Систему вполне серьёзно взяли в осаду. Эскадра, пришедшая из соседней системы, уже имела опыт в подобных делах. Лет за двадцать до происходящего в одной из сохранивших некоторый технологический потенциал колоний к власти в результате переворота пришёл молодой и амбициозный полковник, объявивший себя генералиссимусом и Диктатором. Да-да, именно так, с большой буквы.

Будучи, очевидно, талантливым организатором и неплохим полководцем, новоявленный Диктатор сумел навести порядок на собственной планете, выстроить жёсткую вертикаль власти и создать мощный по нынешним временам военный флот. Правда, с последним ему повезло — в системе на поверхности одной из небольших, лишённых атмосферы планет раньше располагалось корабельное кладбище, а при нём предприятие по утилизации списанных боевых кораблей. Работы на этом заводе шли ни шатко ни валко, кладбище было большое, поэтому к моменту развала империи на нём находилось около тысячи кораблей в разной степени сохранности. Потом предприятие остановилось на века, и лишь новый Диктатор обратил на него внимание.

В принципе действие это было вынужденное — уже несколько десятилетий тянулась война с соседями. Война, правда, была какой-то вялотекущей и ограничивалась в основном грозными выкриками политиков и редкими перехватами грузовых кораблей, вздумавших выйти в межзвёздный рейс без охраны. Однако экономику такая война всё-таки подрывала изрядно, и Диктатор решил положить ей конец. Из металлолома, в изобилии валявшегося на корабельном кладбище, удалось собрать почти две сотни кораблей. Хотя возможности древних конструкций в разы уступали имперским, но вполне соответствовали и даже в чём-то превосходили средний уровень, установившийся к тому времени на пространстве, ранее именуемом территорией империи.

Отстроив флот, Диктатор не долго думая выиграл войну. Вернее, как только его корабли появились в системе, где располагалась вражеская планета, как воевать стало не с кем — перед ним просто подняли руки. Вполне обоснованное решение. С двумя десятками кораблей против двух сотен особо не повоюешь.

Диктатор поступил мудро: захваченную систему включил в состав собственного государства, но притеснений побеждённым никаких не делал, зато объявил о том, что намерен создать сильное государство, с которым придётся считаться (ха, попробуйте не считаться с таким-то флотом!..) и которое не потерпит притеснения своих интересов. А дальше всё пошло по проторённому пути — мощная идеологическая накачка (народы, населяющие первые две планеты, были объявлены Высшими, а все остальные — недочеловеками, такой вот вариант нацизма), объединение ресурсов двух планет, форсированное строительство новых кораблей и, как следствие, серия коротких кровопролитных войн. Правда, благодаря мощному флоту и грамотному командованию кровопролитными войны были для его врагов, поэтому на родине, куда стекался мощный поток трофеев, Диктатор оставался национальным героем и непререкаемым авторитетом.

К моменту встречи с эскадрой Ковалёва Диктатор успел захватить восемь звёздных систем. Родная система Шерра была девятой. Эскадра Диктатора, идущая в авангарде, попыталась захватить планету с ходу, но получила жёсткий и неожиданно сильный отпор — тот, кто создавал систему планетарной обороны, был мастером своего дела, да и её небольшой флот сражался совсем неплохо. Однако такой облом не охладил пыла нападающих, они просто перешли к плану «Б» и блокировали планету, чтобы предотвратить возможную помощь извне. Теперь дело оставалось за малым — дождаться прибытия подкреплений и взять планету банальным штурмом. Вот блокадой они и занимались уже больше полугода — флот Диктатора завяз в войне с небольшим планетарным союзом, который оказался для него крепким орешком.

Определившись с диспозицией, Ковалёв был вынужден поддаться на вопли Шерра, которому, что вполне логично, родную планету было как-то даже и жаль, и заняться серьёзным разговором с незадачливыми завоевателями, выбравшими для своего похода не совсем то время и совсем не то место. Дальше он действовал безо всяких предварительных подготовок, на одной интуиции. Отдав приказ авианосцам и стартовавшим с них истребителям держаться подальше и не вмешиваться, он сделал ставку на артиллерийские корабли и провёл бой, за который вполне мог потом требовать орден, если бы было кому его вручать. Преимуществами его кораблей были скорость и манёвренность, огневая мощь, системы защиты и маскировки. У противника был только численный перевес, что в схватке с имперским флотом значило немногое.

