Оставшиеся на поверхности половины букв выглядят теперь как надпись на туземном языке «Сунь свою голову свинье под хвостик» и подсвечиваются только по праздникам.

Артур выбросил шестой стаканчик жидкости.

— Послушай, машина, — сказал он, — ты утверждаешь, что можешь синтезировать любой из существующих напитков. Так почему же ты все время пихаешь мне одну и ту же дрянь?

— Сенсорные данные питательности и удовольствия, — пробулькал аппарат. — Отведай и насладись.

— Это невозможно пить!

— Если ты насладился этим напитком сам, — продолжала машина, — почему бы не отведать его вместе с друзьями?

— Потому, — зло ответил Артур, — что я не хочу их лишиться. Попытайся понять, что я хочу тебе сказать. Этот напиток.

— Этот напиток, — сладенько пропела машина, — подобран индивидуально под твой вкус и потребность в питательных веществах.

— Так, по-твоему, я пищевой мазохист?

— Отведай и насладись!

— Заткнись!

— Это все?

Артур сдался.

— Да, — сказал он.

Но потом решил: черта с два.

— Нет, — сказал он. — Смотри, это очень просто. Все, что мне нужно… это чашка чая. Ты сможешь это сделать, только молчи и слушай.

Он сел на пол и рассказал «Нутримату» об Индии, Китае и Цейлоне. Он рассказал о широких листьях, сохнущих на солнце, и о серебряных чайниках. Он рассказал о чаепитиях летом на лужайках. Он рассказал о том, что нужно наливать молоко раньше чая, чтобы оно не было кипяченым. Он даже рассказал (вкратце) историю Ост-Индской Компании.

— Так вот о чем речь? — сказал «Нутримат», когда он закончил.

— Да, — ответил Артур, — это мне и нужно.

— Тебе нужен вкус высушенных листьев, заваренных в воде?

— Да, и с молоком.

— Выдавленным из коровы?

— Ну, если правильно выразиться, то…

— Мне понадобится помощь, — коротко сказала машина. Все жизнерадостное бульканье исчезло из ее голоса, теперь он звучал по-деловому сухо.

— Я сделаю все, что смогу, — сказал Артур.

— Ты уже все сделал, — известил его «Нутримат».

Он запросил бортовой компьютер.

— Привет! — сказал компьютер.

«Нутримат» рассказал компьютеру все о чае. Компьютер удивился, подключил свои логические схемы к «Нутримату», и они вместе погрузились в хмурое молчание.

Артур подождал, но ничего не произошло. Он постучал по нему кулаком, но результата не было. В конце концов, он махнул рукой и пошел на мостик.

В космической пустоте неподвижно висел «Золотое сердце». Вокруг него сверкали миллиарды огоньков Галактики. К нему тихо приближался уродливый желтый, похожий на ломоть вогонский корабль.

— У кого-нибудь есть чайник? — спросил Артур, входя на мостик, и удивился, почему Триллиан кричит на компьютерный терминал, Форд колотит по нему кулаком, а Зафод пинает его, и откуда на обзорном экране взялся корявый желтый ломоть.

Он поставил на стол чашку, которую держал в руке, и подошел к ним.

— Что такое? — спросил он.

В это время Зафод бросился к столику, на котором были приборы управления обычным фотонным двигателем. Они материализовались у него под руками, и он включил ручное управление. Он щелкал, дергал, нажимал и ругался. Фотонный двигатель обморочно вздрогнул и выключился.

— Что-то случилось? — спросил Артур.

— Эй, вы слыхали, — буркнул Зафод, кидаясь к столику ручного управления бесконечно- невероятностным двигателем, — обезьяна разговаривает.

Бесконечно-невероятностный двигатель чихнул два раза и тоже отключился.

— Подумать только, — сказал Зафод и пнул невероятностный привод, — говорящая обезьяна!

— Если ты чем-то расстроен… — начал Артур.

— Вогоны! — рявкнул Форд. — Они нас атакуют!

У Артура затряслась челюсть.

— Так что же мы здесь делаем? Надо сваливать!

— Не можем, компьютер завис.

— Завис?

— Он говорит, что все схемы заняты. На всем корабле нет питания.

Форд отошел от терминала, вытер лоб рукавом и прислонился к стене.

— Мы ничего не можем сделать, — сказал он и уставился прямо перед собой, кусая губы.

Когда Артур учился в школе, задолго до уничтожения Земли, он играл в футбол. Он играл не очень хорошо, единственное, что ему удавалось — это забивать голы в свои ворота в решающих матчах. Когда это происходило, он чувствовал некий особенный горячий зуд в затылке, который затем медленно расползался по его щекам и лбу. В такие моменты ему явственно виделись комья земли и травы и толпы мальчиков со злыми лицами, швыряющих в него эти комья.

Некий особенный горячий зуд возник у него в затылке и медленно расползся по щекам и лбу.

Он начал что-то говорить, но замолчал.

Он снова начал что-то говорить, и снова замолчал.

Наконец, он смог заговорить.

— Э-э… — сказал он и прочистил горло.

— Скажите, — продолжил он, но так робко, что все тут же обернулись к нему. Он посмотрел на приближающуюся желтую блямбу на экране.

— Скажите, — повторил он, — компьютер сказал, чем он занят? Мне просто интересно.

Все взгляды были прикованы к нему.

— А, э-э… я просто так спросил, правда.

Зафод протянул руку и взял Артура за шиворот.

— Что ты с ним сделал, обезьяна? — выдохнул он.

— Так, — пробормотал Артур, — ничего особенного. Просто я вспомнил, что совсем недавно он пытался придумать, как…

— Что?

— Приготовить мне чаю.

— Вот именно, ребята, — вдруг ожил компьютер, — как раз этим я сейчас и занимаюсь. Задача, я вам скажу, не из простых! Подождите немного, я скоро освобожусь. — И он снова погрузился в тишину, не нарушаемую ни одним из трех человек, сверлящих взглядами Артура Дента.

И, как будто для того, чтобы снять напряженность, вогоны открыли огонь.

Корабль с грохотом содрогнулся. Его наружное силовое поле начало вздуваться пузырями, трещать и