магазинам. И начинается оживление экономики. Получается, что мы должны обеспечивать застройщикам заказ, то есть стимулировать спрос за счет расширенной инвестпрограммы. С другой стороны, и у города есть проблемы, связанные с возможным падением доходов. В следующем году мы должны выкупить около 2,9 млн метров жилья для муниципальных нужд. Вопрос – по какой цене согласятся продать эти объемы застройщики? Конечно, мы не исключаем, что в тяжелой ситуации окажется мощное предприятие с большим числом работников. Тогда, безусловно, будут рассматриваться все варианты, однако еще раз повторюсь – покупка этого предприятия будет самой последней антикризисной мерой, которую мы применим, чтобы сохранить компанию. В строительной отрасли приобретение актива возможно только с точки зрения его спасения. Как только предприятие встанет на ноги, оно будет продано.

– Кандидаты на спасение уже есть?

– Пока все справляются собственными силами. При мэре создан штаб по мониторингу ситуации, который заседает еженедельно. Особенно пристально изучается деятельность крупных компаний, бизнес которых важен для города. К примеру, тех, кто занимается реализацией госзаказов в строительной отрасли.

– У московской мэрии не первый год натянутые отношения по ряду вопросов с подмосковными властями. Как сейчас обстоят дела на этом фронте?

– Здесь у нас новости хорошие: мы уладили территориальные разногласия по всем вопросам – МКАД, Щербинке. Только взяли на дополнительную проработку с правовой точки зрения ситуацию с поселком Шереметьевский. Договорились, что ведущие юридические институты сделают заключения по истории этого населенного пункта. С одной стороны, область считает его своей территорией, с другой – в поселке живут москвичи, там наши отделения милиции, это наш административный округ. Получается какая-то нестыковка. Как только этот вопрос будет детально изучен, мы путем переговоров его урегулируем и впоследствии вместе выйдем в Совет Федерации и согласуем границы. Также идет глобальное взаимодействие по проблеме Московского транспортного узла, которую отдельно разрешить не удастся. Вот мы сделали проспект Мира, а дальше заторы на Ярославке. Расширим Ленинградское шоссе, а за МКАД будут все те же пробки. Сейчас работа по этому направлению ведется под руководством Сергея Борисовича Иванова. Следующая совместная программа – строительство мусороперерабатывающих заводов. Не стоит также забывать про неудовлетворительное состояние электросетей в области. Я очень рад, что от ненужной совершенно конфронтации мы перешли к диалогу, и надеюсь, что этому ничто не помешает. Хотя желающих поссорить немало.

– На рынке большого шума наделала сделка по продаже девелоперских активов Шалвы Чигиринского нефтяной компании Sibir Energy, где он, как и правительство Москвы, является акционером. С вами эта покупка согласовывалась?

– Мы владеем акциями Sibir Energy не напрямую, а через дочернюю компанию. Поэтому по английскому праву мэрия не давала одобрения или неодобрения на заключение этой сделки. Но мы объявили о своем отрицательном отношении к этой сделке совету директоров Sibir Energy. Если вы спросите мое личное мнение, я считаю, что нефтяная компания не должна покупать недвижимость, это не ее профиль.

– В конце этого лета проходила информация, что Shell может обменять свою долю в Салымской группе месторождений на пакет акций Sibir Energy, которая является вторым партнером по проекту. Этот вопрос обсуждался с правительством Москвы?

– Да, обсуждался. Мы считаем, что это очень интересная и хорошая сделка. Если Shell войдет в акционерный капитал Sibir Energy, синергия от такого объединения будет колоссальная.

– В январе у вас истекает опцион на выкуп еще 3,16 % Sibir Energy. По его условиям Вы должны приобрести акции по цене августа 2007года, а это около $120 млн. Сегодня пакет стоит прилично меньше – всего $23,5 млн. Уже принято решение, что делать с опционом?

– Время еще есть, но покупать по цене, которая выше рынка, точно не будем. Разве мы похожи на глупцов?

– Кто был инициатором создания «Авиалиний России» – московская мэрия или «Ростехнологии»?

