плеск и кипенье струй фонтана стало фоном для голоса Звездного Странника.
– Еще что-нибудь знакомое видите, о Звездный Странник? – сказал Румфорд.
– Да, – смущенно сказал Звездный Странник. – Вас.
– Меня? – высокомерно переспросил Румфорд. – Не хотите ли вы сказать, что я уже сыграл какую- нибудь мелкую роль в вашей жизни?
– Я вас видел на Марсе, – сказал Звездный Странник. – Я видел там человека с собакой – это были вы. Перед самым запуском.
– А что было после запуска? – спросил Румфорд.
– Что-то не сработало, – сказал Звездный Странник. Он говорил извиняющимся тоном, как будто сам был виновником цепи свалившихся на него несчастий. – Сразу много чего не сработало.
– А вам никогда не приходило в голову, – спросил Румфорд, – что все сработало, и в точности так, как надо?
– Нет, – простодушно ответил Звездный Странник. Эта мысль его не напугала – не могла напугать – она была слишком непостижима для его философии военного образца.
– А вы смогли бы узнать свою жену и сына? – спросил Румфорд.
– Я… не знаю, – ответил Звездный Странник.
– Приведите сюда женщину с мальчишкой, которые продают Малаки перед железной дверцей, – приказал Румфорд. – Приведите Би и Хроно.
Звездный Странник, Уинстон Найлс Румфорд и Казак стояли на помосте перед особняком. Помост был примерно на уровне глаз стоящей вокруг толпы. Он входил в сложную систему соединенных между собой висячих мостиков, пандусов, лесенок, балкончиков, подмостков и эстрад, опутывавшую весь парк до самых дальних уголков.
Эта конструкция позволяла Румфорду беспрепятственно и на виду у всех передвигаться по всему парку, и толпа ему не мешала. Иными словами, Румфорд позволял полюбоваться собой каждому зрителю, допущенному в поместье.
Конструкция казалась чудом левитации, но никакой магнитной подвески тут не было. Просто система была так хитроумно окрашена, что создавалось впечатление волшебной невесомости. Опоры были покрыты глухим черным цветом, а горизонтальные плоскости ослепительно сверкали золотом.
Телевизионные камеры и микрофоны, подвешенные на кронштейнах, распределялись так, что могли следить за любой точкой системы.
На случай ночных материализации все горизонтальные помосты были обрамлены электрическими лампочками телесно-розового тона.
Звездный Странник был всего лишь тридцать первым гостем, которого Румфорд пригласил подняться наверх.
И вот ассистент был послан к ларьку, где продавали Малаки – за тридцать вторым и тридцать третьим гостями, которым предстояло удостоиться подобной чести.
Румфорд выглядел неважно. Цвет лица у него был нехороший. И хотя он по-прежнему улыбался, казалось, что зубы у него стиснуты до скрежета. Самодовольное благодушие слиняло, оставив лишь гримасу, так что всякому было видно, что дело плохо.
Но знаменитая улыбка Румфорда ни на минуту не сходила с его лица. Заносчивый, полный высокомерного снобизма, привыкший к восторгу зрителей, он держал на цепочке-удавке своего громадного пса. Цепочка была на всякий случай затянута так, что впивалась в горло пса. Предосторожность не была излишней – пес явно невзлюбил Звездного Странника.
Румфорд на минуту пригасил улыбку, дабы напомнить толпе, какое тяжкое бремя он несет ради людей, – и предупредить, что вряд ли он сможет нести это бремя вечно.
На ладони Румфорда лежал микрофон с передатчиком размером с мелкую монету. Когда ему не хотелось, чтобы народ его слышал, он попросту сжимал кулак.
Сейчас монетка как раз была зажата в кулаке – он подшучивал над Звездным Странником, и толпе, во избежание смуты, не полагалось слушать эти шуточки.
– Вы настоящий герой дня, не правда ли? – говорил Румфорд. – С первой минуты, как вы появились, вас встречает праздник любви. Толпа вас просто обожает. А вы толпу обожаете?
