— Мы должны это обсудить вдвоем. Я хочу знать все, что ты задумал. Я никогда не просила тебя об этом, однако сейчас на карту поставлена не только твоя и моя жизнь, но и жизни твоих детей и внуков.

Раздражение, вызванное ее неожиданным вторжением, тут же погасло под воздействием ее отчаянной бравады. Круглое лицо жены казалось детским в стремлении продемонстрировать твердость и решительность. Ему захотелось обнять и успокоить ее, но она с самым независимым видом уселась за стол. Он видел ее натруженные руки и обручальное кольцо, впившееся в распухший палец.

— Они обещают полную безопасность мне и моей семье в течение судебного разбирательства, — вздохнув, сказал он. — Никто не узнает, что я буду выступать свидетелем, до дня суда. А к тому времени уже будет поздно мстить. Пятнадцать человек приставят охранять нас круглосуточно. Машины станут каждый день проверять. На церемонии в церкви и здесь, на вилле, будут присутствовать только близкие друзья.

— Ты собираешься поведать обо всем семье на свадьбе?

Лучано пожал плечами и мрачно усмехнулся:

— Может быть, не на самой церемонии… Но это подходящий момент сказать своим сыновьям, что мы вместе, что мы сильны. Покуда мы разрознены, нас легко…

Ему не удалось закончить фразу. Она схватила его за руки, не давая возможности договорить опасное предсказание. Она понимала, что у нее нет средств, чтобы разубедить его. По крайней мере сейчас.

На протяжении последних нескольких недель он ушел в себя, отдалился от нее. Ей хотелось вернуть его, приблизить к себе, как прежде. Каждое утро она наблюдала за ним, когда он читал свежие газеты, интересуясь ходом процесса. Свидетели либо исчезали, либо отказывались от своих показаний. Она видела, что это злит его. Вспышки ярости, к которым она привыкла с молодости, повергали ее в ужас и отчаяние. Она не могла избавиться от предчувствия надвигающейся трагедии. Однако его решение стать свидетелем на этом процессе явилось для нее полной неожиданностью. Теперь, когда он утвердился в своем намерении, переубедить его было невозможно. Время упущено.

Она склонила голову, не выпуская рук мужа, и проговорила:

— На тот случай, если с тобой что-то произойдет, я должна быть в курсе твоих дел. Я буду молить бога, чтобы все обошлось, но мне нужно быть готовой…

Он улыбнулся и приподнял бровь:

— Скажи на милость, разве ты когда-нибудь не была в курсе моих дел? Ты, со своим университетским дипломом и тремя языками, можешь припомнить, когда это было?

Он подшучивал над ее образованностью с тех пор, как они познакомились. Дочь процветающего торговца с университетским дипломом и перспективой работы в крупной юридической фирме имела мало общего с Роберто Лучано, парнем из трущоб Неаполя, который в лучшем случае мог стать членом воровской шайки.

Грациелла пристально смотрела на мужа, пока тот размышлял над ее словами. Орлиный профиль, густая седая шевелюра… Как не похож он на того мальчика, которого она полюбила много лет назад! Тогда волосы у него отливали синевой, он носил кричащие дешевые костюмы, его манеры были вызывающи, а смех — нахален и раскатист. Они познакомились в ресторане — вернее, они случайно оказались в одном ресторане в одно и то же время. Грациелла обедала с родителями и не обратила никакого внимания на столик в углу, за которым сидели шестеро молодых людей. Роберто — тогда еще простой шофер — вошел в зал, чтобы переговорить с одним из них.

Проходя мимо Грациеллы, Роберто нечаянно задел ее стул, отчего она опрокинула на себя бокал вина. Он извинился и заказал им еще бутылку вина, но отец отказался и вынудил семью немедленно покинуть ресторан. Он заметил, как этот мальчик посмотрел на его дочь. А с теми людьми, к которым он подошел, ни ему, ни его близким нечего было иметь дело. Отец не хотел, чтобы Грациелла задумывалась о парне с горящим взором карих глаз, который вышел из ресторана вслед за ними и остановился, щурясь на солнце и из-под ладони разглядывая их лимузин.

