в недрах трупа, создавая в сумерках иллюзию дыхания и жизни. Руки человека были прижаты к груди. Левой он прижимал к груди небольшой свёрток, обёрнутый кожей и перевязанный верёвкой. Правая сжимала рукоятку небольшого кинжала с тускло блестевшим лезвием.
Рене раздумывал очень недолго. Откинув парусину, он сделал глубокий судорожный вздох и решительно наклонился над телом.
– Нет, – закричала Сайка, – Нет, Рене, ради всего святого, нет…
Мальчик выпрямился.
– Нам нужен нож. Хотя бы нож. У нас ничего нет…
– Нет, – Сайка только зажмурила от ужаса глаза и отрицательно трясла головой.
– Открой глаза! – жёстко сказал Рене, – Смотри! Если мы не возьмём оружие, то, скорее всего, скоро будем выглядеть также. У нас нет огня, нет еды, нет тёплой одежды. Нам негде укрыться от непогоды, нечем защититься от врагов. Нам некуда идти, не у кого просить помощи.
Девочка в ужасе закрыла лицо руками…
– Пожалуйста, отойди, – жалобно попросил Рене, – Слышишь? Мне и так тяжело. Не надо мешать… пожалуйста…
– Да, – кивнула Сайка и отошла в сторону.
Превозмогая приступы дурноты, Рене забрал свёрток и попытался взять кинжал. Это ему удалось не сразу. Пальцы правой руки крепко держали рукоятку и настолько окоченели, что Рене уже совсем, было, решил оставить свои попытки. Неожиданно рука трупа слегка подалась, и в руках у мальчика оказался долгожданный трофей. Короткое узкое лезвие, напоминающее стилет или кортик, неожиданно ярко сверкнуло в темноте.
Несмотря на то, что кинжал долго лежал около воды, оно было абсолютно чистым, как будто только что выкованным. Ни ржавчина, ни время не тронули его. Чего нельзя было сказать о ручке. Когда-то очень маленькая и изящная, выполненная из какого-то легкого шершавого материала, напоминающего древесную кору, ручка ножа сгнила от крови и воды. Изъеденная червями, она легко крошилась в руках. Даже в небольших ладонях мальчика кинжал казался игрушечным, но Рене понимал, что это настоящее оружие. Коварное и опасное.
Рене выпрямился и уже в почти полной темноте рассмотрел нож. Смахнув с лезвия грязь, он вытянул левую руку и положил клинок поперёк открытой ладони. Нож казался настолько легким, что Рене совсем не чувствовал его веса. Полюбовавшись клинком, мальчик снова перехватил его в правую руку и присвистнул от удивления: боли не было, но на левой ладони, там, где край лезвия коснулся кожи, показалась тонкая ниточка крови. Ножик кусался.
Повернувшись к мертвецу, Рене засунул находки за пазуху и торжественно отсалютовал ему:
– Спасибо тебе за оружие. Клянусь, что никогда не использую его во зло.
– Ты что делаешь? – Сайка пришла в себя, успокоилась и теперь стояла сзади.
– Завтра, – оглянулся Рене, – Завтра мы должны его похоронить…
– Завтра?
– Нам некуда спешить. Людей здесь нет. Никого нет, – Рене схватился за голову, – Никого! Почему? Почему здесь никого нет? – закричал он и закашлялся, – Хоть кто-нибудь… где люди? Ну, хоть кто-нибудь… кто-нибудь… почему? Почему на этой проклятой земле никого нет?
– Успокойся. Слышишь, Рене. Рене, ты слышишь меня, успокойся.
