первоклассника: 49,5 % первоклассников немецкого происхождения из семей, имеющих четырёх детей и более, относится к нижнему слою, в семьях ненемецкого происхождения этот показатель ещё выше — 78,5 %{86}.
Также и в этом случае ничто не мешает нам распространить на всю территорию ФРГ зависимость репродуктивного поведения от принадлежности к определённому слою, доказанную в берлинских данных по первоклассникам, тем более что статистические данные подтверждаются повседневными наблюдениями в школах. Следовательно, нужно исходить из того, что по демографическим причинам доля нижнего слоя в населении непрерывно растёт. В отношении мигрантов уже было показано, что особенно много потомства имеют те мигрантские группы, которые приходится классифицировать как самые необразованные, то есть в первую очередь это мигранты из Турции, с Ближнего Востока и из Африки (см. табл. 3.1, с. 57). На это же указывают и результаты изучения рынков труда. По этим данным женщины, которые не очень хорошо интегрированы в рынок труда, а то и вовсе не интегрированы, сильнее склонны рожать, ещё больше увеличивая количество детей в семье{87}.
Школьное образование и воспитание детей из так называемых необразованных слоёв осуществить намного труднее, а успехи их намного ниже, чем у других детей. Исследователи в сфере образования относят это на счёт дефицита социализации, который обусловлен происхождением. Логично, что наличие значительной доли детей из необразованных слоёв используется политиками в области образования для объяснения крайне плохих результатов PISA в немецких городах-государствах, хотя там подушные расходы на образование существенно выше, чем в немецких землях. То есть диагностированные дефициты социализации проявились бы даже в том случае, если бы интеллект вовсе не был наследственным или был бы таковым в малой мере. Интеллект, однако, наследуется на 50–80 %, поэтому послойные различия в репродуктивном поведении, к сожалению, означают и то, что унаследованный интеллектуальный потенциал населения непрерывно слабеет. Этот эффект в долгосрочной перспективе решающим образом сказывается на будущности общества.
Тем самым обостряется та проблема, что на нижнем конце пирамиды одарённости и квалификации слишком мал спрос, а на верхнем конце слишком мало предложение. В индустриальном обществе и современном социальном государстве это становится делом, не терпящим отлагательства, поскольку тысячелетний образец селекции больше не действует. Ещё в XIX в. коэффициент воспроизводства нижнего слоя был существенно меньше, потому что многие люди были слишком бедны, чтобы создать семью, к тому же много детей умирало. Такое положение дел никто не захотел бы вернуть. Куда действеннее было бы решить проблемы, которые ставят под угрозу существование социального государства. На то, как при этом сказываются количество и качество, указал ещё давний теоретик социального государства Гуннар Мюрдаль{88} (об этом см. в гл. 6 и 8).
С того времени, как Чарльз Дарвин в 1859 г. опубликовал свой труд «Происхождение видов», а Грегор Иоганн Мендель в 1865 г. своё сочинение «Опыты над растительными гибридами», стало очевидно, что живая природа, а тем самым и человек эволюционируют посредством механизма селекции и наследования свойств. К наследуемым свойствам принадлежат и способности мозга. Только поэтому млекопитающие с принципиально сходной основной структурой мозга развивают разный профиль и уровень интеллекта; приматы выделяются интеллектом среди млекопитающих, а человек — среди приматов. Всякий кинолог или коневод, собственно, кормится тем, что существуют большие различия в темпераменте и профиле одарённости животных, и эти различия наследственные. Это значит также, что некоторые животные просто намного тупее или намного умнее остальных представителей их породы.
Френсис Гальтон был первым, кто занялся — на основе дарвиновской теории происхождения видов — изучением развития и наследования человеческого интеллекта{89}. Он был отцом исследования интеллекта. Эти исследования пробудили опасения, что различная фертильность разных групп населения окажет дисгенические[17] воздействия и сможет поставить природную селекцию как бы с ног на голову. В основе этих опасений лежала простая логическая мысль: если верно, что интеллект частично наследуем, и если верно, что группы населения с различным интеллектом имеют разную репродуктивную способность, то последняя скажется на среднем уровне интеллекта этого населения.