План Ковалёва был прост и реализован на все сто процентов. Его корабли атаковали с дистанции, недосягаемой для орудий противника, причём проводили бой под прикрытием не только силовых полей, но и с включённой маскировкой. Для не умеющего видеть сквозь неё противника это выглядело так, будто в них выстрелили из ниоткуда. Распределив цели между кораблями своей эскадры, Ковалёв приказал корабли противника не уничтожать, а бить по двигателям, чтобы обездвижить их и лишить энергии. Это полностью удалось, благо даже эсминец имперской постройки был намного сильнее местного линкора. Правда, к чести атакованных, они не растерялись, а почти сразу открыли ответный огонь, ориентируясь по вспышкам, однако большая часть их выстрелов не могла достать имперские корабли. При этом корабли Ковалёва непрерывно маневрировали, и лишь «Удар» получил случайное попадание ракетой — всё-таки корабль с длиной корпуса почти четыре километра мал лишь в сравнении с бесконечностью космоса, по человеческим же меркам он был весьма и весьма соблазнительной мишенью. Защитное поле, естественно, выдержало, но командир линейного крейсера, в бытность свою обычным лейтенантом ВВС, вчистую списанным по болезни, очень обиделся. В результате, прежде чем Ковалёв грозным окриком осадил не в меру ретивого подчинённого, два корабля противника превратились в облачка ионизированного газа, слабо светящегося в темноте космоса.

Бой продолжался не более трёх минут. В результате флот противника превратился в кучу обездвиженных консервных банок — ни один из атакованных кораблей не успел дать ход, что само по себе было для них неважной характеристикой. Любой имперский корабль в аварийном режиме, даже на холодных двигателях, мог дать ход немедленно. Эти — не могли.

Сразу после окончания боя к вражеским кораблям были направлены десантные боты. Результат был практически аналогичным захвату «Адмирала Крузенауцера», только в большем масштабе. Вид имперских кораблей полностью парализовал у некогда бравых вояк всякую волю к сопротивлению. Победа была блестящей, разгром противника — полным. Правда, по системе болтались ещё и истребители, и охотиться за ними можно было довольно долго, но Ковалёв не собирался заниматься этим неблагодарным делом. Зачем? Никуда они не денутся. По имеющейся у него информации, для межзвёздных перелётов эти машины не годились совершенно, собственные системы обеспечения могли обеспечить более-менее сносное существование пилота не более пяти дней или вдвое дольше в режиме жёсткой экономии. А дальше или сдадутся сами, или могут героически помирать, Ковалёву было как-то без разницы.

Эти истребители ещё раз доказывали преимущество имперской техники. Любой истребитель имперской постройки имел вполне приличную дальность, позволяющую машине, оставшейся без корабля- носителя, своим ходом добраться до ближайшей базы. Возможности системы жизнеобеспечения были далеко не бесконечны, зато в истребителе предусматривалась аварийная анабиозная система. Дорого, конечно, но жизнь подготовленного пилота в разы дороже. У нынешних противников, похоже, была другая философия конструирования, а зря…

Словом, в результате этого боя у Ковалёва оказалось сорок восемь трофейных кораблей различных типов. Оставив на них призовые команды, он двинул свою эскадру к планете. И вот тут они попали…

Действительно, они попали, что угодно могли ожидать, но такого… Нет, в жизни, конечно, всякое бывает, но, если идёт война, действовать начинают совсем другие нормы и правила. Однако же нет пределу человеческого маразма.

Вначале, правда, встретили их нормально. Если точнее, то настороженно-доброжелательно, иначе не назовёшь. Вполне логично, в общем, — явились неизвестно кто, утверждают, что представители империи, но откуда такое чудо? С другой стороны, веские доказательства — вон они, доказательства, висят поодаль и орудиями благожелательно так шевелят. Да и помогли…