Своим присутствием едва внушив,

Что я ещё живу и существую.

И дивноликий Некто возгласил,

Приблизившись: '— Твоя обитель ждёт,

Адам, тебя. Встань, первый Человек,

Встань, Праотец бесчисленных людей!

Меня ты звал — Я здесь, дабы ввести

Тебя в жильё твоё, в блаженный сад!'

Сказал, и, за руку меня подняв,

Над водами и долами, стопой

Не прикасаясь к почве, заскользил

По воздуху, и наконец, возвёл

На верх горы лесистой, что была

Обширным плоскогорием округлым

Увенчана, со множеством дерев

Роскошных, меж которыми вились

Тропинки и манили тенью кущи.

Все виденное мною до сих пор

Уже не столь прекрасным я почёл,

С чудесной этой местностью сравнив.

Деревья были все отягчены

Плодами дивными; они мой взор

Прельщали и желание вкусить

Внушали алчное. Но в этот миг

Проснулся я, увидев наяву

Мой воплощённый сон. Скитаться вновь

Я стал бы наугад, но меж стволов

Явился Тот, кто ввёл меня сюда:

Воистину явилось Божество!

В благоговейной радости и страхе

Покорно я припал к Его стопам.

Подняв меня, Он кротко произнёс:

'— Я Тот, кого ты ищешь; Я — Творец

Всего, что видишь ты вверху, внизу

И вкруг себя. Прекрасный этот Рай

Дарю тебе, своим его считай,

Храни, возделывай, и от плодов

Любого древа, что растёт в саду,

Ты невозбранно, с лёгкою душой,

Вкушай, неурожая не боясь.

Но Древа, чьё воздействие даёт

Познание Добра и Зла, — не тронь!

Как послушанья твоего залог

И верности велениям Моим,

Я посредине сада поместил

Его, близ Древа Жизни. Берегись

Плода Познанья! Берегись дурных

Последствий горьких! Помни: если ты

Вкусишь, единый преступив запрет

И согрешив, то с этого же дня

Неумолимо должен умереть.

Ты смертным будешь, навсегда лишась

Блаженства, и отсюда в мир забот

И скорби изгнан!' Грозно Он изрёк

Запрет, что до сих пор звучит в ушах

Так страшно, хоть его не преступать

Иль преступить — зависит от меня.

Но вскоре прояснился дивный лик,

И Некто милостиво продолжал:

'— Не только сад — всю Землю я тебе

Дарую и потомству твоему.

Владейте, как хозяева, Землёй

И всякой тварью, что живёт на ней,

В морях и в небе: зверем, рыбой, птицей.

Во знаменье сего, гляди, Адам!

Вот птица всякая и всякий зверь

По их породам, созванные Мной,

Дабы ты имя каждому нарёк,

Они же — подданство тебе своё

С покорностью смиренной изъявят.

О рыбах точно так же разумей;

Они покинуть водяной приют

И влажную стихию заменить,

Равно как воздухом земным дышать,

Не могут!' И пока Он изрекал,

Попарно твари близились ко мне;

Животные, колена преклонив,

Ласкались, птицы же — снижая лет.

По мере приближенья имена

Я им давал и постигал их свойства,

Внезапно Всемогущим вразумлён.

Но между этих тварей не нашёл

Той, чьё отсутствие меня весьма

Тревожило, и я тогда дерзнул

Небесное Виденье вопросить:

'— Как назову Тебя? Ты выше всех

Творений этих, выше Человека

И наисовершеннейших существ,

Любые превышая имена!

Какое обожание воздам

Тебе, Кто создал мир и столько благ,

Мне уделённых щедрою рукой

Для процветанья моего, Тобой

Приуготованного? Но нигде

Не вижу — с кем блаженство разделю!

Возможно ль обособленно вкушать

Отраду, наслаждаться одному

Дарами всеми и счастливым быть?'

Так дерзко вопрошал я. Светлый Дух