на протяжении нескольких лет и потому в каждом лесном массиве были заранее созданы схроны и лагеря беженцев, в которые загодя завезли оружие, продукты питания и одежду. По-прежнему никаких действий не предпринималось против Татарии и Башкирии, где обстановка была точно такой же, как и везде, но с некоторой поправкой на то, что русским людям в этих республиках жилось на порядок хуже.

На Северном Кавказе горские князьки быстро сообразили, чем всё пахнет и как только стало известно, что сначала Америка, а потом и Западная Европа отвернулись от Москвы, там стали срочно одевать рабов во всё новое и отвозить их на сборные пункты. Горцы поняли, что повстанческая армия не станет с ними церемониться. Если раньше они ещё возмущались, что их джигитов в России казнят без суда и следствия, то теперь притихли. Ну, а то, что Адыгею соединили широким коридором с Карачаево- Черкесией, послужило всем сигналом к тому, что теперь им придётся рассчитывать только на свои собственные силы. Вот тут-то очень многим людям и стало ясно, что уже нынешней зимой им придётся очень туго, если Россия лишит их электричества и газа, а вместе с ними поставок продовольствия. Нукеры, ещё вчера служившие чиновничьему режиму, стали с боем пробиваться в родные горы. Теперь они не представляли из себя хоть какой-то опасности для безоружного населения, так как знали, что в противном случае их достанут даже в горах и в лучшем случае расстреляют.

В куда более худшем положении оказались наемники из-за рубежа. Им по сути дела было некуда бежать, а потому они пусть и с неохотой, но всё же вступали в армию прежнего режима. Деваться ведь им было некуда. Однако, самые страшные времена наступили для жителей крупных городов. Новые баре им не просто угрожали, а обещали убить всех до одного, если повстанцы только приблизятся к городу. Не имея оружия, люди были вынуждены молча терпеть оскорбления. После памятного всем интервью нового президента России телекомпании «Би Би Си», прошла неделя. Через два дня должен был начаться поход на Астану и все мысли Максима были заняты только этим, когда к нему в кабинет вошел Борис и сказал:

— Дядя Максим, с тобой хочет встретиться какой-то тип из Москвы. Их самолёт сбросил вымпел с приглашением на переговоры и если ты не согласишься, они обещают пульнуть ракетой по Оренбургу. Мы её, конечно, собьём, но радиоактивное заражение местности будет обеспечено.

Подполковник Первенцев спросил:

— Кто он такой и где предлагает встретиться?

— Какой-то генерал Троицкий, дядя Максим, — ответил Борис, наотрез отказывающийся обращаться к лучшему другу отца иначе, — а встреться предлагает на берегу Оки. Он прилетит туда на вертолёте и с ним будет только два человека, пилот вертолёта и телохранитель. Я сказал о нём бате и он предлагает тебе хоть разок прокатиться на «Пионере». Ну, что мне ответить бате?

Борис был «говорящим» телепатом, но слышать его мог далеко не каждый из детей проекта «Индиго». Николай принимал телепатический голос сына с того момента, как тот только начал говорить. Слышал телепатический голос этого рослого парня и подполковник Первенцев. Правда, не всегда громко и отчётливо, а точнее, если не видел его. Пожав плечами, он спокойным, негромким голосом ответил:

— На «Пионере», так на «Пионере». Когда этот Троицкий предлагает встретиться?

— Сегодня в шесть вечера, дядя Максим. — Сказал Борис — Он явно надеется что-то выторговать у нас.

Иногда Максим не мог понять, слышит он голос этого парня ушами или у себя в голове, но если тот что-то говорил ему, то только по делу. Иметь на переговорах с московским генералом такого помощника, пусть и не сидящего рядом, было очень полезно, но он всё же поинтересовался на всякий случай:

— Боря, у нас есть досье на этого типа?

— А как же, дядя Максим. — С улыбкой ответил командир полка, достал из планшета диск и протянул его подполковнику Первенцеву со словами — Здесь всё про него прописано. Поверь мне, это ещё тот герой.