Рене запрокинул голову и захрипел. Из уголка его губ показалась тонкая тёмная струйка крови. Сайка перепугалась не на шутку. Взвалив Рене на себя, она поволокла его прочь, вперёд, подальше от этого проклятого места, вдоль реки, к воротам… Её сил хватило только на то, чтобы протащить Рене мимо двух уродливых каменных столбов…
Что-то изменилось. Как будто закончилось что-то страшное, хотя она ещё не знала, что. Как будто воздух стал другим: свежим, сухим, прохладным. Появились запахи. Сайка вдруг почувствовала лёгкий аромат дыма – верный спутник человеческого жилья. Так пахло весной дома, в их посёлке, когда жители сгребали слежавшиеся за зиму прошлогодние листья в большие кучи и поджигали их. Сайка опустилась на землю и заплакала.
Мальчик был без сознания. Он не услышал свой Приговор, даже если Время и произнесло его. Девочка запомнила всё. Но она уже когда-то проходила здесь.
Было просто удивительно, что она не знала Приговора. Время не тронуло её…
Номут
Высокий человек, одетый во всё чёрное, быстрым шагом шёл по анфиладе. Широкий плащ с тихим шорохом стлался за ним, обнажая длинный меч с синей змейкой у самой гарды и широкий золотой пояс. Человек был зол и, кажется, немного растерян. Вид его был настолько ужасен, что люди, случайно попавшиеся ему навстречу, бежали прочь. Человек вихрем подлетел к дверям тронного зала. Стражники отвели палаши в стороны. Чистый утренний луч, упавший на лезвия, предательски выдал их дрожание. Человек сделал шаг вперёд и створки двери с грохотом отлетели в стороны.
– Эй там! Я кому приказал никого не впускать? – раздался мягкий голос из глубины зала.
– Приветствую тебя, раб своего раба, – громко и торжественно произнёс входящий.
– А, это ты, повелитель сточных канав, – с ласковым смехом ответил маленький толстый хозяин. Невысокий лысый череп, широкое, добродушное лицо, с которого редко сходила ласковая улыбка. Казалось, этот человек – сама воплощённая доброта и наивность, – Да, я повелитель и раб проклятого металла. Но это всё же лучше, чем повелевать людьми. Золото не предаст меня никогда. Я даю его людям, и люди благодарят меня. Они становятся свободными и богатыми.
– И падают к твоим ногам… – Чёрный криво ухмыльнулся, – Я тоже даю людям деньги…
– Да… Ты даёшь… – рассмеялся хозяин, – Люди просто счастливы. Даже здесь, в моём дворце я слышу их проклятья.
– В твоём дворце? С каких это пор он стал твоим? Уж не тогда ли, когда отравили старого короля?
– Я? Ты обвиняешь меня? О, Архот, как ты ко мне несправедлив. Разве я когда-нибудь брал в руки оружие? Короля отравили его же люди. А потом они сами просили меня стать их правителем. До прихода нового короля. Я всего лишь смиренно принял их предложение… Я даже титул его себе не взял. В сущности, я выручил их в трудной ситуации… и даже жестоко покарал убийц… – расхохотался хозяин.
– …которых сам же и нанял, – закончил за него Архот.
Маленький охотно и радостно закивал, смиренно сложил руки на толстом животе и воздел глаза к небу.
– Я только помог им в нужде, – ангельским голосом произнёс он, – Они так просили меня… Я всегда помогаю бедным. Это моё правило.
– Хватит паясничать, я пришёл не за этим.
Лицо хозяина на миг стало грустным. Голос – вкрадчивым.
– Да, давненько тебя не было видно. С чем же ты пожаловал, Архот?
– Плохие новости.
– Плохие новости? У тебя?
– У тебя тоже!
– У меня? – маленький хозяин опять расхохотался, – Нет, Архот. У меня всегда хорошие новости. У меня нет рабов среди людей. Мой единственный раб – золото. Все люди, которые служат мне, служат добровольно…
– … чтобы не сдохнуть с голоду. Говорю тебе, перестань паясничать, дело серьёзное.
– Давно ли ты стал беспокоиться о людях, Архот? – посерьёзнел маленький, – Не ты ли говорил мне, что люди – как плесень? Только соскоблишь, глядь – снова выросла.
