спасло их от паники.
Они возвратились в свой корабль.
– О-кей, – невозмутимо сказал Боз. – Что-то не сработало. Мы забрались в самую глубь земли. Надо нам выбираться наверх, к тем небоскребам. Честно скажу тебе, Дядек, сдается мне, что мы вовсе не на Землю попали. Не сработало что-то, понимать, придется нам порасспросить людей там, наверху, – куда это нас занесло.
– О-кей, – сказал Дядек. Он облизнул сухие губы.
– Жми на кнопку, – сказал Боз, – и полетим вверх, как птички!
– О-кей, – сказал Дядек.
– Понимаешь, – сказал Боз, – там, наверху, люди, может, и
– Точно, – сказал Дядек. На душе у него лежала многокилометровая толща камня. И в душе он чувствовал, какая беда на них свалилась. Во все стороны уходили бесчисленные лабиринты ходов. Ходы ветвились, потом раздваивались на более узкие, а те разбегались на трещинки не шире пор на коже человека.
Душа Дядька безошибочно чувствовала, что даже один ход из десяти тысяч не доходит до самой поверхности.
Космический корабль был оснащен такой изумительно совершенной сенсорной аппаратурой, что без труда нащупал свой путь вниз, все вниз и вниз, пробрался одним из немногочисленных входов – вниз, все вниз и вниз по одному из немногих выходов, ведущих наружу.
Но душа Дядька и не подозревала, что, когда дело доходит до подъема вверх, пилот-навигатор туп, как пробка. Авторы проекта как-то не задумывались о том, что кораблю придется выбираться откуда-то вверх. Все марсианские корабли были рассчитаны на однократный взлет с просторных космодромов Марса, а после прибытия на Землю их просто бросали. Так и вышло, что на корабле практически не было сенсорной автоматики для движения вверх.
– Счастливо оставаться, пещерка, – сказал Боз.
Дядек с небрежной уверенностью нажал кнопку «ВКЛ.».
Пилот-навигатор загудел.
Через десять земных секунд пилот-навигатор разогрелся.
Корабль легко, почти бесшумно отделился от пола, задел за стену, с душераздирающим воем и скрежетом пропахал бортом борозду вверх, ударился куполом о выступ в потолке, отступил, снова попытался пробить куполом потолок, сдал назад, отколол выступ, с негромким шепотом полез вверх. И тут же снова раздался скрежещущий рев – на этот раз со всех сторон.
Путь вверх был закрыт.
Корабль заклинился в непроходимой скале.
Пилот-навигатор горестно подвывал.
Он выпустил сквозь деревянный пол кабины облачко горчичного дыма.
Пилот-навигатор замолк.
Он перегрелся, а это служило для пилота-навигатора сигналом, что корабль попал в безнадежное положение и его надо спасать. Что он и продолжал делать с тупым упорством. Стальные конструкции стонали. Заклепки отлетали со звуком винтовочных выстрелов.
Наконец корабль высвободился.
Пилот-навигатор знал, что его возможности исчерпаны.
Он мягко, с легким чмоканьем, вроде поцелуя, посадил корабль на пол пещеры.
Пилот-навигатор выключился.
Дядек снова нажал кнопку «ВКЛ.».
Корабль снова рванулся в тупик, снова отступил, снова опустился на пол и выключился.
Это повторилось раз десять, пока не стало совершенно ясно, что корабль только расколотит себя на куски, и больше ничего. Он и так уже здорово помял свою обшивку.
Когда корабль сел на пол в двенадцатый раз, Дядек с Бозом совсем отчаялись. Они заплакали.
– Пропали мы, Дядек! – сказал Боз. – Кончена жизнь!
– А у меня никакой жизни и не было, если вспомнить, – убитым голосом сказал Дядек. – Я-то надеялся что хоть под конец немного поживу по-человечески.
Дядек отошел к иллюминатору, посмотрел наружу сквозь слезы, застилавшие глаза.
Он увидев, что перед самым иллюминатором существа образовали на аквамариновом фоне четкую, бледно желтую букву Т.
Эта буква Т, образованная существами, лишенными мозга и расползающимися в случайных сочетаниях, еще была в пределах вероятности. Но тут Дядек заметил, что перед Т стоит четкое С. А перед ней стоит Е, выписанное, как по трафарету.
Дядек наклонил голову, глянул наискось через иллюминатор. Ему стала видна кишащая гармониумами стена, примерно футов на сто в одну сторону.
Дядек окаменел от изумления: гармониумы сверкающими буквами написали на стене целую фразу!
Вот эта фраза, начертанная бледно-желтыми буква ми на аквамариновом фоне:
ТЕСТ НА ЖИВОСТЬ УМА!
Глава девятая.
Загадка решена
«В начале Бог стал Небом и стал Землей… И сказал Господь: „Да буду Я светом“, и стал Он светом».
«К чаю рекомендую подать нежных молодых гармониумов, свернутых в трубочку, с начинкой из венерианского творога».
«Если говорить о душах, то марсианские мученики погибли не тогда, когда напали на Землю, а гораздо раньше – когда их завербовали в армию Марса».
«Я нашел место, где могу творить добро, не причиняя никакого вреда»
В недавние времена среди бестселлеров первое место занимала «Авторизованная Библия с поправками» Уинстона Найлса Румфорда. Лишь слегка уступала ей в популярности забавная подделка – «Галактическая поваренная книга» Беатрисы Румфорд. Третьей была «Карманная история Марса» Уинстона Найлса Румфорда. А четвертой из самых популярных книг была детская книжка «Дядек и Боз в пещерах Меркурия», написанная Сарой Хорн Кэнби.
На суперобложке издатель поместил свое сладенькое объяснение популярности книги миссис Кэнби: «Какой же мальчишка не мечтает о космическом кораблекрушении, если в корабле полно бифштексов, сосисок, кетчупа, спортивного инвентаря и лимонада?»
Доктор Френк Майнот в своей статье «А если взрослые – гармониумы?» высказывает более мрачную гипотезу о подоплеке любви детей к этой книжке. «Осмелимся ли мы представить себе, – спрашивает он, – насколько положение Дядька и Боза напоминает ежедневные переживания детей, – ведь Дядьку и Бозу приходится вежливо и с уважением относиться к существам, по сути своей непредсказуемым, бесчувственным и нудным». Приводя параллель между родителями и гармониумами, Майнот исходит из сложившихся у Дядьки и Боза отношений с гармониумами. Гармониумы писали на стенах послания, внушающие надежду или полные скрытой издевки, – раз в четырнадцать земных суток, в течение трех лет. Само собой разумеется, послания писал Уинстон Найлс Румфорд, материализуясь ненадолго на Меркурии каждые четырнадцать суток. В одних местах он отлеплял гармониумов, в других – нашлепывал их на стену, выписывая громадные буквы.
О том, что Румфорд временами бывал в пещере, в сказке миссис Кэнби впервые упоминается под конец – в сцене, когда Дядек видит на пыльной земле отпечатки лап громадной собаки.
