Неожиданно его прервал Эшли.

– Все это послание представляет собой игру слов, доктор Эрт. По крайней мере мы так считаем. И это совпадает с тем, что говорите вы.

– Ага! – Эрт приладил очки и снова всмотрелся через них в карточку и написанные на ней символы. Поджал полные губы и жизнерадостно сообщил: – Я тут ничего не понимаю.

– В таком случае… – начал Эшли, сжимая руки в кулаки.

– Но если вы расскажете мне, что к чему, – продолжал Эрт, – возможно, что-нибудь пойму.

Дейвенпорт быстро сказал:

– Позвольте, сэр? Я уверен, что этому человеку можно доверять… и он может помочь.

– Давайте, – сказал Эшли. – Да и чем это сейчас может повредить?

Рассказ Дейвенпорта был краток и передавался четкими ясными телеграфного стиля предложениями. Эрт внимательно слушал, потирая толстыми пальцами матово-белую поверхность стола, как будто убирал невидимый сигарный пепел. К концу рассказа он подобрал ноги и сидел, поджав их, как добродушный Будда.

Когда Дейвенпорт кончил, Эрт немного подумал, потом сказал:

– Нет ли у вас с собой записи разговора, реконструированного Ферро?

– Есть, – ответил Дейвенпорт. – Хотите посмотреть?

– Пожалуйста.

Эрт поместил ленту микрофильма в сканнер и быстро просмотрел, в некоторых местах губы его неслышно начинали двигаться. Потом он постучал пальцем по загадочному посланию.

– И это, вы говорите, ключ ко всему делу? Главный ключ?

– Да, мы так считаем, доктор Эрт.

– Но это не оригинал. Репродукция.

– Оригинал исчез вместе с Ферро, и мы считаем, что он в руках ультра.

– Очень возможно.

Эрт покачал головой, выглядел он встревоженным.

– Все знают, что я не симпатизирую ультра. Я стал бы бороться с ними любыми средствами, поэтому не хотелось бы, чтобы вы подумали, будто я вас сдерживаю, но… а существует ли вообще эта мозговая машина? У вас только бред сумасшедшего и ваши сомнительные предположения на основе загадочных знаков, которые могут не иметь никакого смысла.

– Да, доктор Эрт, но мы не можем рисковать.

– Уверены ли вы, что эта копия правильна? А что если в оригинале есть что-то еще, что-то такое, без чего послание теряет смысл?

– Мы уверены в точности копии.

– А обратная сторона? На обратной стороне репродукции ничего нет. А на обратной стороне оригинала?

– Агент, снявший копию, утверждает, что на обратной стороне оригинала ничего не было.

– Люди ошибаются.

– Мы считаем, что он не ошибся, и должны основываться на этом предположении. Пока не найдем оригинал.

– Итак, вы утверждаете, – сказал Эрт, – что любая интерпретация послания должна основываться на том, что мы видим здесь.

– Мы так думаем. Мы уверены в этом, – сказал Дейвенпорт, хотя уверенность его убывала.

Эрт продолжал выглядеть встревоженным. Он сказал:

– Почему бы не оставить инструмент в покое? Если ни одна из групп не найдет его, тем лучше. Я не одобряю любое вмешательство в работу мозга и не стал бы помогать таким попыткам.

Дейвенпорт удержал руку Эшли, чувствуя, что тот собирается говорить. А сам сказал:

– Позвольте заметить, доктор Эрт, что вмешательство в деятельность мозга – это не единственный аспект Аппарата. Предположим, земная экспедиция на какой-то отдаленной примитивной планете потеряла старомодный радиоприемник; предположим также, что туземцы уже знают электричество, но еще не открыли вакуумные лампы.

– Туземцы могут установить, что если подключить радио к электричеству, какие-то стеклянные предметы внутри него разгораются и начнут светиться, но, конечно, никакой разумной речи они не услышат; разве что гудение и треск. Однако если они поместят радио в ванну с водой, человек в ванне будет убит током. Могут ли жители этой гипотетической планеты заключить, что найденный ими предмет предназначен исключительно для убийства людей?

– Я понимаю аналогию, – сказал Эрт. – Вы считаете, что взаимодействие с мозгом – лишь побочная функция Аппарата.

– Я в этом уверен, – энергично ответил Дейвенпорт. – Если мы установим его истинное назначение, земная технология продвинется на столетия.

– Значит вы согласны с Дженнингсом, когда он говорит, – тут Эрт сверился с микрофильмом. – Это может быть ключ к невообразимой революции в науке?

– Абсолютно!

– Но все же аспект вмешательства в мозг присутствует, и он очень опасен. Какова бы ни была цель радио, оно может убить человека.

– Поэтому мы и не должны позволить ультра получить его.

– Может, правительству тоже?

– Но я должен заметить, что есть разумный предел осторожности. Люди всегда жили рядом с опасностью. Первый кремневый нож в каменном веке; первая деревянная дубина, которой можно убить. Они позволили подчинять слабых более сильным угрозой насилия, то есть тоже были формой вмешательства в мозг. Важен не сам Аппарат, доктор Эрт, как бы опасен он ни был, а намерения людей, использующих его. Ультра объявили свое намерение уничтожить 99,9 процента человечества. Правительство же, в чем бы его ни обвиняли, не имеет таких намерений.

– А каковы намерения правительства?

– Научное изучение Аппарата. Даже аспект вмешательства в мозг может принести пользу. Помогать образованию, дать нам физические основы деятельности сознания. Мы сможем лечить душевные болезни, сможем исправить ультра. Человек сможет научиться развивать мозг.

– Как мне поверить, что такой идеализм будет претворен в жизнь?

– Я в это верю. Подумайте, вы рискуете, помогая нам, но гораздо больше рискуете, не помогая нам и тем самым помогая ультра.

Эрт задумчиво кивнул.

– Возможно, вы правы. Но я попрошу у вас одолжения. У меня есть племянница, которая меня очень любит. Она очень расстраивается из-за того, что я не поддаюсь безумию путешествий. Она заявляет, что не успокоится, пока я не буду сопровождать ее в поездке по Европе, или Северной Каролине, или по какой-то другой чужой местности…

Эшли наклонился вперед, отбросив удерживающую руку Дейвенпорта.

– Доктор Эрт, если вы поможете нам найти Аппарат и он будет работать, заверяю вас, мы избавим вас от вашей фобии к путешествиям и сможете отправиться со своей племянницей куда угодно.

Выпуклые глаза Эрта расширились, а сам он, казалось, уменьшился в размерах. Он дико осмотрелся, будто попал в ловушку.

– Нет! – выдохнул он. – Нет! Никогда!

Голос его перешел на хриплый шепот.

– Позвольте объяснить сущность моей платы. Если я помогу вам, если вы отыщете Аппарат и узнаете, как он работает, если сведения о моей помощи станут известны, моя племянница набросится на правительство как фурия. Она ужасно упрямая женщина, она организует общественные протесты и демонстрации. Ее ничто не остановит. Но вы не должны отдавать меня ей. Не должны! Вы должны сдержать любое давление. Я хочу, чтобы меня оставили в покое, именно так, как я живу сейчас. Это мое абсолютное и минимальное условие.

Эшли вспыхнул.