изображено в двух столичных гробницах, построенных почти одновременно. Очевидно, оно произвело большое впечатление на современников.
Это ли пышное и жестокое зрелище мнимого всемогущества вселило в царя уверенность в свои силы, или тому были иные причины, но Эхнатон решил окончательно порвать с прошлым. Теперь фараон объявил войну уже не одному Амону, но и всем старым богам. Мероприятия следовали одно за другим. Сначала было переделано пространное имя Солнца, из него были удалены слова «Хор» и «Шу», напоминавшие о прежних богах. Солнечное имя после переделки получило такой вид: «Ра, властитель небосклонный, ликующий на небосклоне под именем своим как Pa-отец, пришедший как Атон». По неизвестным причинам было изменено и одно из сопроводительных наименований Солнца. Из титулатуры самого царя были выброшены обозначения тысячелетней давности, отождествлявшие его со старыми государственными божествами. Слово «мать» стали писать буквами, а не знаком коршуна, так как коршун считался священной птицей жены Амона – богини Мут. Было запрещено писать слово «правда» знаком, изображавшим египетскую богиню правды Маат. Со временем из письма изгнали даже знак игральной доски, потому что им обязательно пользовались при написании имени Амона (этот знак обозначал сочетание согласных ля). Имя отверженного Амона было уничтожено везде, где только его нашли: на стенах храмов, на вершинах колонн, в гробницах, на изваяниях, на погребальных плитах, на предметах дворцового обихода, даже в клинописных посланиях иноземных властителей.
Не пощадил Эхнатон и имен отца и прадеда – Аменхотепов III и II. В одном только случае имя отверженного бога избежало преследования – в первоначальном имени самого царствующего фараона «Аменхотеп, бог, властитель Фив», да и то лишь тогда, когда его почему-то не исправили на «Эхнатон». Если в новой столице знаки коршуна и игральной доски только вышли из употребления, а в надписях предыдущих лет их не уничтожали, то в опальных Фивах известно много случаев истребления обоих знаков на старых памятниках в словах, не имевших ничего общего ни с Амоном, ни с его женой – богиней Мут. Дело доходило до того, что уничтожали изображение охотничьего гуся-приманки на гробничных стенах на том основании, что гусь считался священной птицей Амона. Уничтожали даже знак бараньей головы в прежних надписях, поскольку баран тоже почитался за животное Амона. Нечего и говорить о том, что изображения недавнего «царя богов» подверглись повсеместному уничтожению. Кое-где в Фивах, а также вне их были уничтожены имена и изображения других старых божеств. Известны случаи истребления в прежней столице множественного числа слова «бог» – «боги». По египетским представлениям, уничтожение изображения и имени поражало самого изображенного и поименованного.
Вскоре после переделки солнечного имени Эхнатон отверг само слово «бог» даже в единственном числе. До этого Солнце Эхнатона называли «богом», равно как и самого царя. Теперь слово «бог» было устранено из речи не только в его самостоятельном употреблении, но и в составных словах («двор бога», «слуга бога», «то, что под богом» – соответственно «храм», «жрец», «кладбище»). В солнцепоклонническом славословии вместо слова «бог» стали употреблять слово «властитель». Из письма был удален знак, изображавший египетского бога и служивший определителем после имен египетских богов. Теперь вместо этого знака стали использовать знак, характерный для титулатуры фараона. Как царь, так и само Солнце перестали считаться богами. Отныне оба они строго последовательно назывались только царями. Себя и свое Солнце Эхнатон противопоставил старым «богам» как царей.
Солнцепоклонничество Аменхотепа IV (Эхнатона) никогда не было единобожием. В своей новой столице из всех сил природы он чтил одно Солнце, но это вовсе не означало, что он считал «богов» несуществующими. Напротив, они представлялись ему действенными силами, и в первую очередь «царь богов» Амон. Иначе откуда взялась бы вся эта мнительная, все возрастающая мелочность в преследовании их имен и знаков?