Зависимость репродуктивного поведения в Германии от принадлежности к определённому слою эмпирически установлена как стабильный тренд, доказано также, что между принадлежностью к определённому слою и интеллектуальными достижениями существует тесная связь. К тому же среди серьёзных учёных сегодня больше нет сомнений в том, что человеческий интеллект наследуется на 50– 80 %{90}, поэтому в принципе не оспаривается то обстоятельство, что при различной фертильности групп населения с различным интеллектом могут наступить евгенические[18] или дисгенические эффекты{91} .
Пример тому даёт евангелическая церковь. Со времён Реформации она отбирала для духовного пути самых умных мальчиков. Евангелические пасторские семьи традиционно были многодетными, и эти дети в просторных пасторских домах, при хорошем питании имели и повышенные шансы выживания. У католиков целибат препятствовал размножению этой части интеллигентного населения (по крайней мере, насколько это можно было отследить). На удивление большая часть немецкой научной элиты XIX и XX вв. числит в своих предках немецких пасторов. Ещё в 60-е гг. прошлого века немецкие профессора имели преимущественно евангелическую принадлежность.
Уже ранние исследования интеллекта установили, что у евреев европейского происхождения IQ на 15 пунктов выше, чем у других представителей европейских народов и их потомков в Северной Америке. Этот результат коррелирует с научным и профессиональным успехом, значительно превосходящим средний уровень, у этой сравнительно небольшой части населения.
• Со времени учреждения Нобелевской премии в 1901 г. было присуждено 204 премии по физике и химии 344 учёным; 22 % лауреатов были еврейского происхождения{92} .
• В Германии в 1933 г. евреи составляли 0,8 % населения. Но они были сконцентрированы в больших городах, прежде всего в Берлине и Гамбурге, и были заняты преимущественно в области торговли, денежного обращения и в сфере услуг. В банковской системе, науке, СМИ, среди врачей и адвокатов они были представлены намного выше среднего уровня, отчего и их профессиональный и тем самым экономический успех существенно превышал средний уровень населения в целом {93}. В Берлине доля еврейского населения доходила в 1905 г. до 5 %, однако евреи составляли 14 % плательщиков подоходного налога и обеспечивали 31 % поступлений подоходного налога{94}. В 1928 г. они составляли 80 % ведущих членов Берлинской биржи{95}.
• В 1910 г. в немецких университетах 19 % всех преподавателей были евреи. На отделениях юриспруденции и медицины еврейские студенты составляли 25 %, на философском отделении — 31 %. С 1905 по 1931 г. 32 Нобелевские премии за научные достижения были вручены немецким лауреатам, десять из которых были евреи.
• В Германии была велика роль евреев в области искусства и литературы, равно как и в СМИ: в 1931 г. половина из 234 директоров театров были евреи, а в Берлине даже 80 %, и 75 % поставленных в 1930 г. театральных пьес написаны евреями. Их доля среди журналистов ещё в 1881 г. составляла 9 % и заметно росла до 1930 г.{96} Карл Маркс и Зигмунд Фрейд, основатели двух самых влиятельных современных учений о благе, были еврейского происхождения.
• Сходным было положение дел и в Австро-Венгрии: в 1910 г. доля евреев в населении составляла в венгерской части двуглавой монархии 5 %, в столице Будапеште их было 20 %. Американская журналистка венгерского происхождения Кати Мартон описала мировые карьеры девяти еврейских эмигрантов из Будапешта, которые после Первой мировой войны из-за репрессий режима Хорти покинули Венгрию и впоследствии стали знаменитыми, среди них физик Эдвард Теллер, математик Джон фон Нейман и фотограф Роберт Капа. «К 1910 г. половина врачей и адвокатов, треть инженеров и четверть деятелей искусства и литературы в Будапеште были евреи. Более 40 % журналистов, работавших в 39 газетах Будапешта, были евреи»{97}.
В средние века евреи были изгнаны из Англии и Франции полностью, а из Германии по большей