Нечаянные радости этого дня настолько ошеломили Звездного Странника, что он словно впал в детство – в этом состоянии он абсолютно не воспринимал ни шуток, ни сарказма. За свою долгую, нелегкую жизнь он часто оказывался в плену разнообразных обстоятельств, и сейчас он был пленен толпой, которая преклонялась перед ним.
– Они такие чудесные, – ответил он Румфорду. – Такие славные люди.
– О, компания славная, что и говорить, – подхватил Румфорд. – Я как раз ломал голову, пытался подобрать верное слово, а вы принесли мне его из глубин космоса.
Румфорд явно думал о чем-то другом. Звездный Странник его не интересовал – он на него даже не смотрел. Прибытие жены и сына Звездного Странника тоже его не особенно занимало.
– Ну где они, где они? – спросил Румфорд у ассистента, стоявшего внизу. – Не затягивайте, пора кончать.
Звездный Странник был в таком блаженном, приподнятом настроении от всего, что с ним творилось, что как-то стеснялся задавать вопросы, боясь показаться неблагодарным.
Он понимал, что ему отведена страшно важная роль в торжественной церемонии, и счел за лучшее помалкивать, отвечать только на прямые вопросы, как можно короче и проще.
Не то чтобы в голове Звездного Странника роилось множество вопросов. Главная идея праздничной церемонии в его честь была совершенно ясна, идея совершенно бесспорная, функциональная, как трехногая табуреточка для доярки. Он перенес неслыханные страдания и вот теперь получает неслыханно щедрое воздаяние.
Этот внезапный поворот колеса фортуны стал поводом для всенародного торжества. Звездный Странник улыбался, разделяя восторг толпы, – словно и сам был там, в толпе, охваченный восторгов.
Румфорд читал мысли Звездного Странника.
– Имейте в виду, что они пришли бы в точно такой же восторг, если бы все было наоборот, – сказал он.
– Наоборот? – сказал Звездный Странник.
– Если бы началось с неслыханно щедрого воздаяния, а затем настал черед неслыханных страданий, – сказал Румфорд. – Их радует
Румфорд разжал кулак, держа микрофон на ладони. Другой рукой он сделал широкий приветственный жест. Он приглашал подойти Би и Хроно, уже вознесенных на высоту золоченых переплетений системы балкончиков, переходов, подмостков, лесенок, пандусов, приступок и эстрад.
– Прошу, прошу сюда. У нас не так уж много времени, – торопил их Румфорд, как классная дама.
Наступило недолгое затишье, и Звездный Странник впервые успел по-настоящему обрадоваться, подумать о том, как хорошо ему будет жить на Земле. Кругом такие добрые, восторженные и мирные люди – значит, на Земле можно жить не просто хорошо, а замечательно.
Звездному Страннику уже подарили прекрасный новый костюм и завидное положение в обществе и вот-вот ему вернут жену и сына.
Для полного счастья не хватало только лучшего друга, и Звездный Странник вдруг заметил, что весь дрожит. Он дрожал, вдруг ощутив всем сердцем, что его задушевный друг, Стоуни Стивенсон, затаился где- то неподалеку и ждет только сигнала, чтобы выйти.
Звездный Странник улыбнулся, представляя себе, какой выход устроит Стоуни. Стоуни, смеющийся, немного навеселе, сбежит по пандусу вниз.
– Дядек, чертяка ты этакий, – прогремит голос Стоуни, усиленный громкоговорителями, – да я же все злачные места на этой чертовой Земле облазил, – все обшарил, провалиться мне на этом месте, а ты-ты, оказывается, проторчал все это чертово время на Меркурии, сукин ты сын!
Когда Би и Хроно подошли к тому месту, где стояли Румфорд и Звездный Странник, Румфорд от них отошел. Если бы он просто отодвинулся в сторону на длину протянутой руки, все заметили бы его
