в соответствии с их планом, который предусматривал одновременное начало восстания в ряде графств на северо-востоке Англии. Вскоре главарей заговорщиков нагнал Роквуд, который заранее расставил по дороге заставы с рысаками своего конного завода. Роквуд привез известие об аресте Фокса и провале заговора.

Когда Кейтсби и Перси прибыли в замок еще одного заговорщика – Дигби, там уже собралась группа местных сквайров, которые намеревались принять участие в восстании. Однако известие о неудаче заговорщиков охладило их энтузиазм. Большинство поспешно ретировались – дело-то все равно уже проиграно.

Но Кейтсби и другие заговорщики предпочли умереть в бою, а не на виселице. Мятежники решили двигаться в Уэльс, чтобы призвать католиков к восстанию. В Голвиче – в доме одного из заговорщиков в графстве Стаффордшир – они сделали короткий привал. Погода была ненастная, Кейтсби и несколько его спутников попытались просушить возле очага порох, который они подмочили, переплывая реку. (Вообще-