Друзья посмеялись над Роберто, когда он, вернувшись, стал расспрашивать их о семье Грациеллы. Они и представить себе не могли, насколько самоуверен и решителен молодой шофер.

Как у большинства светлых сицилиек, у Грациеллы были ясные голубые глаза, но ее волосы потрясли Роберто более всего. Они напоминали расплавленное золото. Грациелла завладела сердцем юноши, и он стал следовать за ней повсюду, где только мог. Она даже не подозревала о его безрассудной страсти; если бы она догадывалась о ней, то, возможно, испугалась бы, а так Роберто Лучано для нее просто не существовал. Часто по воскресеньям после церковной службы Грациелла ездила с семьей за город на пикник, и Роберто неизменно сопровождал ее, если хозяину не требовались его услуги в это время. Он полировал новенький «Бьюик» Джозефа Кароллы до тех пор, пока тот не начинал сиять на солнце, и частенько убеждал шефа, что машине необходим осмотр механика. Дон Джозеф снисходительно улыбался. Он догадывался, что у Роберто на уме, но не возражал, чтобы почти каждое воскресенье его машина проходила «профилактику».

Наконец — это случилось жарким июньским днем тысяча девятьсот тридцать третьего года — Роберто улыбнулась удача. Грациелла была одна. Она прогуливалась под кисейным зонтиком от солнца, который уберегал от палящих лучей ее прекрасную белоснежную кожу. Роберто внезапно оказался у нее на пути с охапкой цветов в руках.

Заранее подготовленная речь вылетела у него из головы, когда Грациелла рассмеялась. Роберто вспыхнул от смущения, пробормотал несколько слов и сунул букет ей в руки. После чего развернулся и бегом бросился к хозяйскому «Бьюику». Он захлопнул за собой дверцу и вцепился в руль в припадке бессильной ярости. Через минуту он пронесся мимо нее на бешеной скорости, оставив после себя столб сизого дыма.

В течение следующих трех недель он даже не пытался искать встречи с ней, а затем Каролла предложил ему работу в Чикаго. Роберто не мог отказаться от такого шанса, которого ждал всю жизнь, и с облегчением воспринял возможность уехать. Незадолго до отъезда он столкнулся с Грациеллой на площади возле отеля «Эксельсиор».

Роберто представился и покраснел до корней волос, когда Грациелла сказала, что надеялась увидеть его снова, чтобы поблагодарить за цветы. Она позволила ему проводить себя, он взял у нее связку книг, и они вместе направились к колледжу. У дверей колледжа он набрался смелости и пригласил ее на чашку кофе. Выслушав ее вежливый отказ, Роберто погрустнел. Тогда она объяснила, что сейчас сдает экзамены и учеба отнимает у нее все время. Грациелла видела, какие косые взгляды бросают в их сторону студенты, торопящиеся мимо на занятия. Роберто выглядел ужасно в своем ярком костюме и двухцветных ботинках. Она еще раз поблагодарила его и развернулась, чтобы уйти, но он удержал ее за руку. Грациелла отозвалась на эту фамильярность таким взглядом, что Роберто тут же выпустил ее. Она заспешила вверх по лестнице.

— Может быть, в другой раз? Я уезжаю ненадолго в Америку. Может быть, когда я вернусь?..

Его слова странным образом взволновали ее. Грациелла не имела ни малейшего намерения встречаться с ним снова, однако эта новость оказалась для нее сюрпризом.

— Я напишу тебе, хорошо? — Он улыбнулся своей обаятельной белозубой улыбкой.

Грациелла тоже улыбнулась ему на прощанье и скрылась за дверью колледжа.