два советских ящика с упакованными в них торпедами… Да, Тритон еще спросил эфэсбэшника: мол, а почему бы эти ящики не подорвать на месте, и все дела? На что мужик довольно резонно ответил, что перед нами ставится задача не просто не допустить, чтобы секретные торпеды не попали в руки пиратов, а отследить и выявить всю международную сеть, в которой пираты играют всего лишь роль вульгарных разбойников.

Как же он тогда сказал-то? Что-то вроде того, что цель операции состоит как раз в том, чтобы выяснить, кому в первую очередь пиратство выгодно, кто бандюг покрывает-прикрывает, снабжает оружием и информацией. Выяснить, собрать доказательства и поднять шум на весь мир, чтобы и телевидение, и газеты, и вся остальная шушера-мякина… Короче, нанести по сомалийскому пиратству «сокрушительный удар».

Надо нанести – нанесем! Ясно, что народу много пашет, каждый делает свое дело, а нам с Валеркой досталась не самая плохая работа: смотаться в Мозамбик, понырять, поднять со дна ящики, помочь доставить их пиратам. Скрытая видеосъемка, клопы-жучки-маячки, а в конце… Нет, капитан, загадывать рановато. У нас ведь всегда так: гладко на бумаге, а на деле – сплошь ямы да овраги!»

«Боинг», без особого труда преодолевший девять тысяч верст с лишним, прилетел в Мапуту точно по расписанию, благополучно приземлился и, высадив пассажиров, был отбуксирован тягачом на стоянку, где и затих, устало опустив натруженные крылья и беззвучно отдуваясь после нелегкого перелета. Ни внештатных ситуаций, ни аварий – словно этот, изготовленный где-то по ту сторону Атлантики, лайнер и не знал, что в последнее время среди самолетов стало чуть ли не хорошим тоном время от времени падать, гореть и попадать в прочие нехорошие истории…

На двух такси добрались до небольшого отеля «на три звездочки», где без проблем сняли три номера: отдельный для Джексона и еще два двухместных, в которых устроились боевые пловцы и Зимин с экс-прапорщиком. Когда сумки были разобраны, вещи определены по шкафам и все, словно по единодушному уговору, приняли душ с дороги, путешественники собрались на совет в номере Боба Джексона.

– Итак, джентльмены, – медленно прохаживаясь по заметно потертому гостиничному ковру, открыл «совет в Филях» наемник, – Скат и Тритон отправляются в порт. Там есть отдельные пирсы – или как там они называются – для частных судов, яхт и катеров. Выберете что-нибудь подходящее и зафрахтуете на… Мистер Зимин, когда ожидается приход в местные воды ваших друзей из Сомали?

– Если верить шефу, то дня через два они должны быть здесь, – без особой уверенности ответил бритоголовый. – Если ничего экстраординарного не случится…

– Значит, зафрахтуете судно на две недели, – не стал экономить чужие деньги Джексон. – Мистер Вострецофф и экс-майор таким же образом берут в аренду две машины. Нужны, думаю, микроавтобус и джип. Помощнее. Согласны, Вострецофф?

– Да, нормально будет: и народу сколько надо влезет, и снаряжение будет куда положить, – согласно кивнул прапорщик.

– А что будете делать вы, мистер Джексон? – не скрывая недовольства, спросил Зимин, которого, несмотря на все предыдущие договоренности, не очень-то радовало и устраивало то обстоятельство, что командовать группой будет этот малопонятный наемник.

– Отличный вопрос и вовремя задан, – доставая из пачки сигарету и прикуривая, похвалил бритоголового Джексон. Выпустил в потолок длинную струйку дыма и неожиданно предложил: – Мистер бывший майор, подойдите, пожалуйста, к окну.

Зимин недоуменно переглянулся с хранившими спокойное молчание товарищами по будущему предприятию и, независимо пожав плечами, подошел к окну, из которого открывался вид на недалекую прибрежную полосу океана, вдоль которой колыхались под свежим ветерком рослые пальмы.

– Что вы там видите?