– Последний год мы активно занимались развитием собственной авиакомпании «Атлант-Союз». В феврале был принят стратегический бизнес-план на ближайшие три года: планировалось, что за это время мы выйдем на второе-третье место среди чартерных компаний и увеличим пассажирооборот до 4,5–5 млн человек в год. Мы заключили сделку с участием иностранного банка на приобретение пяти Boeing 737–800. Всего по схеме финансового лизинга мы собирались приобрести около 15 самолетов. А дальше случилось, что случилось. Тысячи пассажиров AiRUnion, которые не смогли вылететь, и не только из Домодедова. Надо было что-то делать, и федеральные власти обратились к Юрию Михайловичу Лужкову. Есть протокол, утвержденный Сергеем Борисовичем Ивановым, с просьбой вывезти людей, заплатить заработную плату и т. п. Ну хорошо, мы вытащили людей из Домодедова, но билеты-то были выкуплены на год вперед. Кто будет возить? «Красэйр» – банкрот, ДАЛ – банкрот. Кто-то должен был закрывать их маршрутные сетки. Мы фактически своими финансами заткнули все дырки AiRUnion. А из авиапарка AiRUnion – около 125 самолетов – в живых, то есть летной годности, которые экономически целесообразно эксплуатировать, были всего четырнадцать. Отсюда родилась идея: давайте создадим новую компанию, куда войдут правительство Москвы и «Ростехнологии». Город входит, самое главное, людьми, ресурсами, финансами и компанией «Атлант-Союз», а «Ростехнологии» передают госпакеты авиакомпаний.

– Сколько Вы уже потратили на улаживание проблем AiRUnion?

– Порядка 4 млрд руб. Это и погашение долгов по заработной плате, аэропортам, за керосин, аэронавигационное обслуживание. По нашим подсчетам, долг AiRUnion достигает 20–22 млрд руб. Мало того, последние полгода бывшие владельцы компании практически не занимались техническим обслуживанием самолетов с точки зрения текущего ремонта. Фактически весь парк был на грани остановки.

– Эти выплаты осуществляются из бюджета города?

– Нет, за это платит «Атлант-Союз», который под поручительство правительства Москвы и «Ростехнологий» взял кредит. Параллельно идет создание новой компании.

– Получается, вас втянули в невыгодную историю?

– Я бы не сказал, что она невыгодная. Действительно, история очень сложная и очень дорогая. Но мы взяли на себя обязательства и будем их выполнять. Если бы это был частный бизнес, владелец компании уже давно выкинул бы большую часть работников на улицу. Но мы не пойдем по этому пути. Мы уверены, в будущем «Авиалинии России» вполне могут быть успешными. Вообще это не очень нормальная ситуация, когда в стране действует 50–60 мелких авиакомпаний. Должно быть пять-шесть национальных перевозчиков и несколько десятков компаний, которые специализируются на региональных перевозках – не очень выгодных в европейской части, но прибыльных в Сибири. А дальше все логично: если перевозки невыгодны – они должны субсидироваться властями, как это делается в Америке.

– Реструктуризацией долга AiRUnion занимается УК «Покровские ворота», принадлежащая правительству Москвы? Почему так?

– Если мы взяли на себя обязанность расплатиться по долгам, глупо отдавать руководство этим процессом сторонней организации, которая может создать новые долги. Это нонсенс. Поэтому, разрабатывая антикризисный план, мы сразу сказали – управлять всем будет наша компания, которая должна решить две задачи: не создавать новые долги, необоснованные, и разобраться со старыми.

– У правительства Москвы большой опыт создания объединенных компаний – алкогольный холдинг на основе КИН, лесоперерабатывающий на основе типографии «Пушкинская площадь». В каких отраслях сейчас двигаетесь по этому же пути?

– В энергетике. В свое время мы подписали соглашение с Анатолием Чубайсом о создании единой сетевой компании, куда должны быть переданы активы Московской объединенной электросетевой компании и Объединенной энергетической компании. Шли горячие дискуссии на эту тему: РАО нас убеждало, что несколько компаний – это сумасшедшие затраты и потери, а также огромные риски. В итоге