Гильда признает, что вся эта история с тропическими лесами до определенной степени отразилась на Стинге. Но она продолжает: «Ничто не могло помешать Стингу обожать Бразилию. Стинг ничто так не любит, как пробежаться по пляжу Копакобана, поесть макароны с морскими продуктами в «Сатирико» (его любимом ресторане в Ипанеме) и потренироваться в «Палас Отеле Копакобана». Он говорит, что будет приезжать сюда до конца своей жизни».

Приблизительно в это же время старший сын Стинга, Джо, сопровождал его в Бразилию, прежде чем отправиться в колледж в Бостоне. Понять Джо оказалось еще более сложным делом, чем попытаться совладать с его отцом.

Гильда Матосо описывает подростка как «очень странного». Она говорит: «Его волосы были наполовину черные, а наполовину белые, и один ноготь он красил в черный цвет. Он был очень спокойным, но, очевидно, он чувствовал, что находится под страшным внутренним давлением, потому что он — сын Стинга».

Другой из друзей говорил: «Джо было очень трудно примириться со славой отца, как только он перешагнул порог тринадцатилетия, но, пройдя все трудности, Стинг остался невероятно преданным и любящим по отношению к Джо».

Джо превратился в довольно-таки интересную личность, и он напряженно работает в области графического дизайна, также со своей музыкальной группой.

В июне 1994 года Стинга попросили сняться обнаженным для разворота американского журнала «Плейгёрл». Предложение было тщательно рассмотрено, прежде чем было отклонено после настоятельного совета поступить именно так со стороны его всегда осторожного менеджера Майлза Копленда. Сам Стинг считал, что у него вполне хорошее тело, чтобы предпринять такой шаг, но он понимал, что в возрасте почти что сорока пяти лет он, возможно, несколько староват, чтобы появляться в подобном виде на развороте журнала.

К сентябрю 1994 года отменил возложенный на себя запрет на выступления с концертными гастролями в Израиле из-за того прогресса, который наметился в продвижении к миру с Палестиной. «Я считаю, что очень важно быть чувствительным к сложностям политических ситуаций. Я рад, что все происходит таким образом, каким происходит, и поэтому я здесь», — сказал Стинг. Его гастроли включали три концерта в Израиле.

Менялись времена — и менялся Стинг.

К 1994 году Стинг наконец-то нашел, что у него достаточно свободного времени, чтобы посвящать его детям. Ведь у него их пятеро. Он очень сильно беспокоился, что двое старших детей могли ощущать меньшую с ним связь из-за того, что жили с матерью, Фрэнсис Томелти.

«Я пытался привести в равновесие свою жизнь, — говорит он, — например, выделять специальное время для моих старших детей». Однако при том, что его старший сын Джо был в колледже в Бостоне, это было невероятно трудным.

«Если дело касается любви, то она безмерна и не знает границ, — объясняет Стинг. — С ними вы или нет, но вы ничего не можете поделать, вы просто любите их! Вы любите каждого по-разному, не меньше и не больше, просто по-разному… Они все абсолютно разные люди, и вы не можете обойтись без них. Я не представляю свою жизнь, если бы кого-то из них не было, по крайней мере, тогда бы я был безнадежно разбит».

«Я часто задумываюсь о том, что в головах моих детей. Мои дети счастливы, но в то же время этот мир слишком наступает на их детство. Современные дети более обеспокоены жизнью, чем мы в свое время. Я перестал смотреть новости по телевизору, потому что они обычно идут в то время, когда все в сборе. Я не хочу смотреть резню в Руанде вместе со своими детьми. Но они знают, что происходит. Дети беспокоятся по поводу загрязнения окружающей среды. И это не потому, что я вбиваю им какие-то догмы, а потому что они просто это осознают, имеют свои взгляды».

Дети Стинга — Джо (семнадцать лет), Кейт (двенадцать), Микки (десять), Джейк (восемь) и Коко (три) — стали центром его жизни. Стинг чрезвычайно беспокоится, что двое его старших детей не находятся в той роскоши, в которой живут его младшие дети, и пытается это даже чем-то компенсировать.

Объясняет один из его самых близких друзей: «Стинг невероятно щедр по отношению к своим детям, но в разумных пределах. Он не швыряет на них деньги, а пытается уделить каждому одинаковое количество времени, чтобы никто из них не чувствовал себя обделенным. Я считаю, что он — один из самых лучших отцов, которых я когда-либо встречал». Однако Стинг предупредил своих детей, что вовсе не обязательно, что они унаследуют состояние и что каждый должен строить свою собственную жизнь.

Стинг изо всех сил старается не быть похожим на своего собственного отца, но все-таки он сохраняет некоторые старомодные привычки своего родителя с северо-востока страны. «Он очень строг в вопросах их поведения за столом. Но находит ошеломляющим, что у его детей этот легкий великосветский акцент, который они приобретают в своих школах, в то время как он сам считает себя в глубине души немного неотесанным «Джоди»».

Школа является очень важной темой для бывшего учителя Стинга. Его трое детей от Труди посещают школу англиканской церкви в Сейлсбери неподалеку от их особняка Уилтшире. Джейк даже провел некоторое время в еврейской школе в Нью-Йорке, где ему помогали вылечить дислексию. Стинг и Труди пытаются терпеливо, с любовной заботой и вниманием решать все возникающие проблемы.

В мае 1994 года Стинг нанес еще один визит в Бразилию, но в этот раз он появился там не по причине большой заботы о своих друзьях. С тех пор, как он попробовал галлюциногенный «чай» в джунглях у вождя Раони, Стинг хотел принимать «чай» чаще.

Очевидно, что этот чай, давно используемый бразильскими индейцами в рамках их религии, впервые стал известен за пределами амазонских тропических лесов в тридцатые годы, когда о нем услышали добытчики каучука. Они исповедовали христианскую религию и обнаружили, что чай вводит их в состояние медитации, высокой религиозной осознанности и практически выводит на границу между жизнью и смертью, и показывает возможные перспективы жизни после смерти. Они использовали чай как часть своего таинства.

Несколько лет назад бразильское правительство исследовало чай и легализовало его. Известно, что сын одного из генералов бразильской армии был зависим от героина. После приема чая этот молодой человек излечился от пристрастия к героину. Говорят, что чай содержит серотонин, важное естественное вещество, которое контролирует деятельность нервных окончаний. Когда чай стал больше известен на Западе, то он вызвал не просто бурю в стакане воды. Будет ли правительство и церковь пытаться наложить на него запрет? Даст ли он другим то же самое осознание, духовную удовлетворенность и творчество, как в случае со Стингом? Посмотрим.

Однажды Стинг и его окружение, включая Дебору Коен сидели в «Копакобана Палас Отеле», когда Стинг убедил их попробовать этот напиток в месте, которое носило название «Jacare Da Dua» неподалеку от Рио. Там управляла религиозная секта с названием «Union de Vegetal», что в переводе означает «Общество Трав».

Дебора Коен испытывала сильное недоверие, так же, как и многие из них, включая Яна Копленда и Кима Тюрнера.

Этот чай приготавливается из айахуаска, редкой травы, которую можно найти только в глубине амазонских джунглей. Стинг впервые проэкспериментировал с ней во время поездки в тропический лес, когда познакомился с вождём Раони.

В течение считанных минут после приезда в «Union de Vegetal» каждый из прибывших выпил по