анналами» в течение последующей тысячи лет был основным источником знаний о династии и эпохе Шан.
Во времена династии Сун (960—1279) ученые отправлялись в места, указанные в древних текстах, и собирали бронзовые сосуды эпох Шан и Чжоу, использовавшиеся в ритуалах поклонения предкам и захороненные вместе с умершими. Большинство из этих сосудов выкапывались крестьянами и грабителями могил, а затем переходили в руки торговцев или знатоков истории. Кроме списывания и толкования надписей, имевшихся на сосудах, ученые отмечали места обнаружения находок, включая указания на расположение поблизости старинных храмов и различных памятников, и давали топографическую картину региона. Составляли каталоги с описанием всего, что смогли узнать о найденных предметах. Эти каталоги даже в настоящее время считаются очень важным историческим материалом. Император Хуэйцзун, принадлежавший к упомянутой династии Сун и правивший в XII веке, был настолько захвачен коллекционированием и изучением реликвий прежних цивилизаций, что посвящал этому все свое время. Согласно оценке одного из современников монарха, в императорских тайниках число раритетов достигало 10 000. Для императора его занятие имело большое значение, так как он использовал надписи на бронзовых сосудах, связанные с древними ритуалами, в качестве инструкций от своих предков; они рассматривались как прямое послание из прошлого, неизгладимо запечатленное в металле и потому не несущее ошибок, допускаемых переписчиком и искажающих правду, передаваемую из поколения в поколение.
По мере угасания эпохи Сун монгольские орды начали совершать на Китай опустошительные набеги и изучение бронзовых сосудов прекратилось. Во второй половине XVIII века вновь пробудился интерес к изучению надписей и исторических текстов. Век спустя, когда прошлое Китая еще дремало под землей, возник еще один мощный импульс к поиску и изучению памятников материальной культуры древнего Китая, но в этот раз среди гостей из отдаленных стран.
В конце XIX века некоторые исследователи с Запада начали предпринимать рискованные экспедиции вдоль древнего Великого шелкового пути, по которому две тысячи лет назад перевозились драгоценные ткани и другие товары, вызывавшие вожделение ценителей прекрасного и бандитов. Караваны начинали свой путь под благословением и покровительством императора из Чаньаня, располагавшегося недалеко от современного Сианя в провинции Шэньси, и проходили через оазисы Средней Азии в Персию и дальше к Риму. На западе китайской провинции Ганьсу великие пустыни Гоби и Такла-Макан покрыли песками несколько оставленных поселений. Европейские охотники за сокровищами древних цивилизаций надеялись найти остатки древней китайской культуры в этих бесплодных пустынных землях, лежащих за границей современного Китая. И в этом они не ошиблись.
Среди первых исследователей, оставивших свой след в этих заброшенных местах, был шведский путешественник Свен Хедин, который между 1895 и 1926 годами пересекал пустыни Средней Азии. В самом центре пустыни Такла-Макан он обнаружил в оазисе Лоулань древнее поселение, возникшее в эпоху неолита (около 5000 года до н. э.) и процветавшее благодаря проходившему через оазис Великому шелковому пути со II века до н. э. до III века н. э., когда оно прекратило свое существование. Следом за Хедином шел немецкий исследователь Альберт фон Ле Кок. Они вернулись из своих экспедиций с верблюдами, нагруженными древними документами, предметами материальной культуры и с репутацией авантюристов.
За этими яркими личностями следовал английский востоковед О. Стейн, который с 1899 по 1915 год занимался в Средней Азии раскопками в оазисах разрушенных городов и пограничных фортов в поисках манускриптов. Стейн упорно работал под палящим летним солнцем и в трескучие морозы, когда застывали чернила. Наконец в 1907 году в Дуньхуане, древнем городе в глубине пустыни, ему удалось обнаружить и изъять то, что Запад встретил как величайшее открытие, а Китай объявил украденным национальным наследием.
