жалобщиков, даже наместников и своих мужей-дружинников, проевших раньше времени положенную им долю дани и просивших еще. Власть киевского князя как бы разделилась надвое: на войне предводительствовал Игорь, а внутренней жизнью огромной страны заправляла Ольга. Такое положение дел казалось естественным не только самому князю Игорю, но и его боярам и мужам' (Там же. С. 24). Сохранилось это положение и при Святославе. Такие вот 'ленивые Рюриковичи'.

См.: Плетнева С. А. Печенеги, торки и половцы в южнорусских степях // МИА. № 62. М.; Л., 1958. С. 192; Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Горган и Поволжье в IX-X вв. М., 1962. С. 30-31.

Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1991. С. 155.

Плетнева С. А. Указ. соч. С. 193.

Брайчевский М. Ю. Когда и как возник Киев. Киев, 1964. С. 120-122; Толочко П. П. Древний Киев. Киев, 1976. С. 21-31.

Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908. С. 125-127.

Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977. С. 340-341.

Костомаров Н. И. Предания первоначальной русской летописи в соображениях с русскими народными преданиями в песнях, сказках и обычаях // Костомаров Н. И. Раскол. М., 1994. С. 79.

Лихачев Д. С. Народное поэтическое творчество времени расцвета древнерусского раннефеодального государства (X-XI вв.) // Русское народное поэтическое творчество. Т. 1. М.; Л., 1953. С. 162.

А. Н. Насонов попытался оспорить вывод А. А. Шахматова о том, что рассказ о Претиче носит вставной характер. После переговоров воеводы с печенежским князем печенеги стояли на Лыбеди, а эта река 'протекала южнее Киева, на пути отступления печенегов... Следовательно, испугавшись трубных звуков, возвещавших приход войска, и думая, что идет 'князь' (т. е. Святослав), они 'побегоша разно оть града'. Побежали они, конечно, в противоположную сторону (Претич переходил Днепр), т. е. к западу и к юго-западу от стен города, и Ольга имела возможность выйти к Днепру. После заключения перемирия с Претичем, когда печенеги уходили 'оть града', на Лыбеди нельзя было напоить коня' (Насонов А. Н. 'Русская земля' и образование территории древнерусского государства. М., 1951. С. 62). Отмечу, что А. Н. Насонов не оригинален - еще П. В. Голубовский предположил, что Претич только отогнал печенегов от города, а разгромил их все-таки Святослав (Голубовский П. В. Печенеги, торки и половцы до нашествия татар: История южно-русских степей IX-XIII вв. Киев, 1884. С. 70). Однако их объяснения выглядят натянутыми, из текста ясно следует, что после переговоров Претича с печенежским князем инцидент, как говорится, был исчерпан. Неожиданное продолжение печенегами осады нарушает логику и противоречит самому духу рассказа о спасении Киева Претичем. Кроме того, построения П. В. Голубовского и А. Н. Насонова проясняют далеко не все вопросы, которые возникают при чтении этого места летописи.

В трех поздних летописях, которыми пользовался исследователь XIX в. Ф. А. Гиляров, содержится следующее сообщение: 'В то же время приидоша печенеги на Киев, Ольга же со внучатами своими и с Ярополком, Ольгом и Владимиром затворися в Киеве, печенеги же едва не взяша град, аще бы некий князь из-за Днепра поспешил и защитил его, ко Святославу же отписа сице: ты, княже, чужие земли доступаеши, а твою печенеги воюют, а аще вскоре не придеши, не имаша видети ни матери твоея, ни детей' (Гиляров Ф. Предания русской начальной летописи. М., 1878. С. 301). П. О. Карышковский, стремясь доказать, будто кроме Святослава печенегам некого было бояться, высказал предположение, что печенеги решили: стремительный сын Ольги обошел их по воде и появился с левого берега (Каришковський П. Й 'Повесть временных лет' про балканьскi походи Pyci при князi Святославi // Працi Одеського Державного универсiтету iм. I.I. Мечникова. 1962. рiк XCVIII. Т. 152. Серия iсторичних наук. Вып. 9. С. 98-99). Все это выглядит неубедительно. Если печенеги опасались возвращения Святослава с грозным войском из Болгарии, с чего вдруг им было думать, что он будет предпринимать странные обходные маневры, а не сразу подойдет к городу. Эффект паники среди осаждающих был бы тот же. Кроме того, так могли судить печенеги, уже засевшие в Киеве и из него почему-то не выходившие. Рассеянные по окрестностям кочевники были прекрасно информированы обо всем, что происходит близ города. От них не укрылось бы движение по Днепру значительных военных сил, подхода которых они могли опасаться.