— Итак, завтра мы уходим из этой дыры? — вдруг обрадовался Китон.
— Знаешь, носитель Флинн не хочет, чтобы ты покидал это место… — я отвернулся от подопечного, чтобы не смотреть ему в глаза.
— Чего? — Китон выпрямился и я прямо таки чувствовал его взгляд на себе.
— Я говорю, что декан не хочет, чтобы ты шел с нами… — Китон молчал. В воздухе повисла тишина.
— Ну а ты? — Китон тихонько хлюпнул носом. — Ты хочешь, чтобы я шел?
— Китон я… — я что-то хотел возразить.
— Скажи мне правду! Я никогда не верил тому, что про тебя говорили, всегда думал, что мы сработались, ну знаешь, партеры и все такое! А теперь… Ну же, давай, скажи, ты хочешь чтобы я пошел с тобой?
— Да, Китон, я хочу, чтобы ты пошел с нами… — было прямо видно, как парень облегченно выдохнул, он видимо решил для себя что-то очень важное. Да и я, наверное, тоже.
— Что у вас тут, посиделки? Хх-хе! — в сад вошел носитель Батигор и носитель Сигма. Антонио, похоже, и вправду всегда был такой грубый. Может ему казалось, что это смешно? Я же выдавал свою агрессивность за должное…
— Я надеюсь, мы не помешали? — а Лекс был, видимо, всегда очень учтивым. Лично мне это нравилось. — Тор… ааа… мы хотели спросить… ммм… ну, мы с Антонио… видишь ли… ты вроде бы как тут главный…
— Короче, ты в этой тусовке рулишь, верно? Так вот, мы, а особенно я, не любим, когда над нами паханов ставят, лады?
— Не понял… — я уставился на Антонио.
— Ну, е… беспантовый ты чувак, ну ладно… я тебе тему толкаю, что мы с Лексом пойдем отдельно от вас, сечешь о чем я? Мы специально декану подсуропили, типа, что мы с вашей кампашкой пройдемся, но нам это никуда не уперлось! Просто хотим сами все разрулить, вточил?
— Пфх! — фыркнула Пино и отвернулась от этой парочки.
— Да ради Бога… — мне стало неприятно. Ничего не поделаешь, нельзя каждому нравиться, а если учитывать мое прошлое, то мне так вообще по барабану, но вот за Китона и Пино мне стало не приятно… Бета сделал жест, похожий на то как если бы он пожал плечами, в смысле если бы они у него были. Ведь у львов нет плеч, так вот если бы они были… кхм… извините…
— Что ж, хорошо… собственно, именно это мы и хотели вас спросить, не будете ли вы против этого и… не скажете ли вы носителю Флинну об этом… — Лекс в своем репертуаре.
— Да! Только попробуй сказать и я… — и Антонио в своем репертуаре.
— И ты мне ничего не сделаешь. — отрезал я. — Мы не скажем никому, что вы сами по себе.
Носители развернулись и молча удалились. Лишь краем глаза я заметил, как они ударили кулачками.
Мы посидели в саду еще немного. Пино все таки докурила очередную сигарету и сказала, что ей надо подойти к носителю Флинну, что она что-то забыла ему сказать, и что договорится о том, чтобы Китон отправился с нами. Китон же сказал, что пойдет к носителю Тиамату, которого, кстати, звали Барми, и попросит того показать ему еще что-нибудь из владения огнестрельным оружием. Бета сообщил мне, что хочет повидать одного знакомого ему спектатора, прежде чем мы покинем церковь. Вот так они все и разошлись. А я остался один. Посидев на скамейке, я решил навестить Лари и Фелицию.
— Все еще на посту? — я вошел в импровизированный госпиталь. На койках лежало уже шестеро человек. Я искренне понадеялся, что эти четверо уже просто выздоровели, а не…
— А! Тор! Заходи! — Фелиция поливала цветы… не люблю комнатные цветы… девушка была как всегда великолепна, впрочем, она всегда это знала, ровно, как и гордилась этим. — Какими судьбами? Слышала, ты скоро нас покидаешь?
— Ну да… надо делать дело…
— Антонио и Лекс идут с тобой?
— Вроде как… Лекс хороший парень, а вот Антонио… с ним проблемы…
— Антонио тоже хороший, только грубоват, но он добрый. Ты ведь тоже довольно агрессивен, так? Ну вот ты его и должен лучше всех понимать.
— Ну да, наверное… как Лари?
— Спит, как он еще может быть? Здесь был ангел-клирик, но она не смогла ему помочь. Лечащая магия на него сейчас не действует. Он потерял спектатора и видимо, ему сложно было это осознать. Его надо простимулировать наркотой, как в нектаре снов, не помню, как там эта трава называется, чтобы он в чувство пришел, так ведь он спит! В рот ему не зальешь, внутривенно — он помрет просто, а в задницу ему свечу вставлять здесь все отказываются. Состояние у него стабильное, я час назад на него магию сканирования пускала. Так что просто будем ждать, когда он проснется…
— Понятно… сама-то как? Где твой подопечный?
— Мирион? Эта выскочка мне все нервы вымотал! — лицо Фелиции озарилось зловещей тенью презрения, ее как прорвало. — Тварь! Пытается из меня веревки вить, наезжает на меня постоянно, делает вид, что он самый умный! Все-то у него по понятиям, все должно быть конкретно! Отстойник! Крыса помойная! Он конечно очень способный, он даже уже элементалку знает немного, даже снежные комочки создает. Но меня просто бесит, когда он начинает орать про свои успехи в столовой! На публику играет, скотина! — Фелиция извергла еще пару проклятий, но я уж не стану писать их. Не подходят эти слова Фелиции, кто бы, что ни говорил. Фелиция всегда была для меня каким-то таким эталоном женщины, не смотря на то, что я еще до конца не понял, какой женщина должна быть. Так вот ругаться ей не шло, но делала она это не хуже самого пропитого пьяницы в Недороссии, какого мне приходилось видеть на том празднике. Филиция излила мне душу, я ей посочувствовал. Попив с ней чаю из листьев герары, я отправился к себе в комнатушку. По памяти я восстановил карту мира и спектаторов Батигора и Сигму в своем альбомчике. Кое-как я нашел в церкви инструменты кузнеца. Надо было думать, что все прежние аксессуары были утеряны, а сюда, на новое место, смогли притащить только что-то из города. Качество не нашей мануфактуры. Кузнец Вильям был, судя по всему, убит. На его место поставили начинающего носителя. Что не говори — потери демонов были неисчислимы, все приходилось начинать с нуля. Нового кузнеца звали Дилон, носитель Ка’арш. Он дал мне точильный камень, чтобы я наточил меч. Отдал он мне его насовсем, сказал, что таких камней я вряд ли где найду, он унес их из академии, а здесь есть еще. Познакомились, поболтали. Дилон рассказал мне, что знает меня давно, что всегда думал, что я не такой, каким хочу казаться. И что теперь вот он понял, что не ошибся. Мне было ужасно приятно это слышать.
