— Где он живет?
— Вилла у него…
— На карте покажи…
Таксист смотрит на небольшую, сложенную в несколько раз очень подробную карту города. Потом показывает пальцем.
— Вот здесь. Ворота такой краской выкрашены, как самолеты.
— В тех краях — высади…
Отправляясь на встречу с доктором Бахом — Бек мало чего боялся. Это душманов в таких случаях надо бояться, они непредсказуемы. Если душмана загнать в угол — он может броситься с ножом на танк и плевать на последствия… прецеденты уже были. А тут… нет, тут такого не будет. В конце концов — мало ли от кого он пришел, мало ли кто знает, куда пошел товарищ Бек к кому. Если он пропал — придут сюда. А спрос в таких случаях серьезный, и безо всякого суда зачастую — тот, кто играется в такие игры, знает — что правосудие здесь совсем другое, тут начальство тебе и судья, и прокурор, а сослуживец, зачастую — палач. Нет, если что не так — его потом будут убивать. Через пару дней — где-нибудь под нападение моджахедов…
Бек неспешно прошелся по улице. Ага… вон машинка стоит… одна?
Похоже что и одна…
Он повернулся, прошел назад до ворот трижды постучал. Выглянул нафар, держа наготове автомат.
— Чего надо, пакир?[27] Иди отсюда!
— Зови Баха — сказал Бек по-русски — скажи, товарищ Бек ждет…
Бах, за время, когда не стало народной власти, изменился и сильно.
Пока была народная власть — он держал имидж крутого парня. Черный кожаный плащ чуть ли не до пола, пугавший афганцев, автоматический Скорпион в подплечевой кобуре, ПМ и граната в кармане, короткая бородка. Сейчас — на нем был расшитый, подарочный халат, он прибавил не меньше тридцати килограммов. Но взгляд остался жестким, волевым, взгляд настоящего мужчины…
— Салам алейкум, дорогой — он развел руки для объятий по-русски — все воюешь?
— Жизнь заставляет, рафик. А ты изменился.
Бек заметил, что на слове рафик, товарищ — Бах немного поморщился
— А с меня хватит…
— Коммунисты не сдаются?
— А я и не сдался. Давай, рафик, за столом поговорим. Проходи в дом….
На столе были блюда, которых не могло бы быть, если бы Бек не имел больших и прочных контактов с ОКСВ, с кем-то в советском командовании. Например, сгущенка — для афганцев невиданное лакомство, тут тебе не СССР. Наверное — с этой сгущенки и раздался так…
Бек заметил, что стол был накрыт. Ждет кого-то?
— Ждешь кого-то, рафик? Если надо, я позже приду.
— Да какое там… жду… — Бах отлично говорил по-русски — обещали прийти… не придут уже… наверное. Родственников собирал.
— Кумовщинка — продолжал подначивать Бек
— Э… нет, вот тут ты не прав, рафик. Ты сам видишь, доверять никому нельзя. Доктор Наджиб… все про социализм говорил, а видишь, какая сволочь оказался. Никому посторонним нельзя доверять, рафик. А то сам видишь, как бывает. Чуть что — и голова с плеч.
— Сам то как уцелел.
— Как — как… Спрятали люди. Два дня лежал, гранату себе приготовил, пару раз думал — все. Бомба рядом упала, чуть не засыпало меня совсем, до смерти. Ты же знаешь, рафик, меня бы нашли — голову бы отрезали, не простили бы. Ты не думай, товарищ Бек… и кому надо передай… я не уклонист какой-то там. Мне только с вами, с русскими по пути. Русские только для Афганистана добро и делают, я всегда это знал. Остальные… кто бандитов сюда приводит, кто лазурит добывать… нет, с этими нам не по пути.
— Да никто и не считает тебя уклонистом, рафик.
— Да? Это хорошо. А товарищ Наджиб… предатель он! Своими руками удавлю, только пусть попадется!
— Попадется…
— Давай, выпьем за это, рафик.
Не знает? Или прикидывается? Хорошо одно — водку пить мы их научили.
Выпили. Товарищ Бах вытер жирные губы…
— Вот так, рафик… за смерть всем нашим врагам.
— Много тут врагов то? — начал игру Бек
— Да хватает… недобитки всякие. Много попадается, кто китайцами одурачен. Приходят, говорят — у шурави неправильный социализм, а у Китая — правильный.
— А на аэродроме?
Бек смотрел в глаза Баху — но тот не отреагировал
— А что — на аэродроме.
— Рейсы какие-то левые.
Бах рассмеялся, как показалось — несколько наигранно.
— Это… Это, рафик, генералы чудят. На юге. По правилам надо самолеты как то облетывать… я там мало что в этом понимаю. А зачем самолету летать пустым, если чем его загрузить можно.
— Да, и смотря чем…
А вот тут Бах отреагировал.
— Ты о чем, рафик?
— Не так давно, у меня на родине операцию провели. Ты знаешь, откуда я родом?
— Ну да, из-за гор… На советской стороне.
— Вот-вот. Семь автоматов. Одна М16. Откуда они там взялись, а?
И снова — реакция была.
— Так ты хочешь сказать, рафик…
— Думай сам, Бах. Откуда оружие может быть левое. Только оттуда. Основной канал теперь там. А нам — совсем не надо, чтобы война отсюда к нам пошла.
— Вот сволочи! Да я их…
И по виду — не врет, собака!
Бек улыбнулся
— Ты — не горячись, рафик. Если сейчас их спугнуть… просто обождут и снова начнут. Ты ведь здесь главный по безопасности. Посмотри… что к чему. Людей внедри. Пусть посмотрят, что к чему, что везут.
— Все сделаю! У меня родственники есть, сам, лично задание дам.
— Только не засветись. Я в Кабуле буду. Ты мне чем поможешь — я тебе помогу, рафик.
— Рафик Бек! Все для тебя сделаю!
Выйдя из дома, рафик Бек неспешно побрел по дроге к центру города — еще один оборванец, не более того. От его взгляда не укрылось, как мимо прошел УАЗ с советскими военными номерами. В машине было двое, он не успел рассмотреть лица.
Неужели — они?
Он начал искать место — и нашел. В тенечке, и не видно особо. Присел, расстегнул сумку, которую запрятал на дороге перед тем, как идти в дом к Баху. Достал оттуда наушник на проводе, сунул в ухо. Другой конец провода был подсоединен к магнитофону Шарп, который мог и радио ловить. Повернул антенну, вытащил ее. Покрутил колесико настройки…
Есть!
— Вы что творите… — разговор шел по-русски
