Таблица 8.6
Сравнительная характеристика показателей базис-прогнозов и модельных расчётов
Источник: Satistisches Bundesamt: Schatzwerte der 12. koordinierten Bevolkerungsberechnung. Alle Daten unter www.destatis.de
Ухудшение структуры населения и растущее социальное бремя выражаются лучше всего в подъёме коэффициента старости (люди старше 65 лет в отношении к населению в трудоспособном возрасте). Этот подъём удваивается от нынешнего высокого показателя в 33,7 до 67,4 %, тогда как разгрузка по коэффициенту молодости за счёт падения рождаемости уже исчерпана (рис. 8.1).
Интересно, что в этих соотношениях мало что изменится, если установить баланс миграции на ноль. Правда, тогда в 2060 г. в Германии будет жить ещё на 6,5 млн человек меньше, но коэффициенты нагрузки едва ли изменятся. По сравнению с вариантом, в котором миграция присутствует, коэффициент молодости слегка падает — с 30,9 до 30,6 %. Но коэффициент старости повышается тоже всего лишь с 67,4 до 72,9 %. Можно сказать, что в 2060 г. от этого уже мало что будет зависеть. Итак, миграция улучшит будущую структуру населения несущественно или соответственно не сможет остановить вызванное падением рождаемости неотвратимо надвигающееся на Германию мощное структурное ухудшение. Модельный расчёт показывает это совершенно отчётливо. Но культурные, финансовые и моральные нагрузки дальнейшей миграции из стран Африки, Ближнего и Среднего Востока (индийцы и китайцы не приедут) будут иметь тем больший вес.
Подлинным и единственным рычагом для улучшения структуры населения остаётся повышение коэффициента рождаемости по возможности до уровня сохранения имеющейся численности. Это показывает второй модельный расчёт. Было бы наверняка нереалистично надеяться, что немцы за несколько лет изменят свой менталитет и доля бездетных и бессемейных снова опустится на уровень 1960 -х гг. Но что так уж сильно отличает нас от американцев и французов, чтобы такое было совершенно невозможно? Допустим, что это удалось, тогда нас ещё некоторое время сопровождало бы бремя старости, но структуры изменились бы уже через несколько десятилетий: подъём коэффициента рождаемости до 2,1 означал бы, что коэффициент старости к 2050 г. поднялся бы вместо 67,4 % «всего лишь» до 53,5 %. Правда, коэффициент молодости 2060 г. находился бы на уровне 48,2 % вместо 30,9 %, и тем самым на долгое время был бы снова достигнут нормальный уровень. Нагрузки ради молодёжи берёшь на себя легче и охотнее, ведь они направлены в будущее, а не в прошлое, как, например, при обеспечении стариков в домах престарелых. В 2060 г. число детей и подростков было бы чуть ли не в два раза больше, чем в базисном прогнозе. Такой поворот демографического тренда придал бы значительные импульсы роста во всех областях.
Год рождения женщины 1850 1860 1870 1880 1890 1900 1910 1920 1930 1940 1950 1960 1970 1980
Год рождения ребёнка
Источник:. Birg H. Die demographische Zeitenwende. Der Bevolkerungsruckgang in Deutschland und Europa, 4. Auflage Munchen, 2005; актуализировано им же и Рейнхардом Лоосом с данными Федеральной службы статистики. CFR (групповой коэффициент фертильности) для годов рождения с 1962 по 1974 г., приводится по приблизительным подсчётам.
Рис. 8.1. Долгосрочная динамика коэффициента рождаемости в Германии за период с 1890 по 2010 г.
Однако почему необходимо, чтобы было именно так? Ведь нет никакого рационального обоснования для того, почему индивидуумы, семьи, племена, народы вообще должны размножаться. Народы гибнут не только от голода, болезней, завоевания или геноцида. Они могут умирать тихо. И кому от этого хуже? На их место придут другие племена и народы. Каждый сам должен решать для себя, считает ли он важным иметь потомство, чтобы его семья разрасталась и дальше, а его народ имел будущее в своём культурном и физическом своеобразии.
В истории человечества «тихий» закат народов и племён вследствие недостаточной фертильности отнюдь не редкость{466}. Если у кого-то нет интереса к собственному потомству, то это его личное дело, равно как и его сексуальные предпочтения, вкус в области искусства и вероисповедание. Но остаётся интересным научно и социологически вопрос, почему определённый народ в более высокой степени, чем другие, отвергает размножение. Для живущих в любом случае интересно, как сложится жизнь в мире после того, как их не станет.
Феномен перехода из традиционного общества с высокой смертностью и высокой рождаемостью к развитому индустриальному государству с низкой смертностью и низкой рождаемостью сегодня достаточно исследован и объяснён. Он возникает в мире повсюду, где экономика продолжительное время развивается благоприятно. Повсеместно признанными и объясняющими факторами являются.
• стремление к повышению и обеспечению стандарта жизни;
• многообразие различных жизненных проектов в современном мире, которые как раз и конкурируют с семьёй и детьми;
• отделение обеспечения в старости от потомства;
• то обстоятельство, что дети из фактора дохода и обеспечения в будущем становятся фактором расходов;
• эмансипация и трудовая деятельность женщин;
• отпугивающие принуждения традиционного образа семьи;
• падение религиозной ориентации и тем самым падающий интерес к посмертному существованию.
Всё это делает понятным желание иметь не слишком много детей или полный отказ от собственной семьи, но не объясняет, почему во Франции или в США, а также и в североевропейских странах коэффициент рождаемости существенно выше, чем у нас.
Часто предполагают, что маленькая рождаемость объясняется трендом к семье с одним ребёнком. Это неверно. У женщин в Германии, если они вообще имеют детей, распределение по величине семьи достаточно стабильное. Доминирует семья с двумя детьми, и в среднем женщины с детьми имеют около 2,2 ребёнка. Решающим фактором является растущая доля пожизненно бездетных женщин: у рождённых в 1940 г. 10,6 % женщин были пожизненно бездетными, в 1965 г. их было уже свыше 30 %, и эта доля, кажется, продолжает расти в последующих годах рождения{467}. Также различие в немецком и французском коэффициенте рождаемости можно объяснить различными долями пожизненно бездетных женщин.
Вступая в дискуссию по демографии, имеешь дело прежде всего, с двумя группами спорящих. Одни спрашивают: «В чём вообще заключается проблема?» Это представители газетного отдела культуры и сторонники «мультикульти», которые мечтают о транснациональном будущем человечества и втайне скорбят, что вообще родились немцами. Другие говорят: «Ничего не поделаешь, поэтому и сожалеть об этом не стоит». Это большинство политиков во всех партиях, которые предпочитают тревожиться о том, что через 100 лет температура на планете поднимется на 2–4 градуса, а не о том, что число немцев к тому же самому времени упадёт на 80 %. Последним можно сказать, что повлиять на немецкий коэффициент рождаемости в любом случае легче, чем на среднюю температуру планеты. Кто расписался в своём бессилии по отношению к коэффициенту рождаемости, тому не стоит хлопотать о мировой температуре. Первым следует сказать: кто не придаёт значения обстоятельству, что есть немецкий язык и немецкая культура, тому безразлично, будут ли в будущем люди, которые станут носителями этого языка и культуры. В остальном поборники «мультикультуры» заблуждаются, поскольку транснациональному мировому сообществу никогда не бывать. Пока существует человечество, оно будет делиться на государства и народы, говорить на разных языках и придерживаться разных обычаев.