– Берег вижу, пальмы, море…

– Ваши глаза вас не обманывают, мистер Зимин, – благосклонно наклонил голову наемник и, постепенно добавляя в голос жесткости, продолжил: – Хочу вам напомнить, что Москва далеко – это раз. Как человек некогда военный, вы должны понимать, что командир может быть только один – это два. Как, впрочем, и капитан на судне… Есть хороший русский анекдот, в котором рассказывается о проведенном в одном королевстве конкурсе на лучшую конституцию. Победил вариант из двух пунктов. В первом было написано: «Король всегда прав». Во втором: «Если король неправ, смотри пункт первый…» Я достаточно ясно излагаю? Вы хорошо меня понимаете?

– Да, я все услышал и все понял… мистер Джексон, – сдержанно ответил Зимин и лишь очень внимательный слушатель уловил бы в его голосе глубоко скрытую угрозу вроде той, что обычно кричат друг другу повздорившие мальчишки: «Ну, погоди, зараза! Мы еще посмотрим…»

– Отлично, – не обращая внимания на недовольство бывшего майора, подытожил наемник. – Мне плевать, какие там тайные указания вы получили от своих боссов, но здесь вы связной, посредник и наблюдатель – не более. Да, и вот еще что… Если я вдруг совершенно случайно обнаружу в своем номере что-либо похожее на прослушку или вдруг увижу вас подсматривающим в замочную скважину, то предупреждаю честно: я сверну вам башку как глупому цыпленку. Кстати, на время операции присваиваю вам позывной «Лысый».

– Почему именно Лысый? – зло заиграл желваками Зимин под сдержанные смешки боевых пловцов.

– Ну не волосатый же, – ухмыльнулся Джексон и потянулся за новой сигаретой. – Да ладно вам, майор! Не злитесь – я просто пошутил. В конце концов, все мы сейчас в одной лодке, и нам нужно сделать свое дело. И сделать его хорошо. Так что за работу, джентльмены!

…Мапуту особого впечатления на Каткова не произвел. Обычный город-«миллионер» на берегу теплого океана, возникший еще во времена португальской колонизации. Как и в остальных подобного типа городах, в Мапуту было странным и причудливым образом намешано всего понемножку: и вполне современные высотки и стеклянно-бетонные громады центра, и слегка облезлые исторические «достопримечательности» колониального периода, и гораздо менее блестящие окраины с их бедноватыми, неухоженными кварталами. При желании без особого труда можно было отыскать и откровенные трущобы с отвратительными дорогами и заросшими бурьяном помойками – но это в принципе можно с легкостью найти и во многих российских городах.

Скат неожиданно поймал себя на мысли, что нечто подобное он видел и в Венесуэле, и в других странах – только там разве что зелени было побольше и была она поярче, побогаче. А так в принципе то же самое: голубое небо, синий океан, серо-желтый песок и мохнатые метелки пальм. Хотя нет, тут же поправил себя капитан, есть разница. Оказывается, морская вода везде разных оттенков. В лагунах островов Океании море нежно-лазоревого, чуть зеленоватого цвета, воды Карибского бассейна – светло- голубые с синевой. Океан у берегов Мозамбика почему-то был серовато-свинцового колера, напоминавшего о холодных водах северной Балтики в сырые осенние дни…

В порту, где Катков и Троянов без особого труда разыскали обширную стоянку разнокалиберных судов и суденышек на все вкусы, общая картина и впечатления также до смешного напоминали уже виденное в других местах: пирсы, причалы, жирафоподобные грузовые краны, снующие туда-сюда буксиры; усталые, облезлые корабли с ржавыми потеками на высоких бортах; бестолковая суета человеческого муравейника, для которого порядок и красота так, вероятно, и останутся недостижимой мечтой.

Приглядев нечто подходящее, боевые пловцы расспросили темнокожего аборигена, возившегося неподалеку с мотором одного из рыбачьих баркасов, и отправились прямиком в небольшую конторку, где за совсем смешные деньги взяли в аренду судно. Плавсредство, выбранное Катковым и мичманом, являло собой нечто среднее между мощным катером и небольшим сейнером: метров семь в длину, приличная ширина, небольшая посадка и достаточно сильный двигатель.

– Узлов двадцать, пожалуй, даст, – гоняя двигатель на холостых оборотах и прислушиваясь, как послушно взрыкивает басом силовая установка, по-английски заявил Троянов, поворачиваясь всем корпусом к напарнику.

– Двадцать пять даст! – горячо заверил «представитель фирмы» и для убедительности даже показал на пальцах. – Двадцать пять узлов! Это тридцать семь километров в час…

– Врет, конечно, но мы это ржавое корыто берем, – не обращая внимания на угодливо