В этом поселении в оазисе, где в Средние века процветала буддийская община, еще жили люди. В скале, изрезанной гротами и пещерами и называвшейся Пещерами Тысячи Будд, Стейну показали тайник с древними бумажными шелковыми свитками; некоторые из них датировались V веком н. э. Путем обмана и подкупа Стейн уговорил хранителя этого драгоценного тайника позволить ему взять отобранные свитки – в общей сложности 29 полных ящиков – в Дели, а затем он отправил их в Лондон в Британский музей. Многие из оставшихся в хранилище свитков были похищены французским востоковедом П. Пелльо и теми, кто шел следом за ним. Воодушевленные впечатляющей находкой Орела Стейна, археологи и авантюристы ринулись в Китай в надежде обнаружить то, что могло оказаться сопоставимым по значению и ценности со свитками из пещер.
К 1930 году группа обученных на Западе китайских археологов при содействии правительства смогла затормозить быстро развивавшуюся предпринимательскую деятельность иностранных экспедиций. В 1930 году Стейн, который к тому времени уже вывез множество находок, натолкнулся на препятствие, когда его среднеазиатская экспедиция попыталась покинуть страну с еще одной богатой коллекцией памятников древности. Ограничения на вывоз товаров из Китая без надлежащей проверки и разрешения сыграли свою роль. После длительного разбирательства Стейн вынужден был оставить свои сокровища в Китае.
Несмотря на то что с годами законы ужесточались и по большей части действовали эффективно, Китай и поныне прилагает огромные усилия, чтобы перекрыть каналы, через которые уходят за рубеж ценные предметы материальной культуры. Даже угроза смертной казни не стала препятствием к ограблению за последние годы десятков тысяч гробниц. Ограблению подвергаются также и музеи, испытывающие недостаток средств для организации надежной охраны. В особенности это касается мелких экспозиций в деревнях, где часто демонстрируются предметы, найденные в окрестностях. Воры получают заказы на определенный артефакт, а «клиент» иногда лично ожидает доставки похищенного предмета на судне поблизости от китайских берегов.
Бронзовые сосуды из китайских гробниц, которые страстно желали приобрести коллекционеры из-за изящных форм и необычной отделки, часто продавались дороже благодаря тонкому слою зеленой патины, образовавшейся в течение веков. Большой спрос на эти сосуды сделал их объектом мошенничества, и в течение многих столетий грабители могил доставали их из захоронений, уничтожая следы древних эпох.
Для того чтобы удовлетворить спрос на эти изделия, увеличившийся в XX веке, фальсификаторы изготавливали «древние» сосуды, используя методы искусственного нанесения слоя патины, что придает изделиям вид предметов старины. Другие умельцы восстанавливали сильно поврежденные коррозией или механическим воздействием сосуды и сбывали их в «отремонтированном виде».
Годами ловкие торговцы наживали состояния на неспособности коллекционеров определить подделку или отличить древнюю часть сосуда от «свежих заплат». Жертвами подобного мошенничества становились даже музеи. В настоящее время его удается выявить при помощи современной техники.
К примеру, при проверке под микроскопом фальшивая патина обычно определяется по неестественной структуре частиц. Тесты на физический и химический состав вещества, радиоуглеродное и термо- люминесцентное датирование, а также рентгенография вносят свой вклад в определение подлинности вещей. Но острота ума и зрения еще не утратили свое значение. Доказательством тому является случай с одним служащим галереи Фрир в Вашингтоне, которому удалось подметить, что один из экспонатов галереи, сосуд бледно-зеленого цвета, в точности напоминает виденный им ранее на фотографии сосуд с гладкой черной поверхностью. Короткое обследование показало, что это действительно тот самый сосуд и что его покрыли искусственным слоем патины, перед тем как сбыть на мировом рынке за круглую сумму.
Для производства предметов из бронзы, в особенности таких изящных, как изделия эпохи Шан, необходимо высокое техническое мастерство. Способ литья, которым пользовались ремесленники Шан, позволил им изготавливать всевозможные предметы из бронзы, начиная с маленьких церемониальных сосудов и кончая изделиями весом около тонны. Называемый «литьем в сборные формы», этот способ давал возможность точно воплотить художественный замысел автора и отлить изделие с тонкими стенками, обеспечивая тем самым экономию дорогого в то время металла.
Форма могла состоять из множества деталей. Работа начиналась с изготовления модели в форме вазы, на которую наносился рисунок. Модель обмазывалась слоем глины, создающим наружные детали формы. Этот слой снимали и разрезали на две части. После того как в края разрезанной наружной части формы
