ареала и перетасовку многих элементов гиперсистемы, называемой «человечество». И, как было показано выше, эти вспышки необъяснимы социальным развитием, ибо отнюдь не ориентированы на прогресс и столь редко совпадают со сменами формаций, что эти совпадения следует считать случайными. Значит, нужно вернуться к концепции биологической эволюции Homo sapiens. Принято считать, что после становления подлинно человеческого общества в верхнем палеолите «отбор как видообразующая сила оказывался преодоленным» и «по сравнению с высоким развитием речи и мышления другие особенности Homo sapiens не имели решающего значения, хотя, конечно, не были безразличными».[280] Последней оговорки достаточно.

Для того чтобы возник эксцесс, не меняющий физиологию и анатомию человека, а только деформирующий стереотип поведения, он не должен быть сильным. Даже наоборот, только слабый эксцесс оставит нетронутым фон — географический, физиологический и социальный, на котором в этом случае четко обозначатся абрисы нового психологического настроя. И возбудителем такого эксцесса, или толчка, может быть только «фактор икс», уже неоднократно упоминавшийся выше.

Стремясь приобрести непротиворечивое объяснение сущности этнических явлений, мы обращались к разным наукам и везде получали кое-какие ответы, но всегда не исчерпывающие. Не то, чтобы эти ответы были нам не нужны, скорее наоборот — они были необходимы, но они освещали те или иные условия этногенеза, а не истинную его причину, которая, по условиям задачи, должна быть инвариантом, т. е. присутствовать всегда и воздействовать на явления однозначно. Поясняю.

Расовое или внутрирасовое смещение этносов путем экзогамии или путем ассимиляции иногда порождает новые этносы, иногда дает разброс назад к исходным формам, а иногда ведет к вырождению популяции вплоть до ее вымирания. Очевидно, в этих процессах соприсутствует неучтенный признак, коренным образом смещающий результаты.

Изоляция, осуществляющаяся через эндогамию, часто сохраняет этносы, но иногда ослабляет их настолько, что они теряют сопротивляемость среде как природной, так и этнической. Тогда этнос исчезает, будучи вытеснен или истреблен соседями.

Адаптация в разнохарактерных ландшафтных условиях иногда ведет к этнической дивергенции, а иногда не ведет; даже в разных климатических зонах этнос может остаться монолитным, разумеется, на заданном уровне мозаичности.

И наоборот, сходство ландшафтных условий территории, куда два-три этноса заброшены миграциями, иногда влечет за собой взаимную ассимиляцию, а иногда этносы сосуществуют не сливаясь. И ясно, что причина тут не в природе региона, а в чем-то находящемся в самих этносах, но еще подлежащем раскрытию и описанию.

Сочетание двух и более ландшафтов — обязательное условие для начала локального этногенетического процесса, однако его недостаточно. Этносы в описанных условиях возникают не всегда. Значит, следует искать дополнительный фактор.

Распространение единого типа культуры, например религиозной системы, иногда ведет к слиянию этносов, а иногда ничуть не влияет на самостоятельность этнического развития новообращенных. Равным образом сходство материальной культуры либо сближает народы, либо толкает их к соперничеству, либо не имеет касательства к их взаимоотношениям. То же самое надо сказать о разделении культурных типов. При появлении новой секты иди учения его адепты иногда выделяются в особый этнос, а иногда остаются в старом, сохраняя свои убеждения. Нетерпимость характерна не для всех эпох и народов.

Сходство социальных условий может сопутствовать ассимиляции этносов, но это не обязательно. Так же часто случается, что в одном этносе часть людей живет в привычных условиях родового быта, часть — при феодализме, а какая-то группа практикует капиталистические отношения. Это явление известно и называется «многоукладность».

Может быть, глобальный исторический процесс ведет к образованию громадных этнических ценностей? Иногда ведет, а иногда возникает деление этноса на две-три части, из которых вырастают новые этносы, могущие либо мигрировать, либо сосуществовать на одной территории. Опять возможность, а не закономерность.

Но так как все перечисленные здесь аспекты все-таки имеют значение для прохождения этногенеза в пределах того или иного этноса, то, видимо, правильно будет учитывать их, но не как факторы, а как параметры, ибо только путем исключения локальных вариаций можно обнаружить подлинный «фактор икс», единый для всех этногенезов, чтобы, открыв его, разрешить все перечисленные недоумения.

Общими чертами для этноса как такового, т. е. любого, являются: 1) противопоставление себя всем остальным, следовательно — самоутверждение; 2) мозаичность, вернее — бесконечная делимость, цементируемая системными связями; 3) единообразный процесс развития от пускового момента, через акматическую фазу к рассеянию или превращению в реликт. Поскольку мы установили, что этнос — не «аморфное состояние», не «социальная категория» и не «комплекс общностей языка, экономики, территории и психологического склада», а фаза процесса этногенеза, то ключ к решению задачи лежит именно в третьей обязательной особенности.

Сделаем вывод, который напрашивается сам. Как для пускового момента, так и для достижения акматической фазы, а равно и для регенерации требуется способность возникшей популяции к сверхнапряжениям, которые проявляются либо в преобразовании природы, либо в миграциях и т. д. Это и есть искомый «фактор икс»! Почти все известные нам этносы сгруппированы в своеобразные конструкции — суперэтнические целостности. Распространение этносов связано с местом их возникновения, с миграциями, с победами и поражениями в борьбе с природными катаклизмами и соседями, а для того чтобы не погибнуть, ординарных напряжений недостаточно. Любое агрегатное состояние среды инертно, и для того чтобы нарушить его, требуется дополнительная затрата энергии, аналогичная «скрытой теплоте» плавления или парообразования. Но после того как сверхусилие сделано, начинается инерционный процесс, затухающий лишь вследствие сопротивления среды.

Этнических «состояний» нам известно два: гомеостатическое, где жизненный цикл повторяется в поколениях, и динамическое, где этнос проходит указанные выше фазы развития, имея в пределе гомеостаз. Движение наблюдается в обоих случаях, но в первом его можно метафорически назвать вращательным, а во втором — колебательным, причем интенсивность измеряется амплитудой. Поступательным движением является социальный прогресс, но мы уже показали его отличие от этногенеза.

На вопрос: что движется? — отвечаем: этническая система, находящаяся в составе биосферы Земли. На вопрос: куда движемся? — отвечаем: никуда, ибо при колебательном движении понятия «вперед» и «назад» неприменимы.[281] На вопрос: можно ли найти для этногенеза математические выражения, которые бы весьма облегчили анализ? — ответить одним словом нельзя.