Кромешную тьму, в которую была погружена комната, изредка пронзала случайная вспышка маленького фонарика грабителя.

Возле стены, намертво вцепившись в ручки неудобного прямого кресла, затаив дыхание сидела Линда Бразерс. Широко раскрыв глаза, она напряженно вглядывалась в темноту, пытаясь уловить какое- нибудь движение иди звук, которые могли бы подсказать, где именно находится нежеланный визитер.

Линда знала, что полная темнота порой играет с человеком плохие шутки — окутывает сознание удушающим туманом, порождает галлюцинации. Сейчас она готова была поклясться, что видит приближающуюся к ней вспышку фонарика, и с трудом подавила желание вскочить и выбежать стремглав из комнаты. Однако инструкции, данные ей, были предельно ясны. В любую минуту и даже секунду все могло закончиться.

Тоненький красный лучик фонарика мелькнул снова где-то в верхнем углу, и тут же, заставив Линду содрогнуться, заревела сирена. Комната мгновенно залилась ярким светом. Линда инстинктивно закрыла руками уши и зажмурилась, успев, однако, заметить в центре комнаты скорчившуюся на полу фигуру грабителя. Он в раздражении бил по полу кулаком.

— Черт возьми, выключите эту штуку! — заорал мужчина. Сирена смолкла, и комната погрузилась в благословенную тишину.

Линда опустила руки и несколько раз моргнула, постепенно привыкая к свету. Вместе с темнотой исчезло и чувство страха. Кабинет, только что казавшийся крохотным, теперь выглядел огромным, похожим на склад помещением. Оно представляло собой модель офиса, в который пытался проникнуть преступник, и было одним из полудюжины подобных помещений в испытательном комплексе фирмы «Безопасный дом». Линда находилась здесь не одна — все стулья на смотровой галерее были заняты.

Джеральд Стронг, сидевший рядом с ней, закончил делать пометки в записной книжке и, опустив ее в карман, подошел к фигуре в черном, распростертой на полу.

— Ну, Том, — вежливо спросил он, — что ты думаешь теперь о нашей новой системе сигнализации?

«Грабитель» перевернулся на спину.

— Ты сказал, что мертвая зона допускает возможность свободного передвижения сторожевых собак и сирена при этом не включается. Ты солгал!

— Солгал? Вовсе нет. Все так и есть, как я тебе сказал. Но ты, мой друг, слегка крупнее восточноевропейской овчарки. К тому же, что более важно, у тебя другой профиль.

Томас сел, стягивая перчатки.

— Ты хочешь сказать, что твоя новая система «увидела» в темноте, что у меня нет хвоста?

— Что-то вроде этого. — Джеральд протянул руку.

«Грабитель» схватил ее и легко поднялся на ноги.

— Это все, что ты собираешься мне сказать?

Темные брови Джеральда удивленно приподнялись.

— Конечно, остальное — производственный секрет фирмы. Тебе нужно только знать, что это устройство защитит твоих клиентов даже в том случае, если они не будут знать в деталях, как эта штука срабатывает.

Томас снял с головы черный чулок и провел рукой по взлохмаченным волосам. Когда он и шеф фирмы стояли рядом, трудно было представить двух более непохожих людей. Джеральд Стронг — немного выше шести футов, в безукоризненно сшитом серебристо-сером костюме, шелковой рубашке и ручной работы галстуке, шатен, прическа — волосок к волоску. И Томас Бентли — на дюйм ниже, худощавей, в черной водолазке и джинсах, с взъерошенными волосами, покрытый пылью, всем своим видом походивший сейчас на самого настоящего вора-домушника.

Линда поймала себя на мысли о том, какая все-таки странная пара — эти друзья.

— Бентли просто вживается в образ, не правда ли? — заметила молодая женщина, стоявшая неподалеку от Линды, — Агнес Кроуфорд, агент по продажам. — Том мог провести эти испытания и при свете, но он всегда настаивает на полной темноте, темной одежде и прочих атрибутах. У меня от него прямо мурашки бегут по коже.

Линда пожала плечами:

— Любой хороший специалист по системам безопасности стремится насколько возможно приблизить испытания к реальной ситуации. Я не хотела бы встретить Тома в темной аллее в таком виде, как сейчас, но в действительности он совершенно безобиден.

Джеральд Стронг небрежно положил руку Линде на плечо.

— Конечно, безобидный. Том переживает, что потерпел неудачу со своими задатками шпиона. Он здесь только потому, что его не взяли в ЦРУ.

— Брось, Джерри, — запротестовал Том. — Ты говоришь гадости только потому, что в этот раз не среагировали твои датчики на окнах.

Джеральд нахмурился:

— Знаю. Мы должны будем поработать над этим. Линда, если ты собираешься в офис, не положишь это на мой стол? — Он протянул ей кожаную записную книжку. — Я беру сейчас Тома на ланч, может, он подкинет мне какую-нибудь идейку. И попроси Глорию зарезервировать в «Сюрпризе» столик на двоих на вечер. На десять, чтобы уж наверняка.

— Наверняка? — Линда слегка нахмурилась.

Джеральд кивнул:

— На тот случай, если пьеса затянется. Мы идем смотреть «Генриха».

Это значило, что его компаньонкой сегодня, вероятно, будет великолепная Маргарет Вейли, потому что именно она, а не Джеральд, была любительницей Шекспира.

— Я займусь этим сама, — пообещала Линда.

Джеральд приподнял пальцем ее подбородок и взглянул в лицо:

— Тебе не нужно этого делать. Ты больше не секретарь. Забыла?

— Заказать столик в «Сюрпризе» в пятницу вечером — задача не для обычного секретаря, — заметила она.

Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, и в его карих глазах заплясали золотые искорки.

— В чем дело, Линда? Хочешь добиться нового повышения, беря на себя дополнительную нагрузку? Не пытайся. Дальше повышать уже некуда. За исключением, конечно, моей должности, но я пока не собираюсь на пенсию. — И вместе с Томасом Бентли они растворились в холле, покинув испытательную лабораторию.

Агнес Кроуфорд покачала головой:

— Честное слово, Линда, просто не могу себе представить, как ты ухитряешься с ним работать.

— С Джеральдом? — удивилась Линда. — Он отличный начальник.

— Не сомневаюсь. Но как ты можешь быть спокойной, когда он смотрит на тебя? А его улыбка…

Линда от удивления чуть не открыла рот.

— С тобой все в порядке, Агнес? Темнота очень странно влияет на людей. Конечно, у Джеральда очень приятная улыбка. Но…

Агнес уставилась на нее поверх очков.

— Хорошо, — коротко сказала она. — Кто он?

— О Боже, что ты имеешь в виду?

— Кто тот человек, из-за которого ты не замечаешь сексуальную ауру Джеральда Стронга? Ведь он ее буквально излучает.