Овидию, у Эринний змеи и в теле и в руках, а это — благодаря общей расплывчатости образа могло способствовать и представлению их с крыльями или с частями их. Впрочем, у Эсхила говорится только о змеях в волосах Эринний.
1049–1050: В темных одеяньях, С змеями в волосах, — как и у Горация в его общеизвестной оде 11, 13.[222] Как бы там ни было, но змеи у Эриннии, хоть и только в голове, — это образ ужасный. (Gorgoneis infecta venenis (Aen. VII 341)) —так называет ее Вергилий.
Представляя их чем–то вроде грозовых туч, Эсхил наделяет их губительным огнем и вообще подчеркивает их вредоносное действие.
137–139: Кровавым на него дыши дыханьем, — говорит Тень Клитемнестры спящим Эринниям, —
И внутренним огнем ты иссуши его, Преследуй, изнутри преследуя его. Они никак иначе не могут мстить, как проливая яд на землю и губя невиновных людей. У этих страшилищ капает кровь из глаз,
1058: Из глаз у них кровавые потоки. Они пьют человеческую кровь,
265–266: И буду я глотать по капле из тебя, Еще живого, кровь… 254: А запах крови Людской приятен мне. Их в гневе прогоняет Аполлон из своего храма со словами,
179–184: Идите вон. Приказываю вам, Оставьте же пророческий вы храм. Не то крылатую змею–стрелу В тебя спущу с тетивы золотой; Кровь черная из ран твоих польется, Что выпила сама ты из людей. И будешь изрыгать печенки крови, Той крови, что слизала ты не раз На месте преступленья. Благородный Аполлон долго возмущается этими исчадиями ада,
185–197: Вам не должно, Не должно даже вам и подходить Ко храму. Нет, не здесь должны вы быть, Вам место там, где режут, убивают; Вам место там, глаза где вырывают; Вам место там, где казни и суды; Там, где увечья, где камнями побивают, С израненной спиной, пронзенной стонут. — Не слышите, какую прелесть вы Имеете, противные богини. И вид противен ваш. Таким бы жить У кровопийцы льва и не вносить В святилище с собою оскверненья: Без пастуха должны вы поспешить В луга, а из богов никто благоволеньем Такого стада и не думает почтить. Послушайте далее, какие они поют песни, и сравните их с чарами лиры Аполлона. Они сами говорят про свои песни,
329–333 (те же и в 341–345): Обреченному на жертву — Эта песнь души моей, Гимн безумия, рассудок Совращающий с путей, Гимн Эринний, чуждый лире; Для сердец — оковы он; Он на пагубу для смертных: Иссушает смертных он. И сравните с этим хотя бы лучезарный гимн к Аполлону у Алкея