Вполне возможно, что объявление войны старым богам сопровождалось обострением отношений при дворе. Во всяком случае около двенадцатого года правления или в последующее время царский гнев обрушился на двух видных сановников – стольника Пареннефера и царского писца, военачальника Май. Пареннефер служил фараону с самых первых лет его царствования и руководил строительством «Дома Солнца» в старой столице. Теперь в обеих его гробницах, и в Фивах, и в Ахетатоне, его имя было стерто. В гробнице Май в Ахетатоне было уничтожено не только имя, но и изображения владельца. Даже жизнеописание, в котором он рассказывал о своем возвышении царем из нищеты и ничтожества, было замазано. Что привело к падению двух царских приближенных, доподлинно неизвестно, но, может быть, причиной была их близость к старому жречеству. Пареннефер еще в середине четвертого года царствования состоял «распорядителем слуг бога (жрецов) всех богов». Май в последние годы перед объявлением войны «богам» был не только домоправителем «Единственного для Ра», то есть фараона, в Гелиополе, но также «распорядителем быков (стад крупного рогатого скота) Дома Ра» в том же городе. В длинной, но очень поврежденной надписи, начертанной в гробнице Туту в Ахетатоне вскоре по объявлении войны «богам», этот могущественный временщик и верховный жрец царской особы говорил о гибели ослушников фараона на плахе и сожжении их тел (страшной вещи для египтян, пекшихся о сохранении трупа).
Бесспорно, Эхнатон добился многого. Решительное наступление на старых богов получило отклик по всей стране. Люди разного общественного положения, названные при рождении в честь старых божеств, выбрасывали их имена из состава своих, взамен вставляя имя Солнца.
Что же случилось с Нефертити после пятнадцатого года правления Эхнатона? Некоторые думают, что царица попала в опалу, а ее место, возможно, заняла второстепенная супруга Кэйе. А быть может, она осознала, что империя рушится, и воспротивилась политике мужа? Предполагают, что по приказу царя ей пришлось удалиться в загородный дворец в обществе будущего Тутанхамона, которого она готовила к правлению. В ее предательство трудно поверить. Другие ученые, наоборот, считают Нефертити непреклонной последовательницей «атонизма», который она защищала до последнего вздоха.
Все эти теории абсолютно ничем не подтверждаются. Вероятно, Нефертити скончалась между тринадцатым и четырнадцатым годами правления Эхнатона. Несколько изображений Нефертити скульпторы переделали в портреты ее дочери Меритатон, ставшей первой дамой царства.
Эхнатон остался один, лишился возлюбленной супруги, своей «несравненной». Потеря женщины, вместе с которой он проводил свои реформы, разделявшей все его надежды, без всякого сомнения, стала несчастьем для этого сверхчувствительного человека. Центр религиозной реформы, царственная чета была для него залогом успеха проводимой политики. Когда Нефертити умерла, Эхнатон был сломлен.
В городе Солнца некоторые признаки говорили царю, что не все прониклись культом Атона. В бедных кварталах еще почитали веселого карлика Беса и богиню Тауерт, покровительницу родов. Наводит на эту мысль и такая находка, как маленькая колесница, запряженная обезьянами с обезьяной же колесничим, рядом с которым стоит мартышка. Некоторые видят в ней карикатуру на Эхнатона и Нефертити. А кто же из тех новых людей, кого Эхнатон возвысил и наградил титулами, был искренне ему предан? Многие ли готовы были хранить ему верность в трудные дни?
Такие печальные мысли омрачали все его существование. Помнил ли царь, все более и более замыкавшийся в печали, все более одинокий в своем дворце, о великом гимне, созданном им в честь Атона? В этом гимне он описывал появление на горизонте животворящего солнечного диска, источника жизни. С исчезновением солнца мир погружается во тьму, подобную смерти. Утром все вновь оживает. Вся вселенная воспевает возвращение света. Солнце дает жизнь зародышу во чреве женщины, принявшем семя мужчины. Солнце дарует дыхание жизни, оно определяет место каждому человеку, делает людей отличными друг от друга, изливает милость на всю землю. Это оно, единственное, создает тысячи разных творений.
«Ты в моем сердце, и нет другого, который познал бы тебя, кроме твоего сына Неферхепрура (тронное имя Эхнатона) – единственного для Ра, – утверждает гимн. – Ты даешь, чтобы он был сведущим в твоих домыслах и в твоей силе».
Конец царствования Эхнатона до сих пор окутан тайной. На этот счет существует множество ничем не подтвержденных теорий. Может быть, царь, погрузившись в апатию, оказался не в состоянии контролировать события, или он впал в безумие, видя, как рушится его мечта, отказывался понимать всю серьезность положения. Эхнатон и Нефертити произвели на свет только дочерей. Согласно обычаю, фараон взял соправителя, чтобы обучать его искусству правления. Царь будто бы был уверен, что амарнская затея переживет его.
