И женские; великие два пола

Одушевляют мировой простор,

И не исключено, что населяют

Создания живые все миры.

То, что в Природе столь большой объём

Безжизненен, пустынен, одинок

И у него другой задачи нет,

Как только от громадных этих сфер

Безлюдных искры света уделять

Далёкой, обитаемой Земле,

Которая обратно, в свой черёд,

Им посылает обретённый свет,-

Подобная гипотеза весьма

Гадательна. Но так или не так,

Устроен мир; и Солнце ли царит

На небе, над Землёю восходя,

Восходит ли над Солнцем шар земной;

Вступает ли на пламенный свой путь

С Востока Солнце иль Земля неслышно

И медленно от Запада скользит

И, почивая на своей оси,

Тебя уносит плавно, заодно

Со всею атмосферой, — не томись

В разгадыванье сокровенных тайн,

Их Богу предоставь; Ему служи

Благоговейно; да изволит Он

Своими тварями располагать

По месту пребыванья их. Вкушай

Блаженство, уделённое Творцом,

Эдемом наслаждайся и женой

Твоей прекрасной. Слишком далеки

Просторы неба, дабы ведал ты,

Что там свершается. Итак, пребудь

Смиренномудрым: думай о себе,

О бытии своём; оставь мечты

Несбыточные о других мирах,

О тех, кто там живёт, о их судьбе

И совершенстве. Удовлетворись

Дозволенным познаньем о Земле

И даже о высоких Небесах,

Которое тебе сообщено!'

В сомненьях просветлись, Адам сказал:

'— Небесный чистый Разум, ясный Дух!

Ты в полной мере удовлетворил

Меня, освободил от смутных дум

И указал дорогу бытия

Легчайшую, мне преподав урок

Смиренья, научил не отравлять

Тревожным суемудрием — услад

Блаженной жизни, от которой Бог

Заботы и волненья удалил,

Им повелев не приближаться к нам,

Доколе сами их не привлечём

Мечтаньями пустыми и тщетой

Излишних знаний. Суетная мысль,

Неукрощённое воображенье

К заносчивости склонны, и тогда

Плутают в лабиринте, без конца,

Пока их некто не остережёт,

И опыт жизненный не вразумит,

Что мудрость вовсе не заключена

В глубоком понимании вещей

Туманных, отвлечённых и от нас

Далёких, но в познании того,

Что повседневно видим пред собой,

Все остальное — суета суёт,

Дым, сумасбродство дерзкое; от них

Невежество родится, темнота,

Незрелость рассуждений о делах

Наиближайших, важных и туман

Блужданий безысходных. Низойдем

С высот, в скромнейший пустимся полет

И о предметах будем говорить

Подручных. Может статься, обращусь

К тебе с вопросами; на них ты дашь,

Коль не сочтёшь излишними, ответ

С терпеньем, — я надеюсь, — добротой

И снисхожденьем, свойственным тебе!

О том, что до меня произошло,

Поведал ты, и, в свой черёд, внемли

Рассказу моему; возможно, он

Тебе безвестен. День ещё велик.

Ты видишь, — я хитрю, чтоб задержать

Твоё отбытье повестью моей,

Что надо было бы нелепым счесть,

Когда б рассказом я не полагал

Ответы вызвать снова. Близ тебя,

Сдаётся, — я на Небе, и слова

Твои мне слаще пальмовых плодов,

Когда мы жаждем, завершив труды,

И алчем; сладостны они на вкус,

Но приедаются. Твоя же речь

Божественной питает благодатью,

Не пресыщая душу никогда'.

И с кротостью небесной Рафаил

Ответил: '— Сладкогласья и твои

Уста не лишены; красноречив

И твой язык, о Праотец людей!

Тебя Всевышний щедро одарил