по борьбе с террором. Еще одна группа, состоявшая из представителей СМИ, значительно поредела — остались лишь самые терпеливые репортеры криминальных отделов, которым не терпелось побеседовать со знаменитой Джоан ван Герден.

Напротив Нуга О'Грейди беседовал с Каролиной де Ягер. В гостиной Джоан ван Герден беседовала о южноафриканском постмодернизме с главным криминальным авторитетом Западной Капской провинции. А в спальне врач осматривал Вилну ван Ас, у которой был шок.

Ван Герден покачал головой. Ну и дела! Сейчас ему необходимо побыть в тишине и подумать. Он хотел перечитать письма Рюперта де Ягера, прочесать их в поисках сведений о Вентере и Верготтини. Их надо срочно найти! Но с письмами придется подождать.

Орландо вернулся из больницы, сказал, что Билли в реанимации и прогнозы не лучшие. Крошка Мпайипели покачал головой и объявил, что происходящее похоже на Англо-бурскую войну: в середине оказались цветные, которые не имеют к проблеме никакого отношения, но погибают чаще других.

— Билли — боец. Он справится, — сказал Орландо.

Ван Герден позвонил Хоуп еще до того, как Яуберт и остальные самовольно заняли его гостиную. Он сообщил, что отныне дело официально ведет ЮАПС. Но им неизвестно о двухчасовом звонке. Она должна снять трубку. А потом перезвонить ему на номер Крошки.

— Хорошо, — ответила Хоуп.

Заговорщики!

Ван Герден предупредил, что фамилия человека, который ей позвонит, Вентер или Верготтини.

Остальные мертвы.

Шесть из восьми.

На том конце линии наступила тишина. Потом она сказала, что перезвонит.

Что же случилось двадцать лет назад? Почему сейчас погибают выжившие тогда?

Приехал бригадир Валтер Ределингёйс, подошел к Бестеру Бритсу. Они долго совещались, а потом направились к нему. Он вышел им навстречу и услышал сзади чей-то голос:

— Я не останусь внакладе, и не смотрите на меня так.

Ван Герден пожал плечами.

Из его дома вышли Яуберт, О'Грейди и Петерсен, увидели вновь прибывших, направились к ним. При виде Орландо Арендсе глаза у них едва не вылезли из орбит.

— Орландо! — без всякой радости воскликнул Матт Яуберт.

— Бык! — Орландо назвал Яуберта кличкой, какую он заслужил, когда работал в Кейп-Флэте.

— Что он здесь делает? — спросил Яуберт у ван Гердена.

— Там, в больнице, мой человек.

— Кто вы такой? — осведомился Валтер Ределингёйс.

— Ваш самый страшный сон, — ответил Орландо.

Матт Яуберт нахмурился:

— Ван Герден, что ты вытворяешь?

— Я делаю то, что должен.

— Я хочу знать, как мы будем сотрудничать, — сказал Валтер Ределингёйс.

— С ним я работать не буду, — заявил Яуберт, кивая в сторону Арендсе.

— Я тоже, — отозвался Арендсе. — Иначе потеряю свой авторитет.

— Орландо и его люди внесли ценный вклад в расследование, — произнес ван Герден, хотя ему было не по себе.

— Ты один из нас, ван Герден. Сказал бы, что тебе нужно прикрытие, мы бы помогли.

— Не задавая лишних вопросов?

Все замолчали.

— Бригадир, расследование ведем мы при поддержке ван Гердена.

— Чушь! — возразил Ределингёйс.

Яуберт проигнорировал бригадира.

— Оставлю здесь десять полицейских, — сказал он ван Гердену. — Орландо тебе не нужен.

Нет, нужен. Из-за долларов. Но про доллары ван Герден сказать не мог.

— Мне нужен Крошка Мпайипели.

— Он тоже работает на Орландо?

Ван Герден кивнул.

Валтер Ределингёйс вмешался:

— Бестер тоже участвует.

— Нет, — возразил ван Герден.

— Почему? — набычился бригадир.

— Он постоянно шныряет вокруг, как тать в ночи. Пытался отстранить меня от дела, врал как заведенный. Он утаивает важные сведения, подвергая опасности жизнь людей. Вставляет нам палки в колеса! Прослушивает мои разговоры! Нет, Бестер не участвует. Мы спасли вас от СМИ, но на большее не рассчитывайте. Пусть ползает поблизости и дальше, если хочет. Он ничем нам не помог, только мешал.

— Я делал все, что от меня зависело.

— Бритс, ты сообщил в отдел убийств и ограблений о трупе в Хаут-Бэй?

— Чьем трупе, Бритс?

— Схлебюса.

— Господи! — Яуберт повернулся к своим: — Тони, Леон, нам пора.

— Вам там ничего не осталось, — сказал Бритс.

— Вы что же, нарочно затоптали все следы? Уничтожили улики?

— Я проводил военную операцию.

Сначала ван Гердену показалось, будто Матт Яуберт собирается ударить офицера сил национальной обороны, но Яуберт просто глубоко вздохнул.

— В субботу я женюсь, а в воскресенье уезжаю в свадебное путешествие на Сейшелы. Остается два дня, и я использую все доступные мне каналы, чтобы отстранить вас от дела, Бритс…

— Возражаю! — сказал бригадир.

— Бесполезно, — вмешался Орландо Арендсе. — Вы не знаете Быка.

Ределингёйс открыл было рот, но его опередил безумный женский крик:

— Это ты!

Из дома вышла Каролина де Ягер; она указывала пальцем на кого-то из них.

— Это ты, — повторила она надтреснутым голосом, направившись прямиком к Бестеру Бритсу, и ударила его в плечо. — Это ты… Ты отнял у меня сына! Что ты сделал, что ты сделал с Рюпертом? — Она била полковника в грудь, а он стоял, словно громом пораженный, и даже не пытался прикрыться. Каролина де Ягер молотила его кулаками и рыдала.

Наконец вмешался ван Герден.

— Успокойтесь, — тихо сказал он.

— Это он!

— Знаю.

— Это он сообщил нам о его гибели!

Ван Герден оторвал Каролину от Бритса, прижал к себе.

— Я знаю.

— Двадцать лет… А лица его я никогда не забуду!

Он крепко обнимал плачущую женщину.

— Это он отнял у меня Рюперта! — Слезы градом лились из ее глаз; она выплакивала свое самое огромное горе. Ван Герден понял, что больше не выдержит. Бестер Бритс развернулся и, не говоря ни слова, зашагал прочь.

Он ничем не мог утешить Каролину де Ягер.