— Мы нечасто работаем с гражданским населением, — сказал белый.
— Вот и отвыкли, — поддержал его черный.
— Мы очень высоко ценим проделанную вами работу, — заявил белый.
— Просто невероятно! — воскликнул черный.
— Но мы не выполним свой долг, если не предупредим вас, что в деле замешан ряд очень опасных людей…
— Убийц-психопатов, — кивнул черный. — Людей, которые убивают без всякого сожаления. Людей, способных причинить огромный вред нашей стране. Более того, они вредят нашей родине намеренно. А ведь наша демократия еще молода.
— Мы не можем этого допустить, — сказал белый.
— Мы не хотим подвергать вас опасности, — сказал черный. — Наша задача — сохранить вас целой и невредимой.
— Ограничить военные действия только фронтом.
— Насколько мы поняли, вы ищете завещание.
— Благородный порыв!
— Если мы, от имени государства, пообещаем, что найдем документ после того, как все замешанные в деле люди будут нейтрализованы…
— Мы хотим просить вас хотя бы повременить с расследованием.
— До тех пор, пока угроза не будет устранена.
— Исключительно ради вашей же собственной безопасности.
— И в интересах нашего молодого демократического государства.
— Пожалуйста!
Она посмотрела на своих гостей. Оба буквально ели ее глазами, сдвинувшись на край дивана. Двое рослых, властных мужчин с выдающимся подбородком и широкими плечами; им с трудом удавалось говорить спокойно; они не привыкли беседовать спокойно. Они привыкли отдавать приказы. Внезапно Хоуп стало весело. Ей захотелось так же безудержно расхохотаться, как сегодня, с ван Герденом. Именно тогда она поняла, почему он не захотел передать дело ни полиции, ни военной разведке.
— Нет, что вы, спасибо вам большое, — сказала Хоуп. — Мы очень ценим вашу заботу. Уверена, что наше молодое демократическое государство тоже ценит вашу заботу, но есть одна проблема, связанная с передачей дела в ваши руки, которая делает такую передачу невозможной.
— Что за проблема? — хором воскликнули оба гостя.
— Если вы так серьезно настроены всех нас защитить, почему Бюси Схлебюса уже давным-давно не посадили за решетку?
Рюперт де Ягер, Бюси Схлебюс и некто третий. Служили в военной разведке? Тройка палачей? Выполняли грязную работу? Нажимали на спусковой крючок в интересах какого-нибудь секретного подразделения Минобороны? Получили богатое вознаграждение за выполнение какой-нибудь «невыполнимой миссии»? Им заплатили американскими долларами? «Ребята, уберите таких-то членов АНК или ПАК в Лусаке, Лондоне, Париже, и мы осыплем вас долларами».
Или: «Пойдите и заложите бомбу».
Черт, достаточно раскрыть любое досье Комиссии правды и примирения!
Они были вместе в семьдесят шестом. Где они были вместе? И что делали?
А теперь, после того как открылись могилы и оттуда вышли мертвецы, и военная разведка, и янки засуетились, как пойманные в капкан крысы.
Американцы-то каким боком сюда затесались? М-16? Доллары? Может быть, тройка палачей убила американца? Одолжите нам небольшой отряд из вашего обширного арсенала спецслужб, чтобы убрать диктатора А в латиноамериканской стране Б, и мы поспособствуем отмене санкций… Янки в роли гаранта? В великой совместной борьбе против коммунизма иногда заключаются странные союзы…
А может, американцы — не жертвы, а заказчики?
Ван Герден смотрел на слова, квадратики и графики.
Де Ягер, Схлебюс, Третий. Были вместе в семьдесят шестом. А в восьмидесятых де Ягер поселился в Кейптауне под новым именем. Может быть, военная разведка снабдила его новыми документами? «Начни новую жизнь, возьми свои доллары и держи язык за зубами».
А потом у Бюси Схлебюса закончились доллары, и он явился за добавкой, прихватив винтовку М-16 и паяльную лампу?
Вопросов по-прежнему очень много.
Но ни один из них на самом деле не является важным.
Важен Схлебюс. У Схлебюса завещание. А еще доллары и М-16.
Самое главное — как разыскать Схлебюса.
Есть! Придумал.
Зазвонил телефон.
— Ван Герден.
— Меня навестили наши друзья из разведки, — сказала Хоуп Бенеке.
— Они приходили к вам?
— Они просят приостановить расследование в интересах нашего молодого демократического государства, — ответила она. — И нас самих.
— Новый подход!
— Они были очень вежливы.
— Должно быть, им пришлось нелегко.
— Да уж.
— И что вы им ответили?
— Я им отказала.
Ван Герден мыл посуду и думал о Хоуп Бенеке. Она соткана из противоречий. Наивная идеалистка, верная, темпераментная, прямая, честная, не слишком красивая, но сексуальная — да, сексуальная, несмотря ни на что. Вдруг ему захотелось погладить ее по круглым ягодицам, приласкать, заняться с ней любовью. Интересно, какая она в постели — наивная, как девочка, или же страстная и темпераментная, как после его драки с доктором, когда она устроила ему выволочку? Может, в постели она погружается в те же глубины, что заставляют пылать ее щеки…
Им овладело возбуждение. Он прислонился к раковине. За окном мелькнули лучи света. Ван Герден поднял голову.
Так поздно? Хлопнула дверца машины, он нахмурился, вытер руки, подошел к двери, открыл ее… Вместе с порывом ветра на порог ступила Кара-Ан. Сквозь тонкий черный свитер в обтяжку просвечивала грудь. Она была в черных брюках и туфлях на высоком каблуке. Захлопнув за собой дверь, улыбнулась красными губами:
— Пришла узнать, как дела, — и протянула бутылку шампанского.
— Ты не за этим пришла.
Кара-Ан смотрела на него, едва заметно улыбаясь.
— Ты же меня знаешь.
— Да.
Они отступили на шаг друг от друга.
— Возьми меня, — прошептала она, и глаза ее потемнели.
Он смотрел на ее напрягшиеся соски, но не двигался с места.
— Возьми меня. Если сможешь.
34