Максим вложил диск в компьютер и стал просматривать файл. Была первая половина дня и времени на изучение досье у него хватило с запасом. В половине третьего он отправился на аэродром, где на самом краю, за ангарами, совершил посадку «Пионер». Это был массивный летательный аппарат, похожий на головной вагон скоростного электропоезда, только большего размера и потому двухэтажный. Ни киля, ни крыльев у него не было. Их заменяли небольшие дюзы маневрирования. Маршевый двигатель, расположенный сзади, также был непривычно маленьким, но Максим знал, что благодаря термоядерному реактору, занимавшему треть космического корабля, ещё треть занимал танк, заполненный порошковой расходной массой с большим удельным весом, скорость истечения газов из дюз была чудовищно велика. Когда он вышел из джипа, то практически не увидел корабля. Как и боекостюмы, тот имел хамелеоновую маскировку и сливался с окрестным пейзажем.

Если бы майор Бойцов не открыл люк, Максиму пришлось бы долго вглядываться, чтобы увидеть космический корабль, способный долететь до Луны. Он поднялся на борт вместе с Борисом и Николай, посмеиваясь, подтолкнул обоих к пилотской кабине. В ней было установлено пять кресел, но они, как и договаривались, отправились к месту переговоров втроём. Майор Бойцов, усадив их в кресла, веселым голосом сказал:

— Макс, я уже связался с пилотом вертолёта и дал ему координаты места посадки. Там чисто, я специально слетал, чтобы посмотреть. Самого вертолёта я не видел, но не думаю, что они погрузят на борт атомную бомбу или боеголовку, но даже если и сделают так, то широкополосный сканер «Пионера» обнаружит её ещё на подлёте.

Все трое были облачены в боекостюмы, но вооружены одними только пистолетами, старыми, надёжными «Глоками». Космический корабль плавно поднялся на высоту в триста метров, для этого хватило всего одного импульса шести дюз, расположенных на днище, и стремительно рванулся вперёд. В атмосфере «Пионер» мог летать со скоростью в девять тысяч километров в час, но тогда его можно было увидеть невооруженным взглядом на любой высоте. Такой яркий огненный след он оставлял после себя. Зато на скорости в восемьсот километров, он был почти незаметен и летел так тихо, что услышать его можно было только вблизи. К месту встречи, а Николай выбрал для неё вековой дуб, растущий на высоком берегу метрах в трёхстах от реки, они прилетели на двадцать минут раньше. Генерал Троицкий прилетел на вертолёте «Ка-56». Тот облетел дуб дважды и совершил посадку метрах в трёхстах от него. Пилот посадил вертолёт боком к дубу, но при желании мог нацелить скорострельную пушку на него. «Пионер» огнём своих пушек, мог накрыть и вертолёт, и дуб.

Из вертолёта выбрался сначала генерал Троицкий, одетый в полевой мундир, который сразу направился к дубу, а вслед за ним спрыгнул на траву его телохранитель. Николай поднялся из пилотского кресла и вышел из пилотской кабины первым, чтобы достать складные столик и стулья. Максим и Борис вышли из «Пионера», стоящего чуть дальше вертолёта, и направились к дубу. Генерал и его телохранитель, зорко оглядывающиеся по сторонам, вытаращили от удивления глаза. Космический корабль, оснащённый хамелеоновой маскировкой, был совершенно не виден на фоне группы берёзок и кустов ракиты, растущих в полусотне метров позади него. Они подошли к дубу почти одновременно и Максим спросил, хотя мог этого и не делать:

— Вы генерал Троицкий?

Генерал молча кивнул головой. Ему было на вид лет пятьдесят, но на деле он был старше. Генералу уже исполнилось шестьдесят три года. По всей видимости сказалось действие омолаживающих препаратов, изготовленных из стволовых клеток, которые извлекались из тел убитых младенцев. После небольшой паузы генерал напряженным голосом представился:

— Меня зовут Артём Антонович, а вы, как я понимаю, Максим Викторович Первенцев. — Борис быстро поставил под дубом стол и два стула, оценивающим взглядом посмотрел на телохранителя генерала, рослого, широкоплечего мужчину, оба попятились назад и Троицкий, кивнув, предложил — Давайте присядем и поговорим о наших делах.

Максим присел за стол и насмешливо ответил:

— Генерал, никаких дел у нас с вами нет и быть не может.

Троицкий хмуро проворчал:

— Это вы так считаете, а у нас совсем иное мнение. Позвольте мне обозначить рамки, прежде чем мы начнем переговоры. Вы заявляете, что подняли это восстание во имя спасения русского народа и занимаетесь тем, что без суда и следствия расстреливаете всех, кто на протяжении целого ряда лет наводил в этой стране порядок. Полагаю, что точно так же вы будете поступать и дальше. Извините, но нас