Господь на неё прогневался, – к себе не зовёт?» Видимо, какое-то дело у неё ещё здесь осталось, как ей кажется.

Она попросила меня поговорить с выжившими из ума соседками, которые, кстати, были моложе её. Поговорить надо было относительно похорон любой из них, если это вдруг понадобится. Вопрос-то этот так и не был ими решён до сих пор. Я пошёл, поговорил.

Бабки эти, действительно слабые умишком, ничего утешительного мне не сказали. Мне вообще показалось, что умирать они не собираются. Их больше интересовали не хлопоты, связанные с погребением, а помощь по хозяйству, в которой они нуждаются. Они совершенно серьёзно просили меня передать большому начальству, что жить здесь стало невозможно. И что, если вопрос с электричеством так и остался нерешённым, то пусть хотя бы решат вопрос с керосином и с кошками.

Дело в том, что собаки давно уже подались из деревни в те края, где, если и не кормят, то можно, хотя бы, что-нибудь стащить. А вот кошки из деревни не уходили категорически! Расплодились так, что в пору было открывать сезон охоты на этих совершенно диких бестий. Вели они себя нагло и, судя по всему, чувствовали себя единственными хозяевами этих трёх старух, которые ловят слишком мало рыбы и слишком хорошо сторожат цыплят.

Что делать с кошками я не знал, да и, откровенно говоря, знать не хотел. Кошки о себе позаботятся сами. Но вот что делать, если кто-то из старух помрёт!? Телефона нет! Вообще никакой связи нет! Остаётся одно – периодически навещать бабок, и если кто-то из них преставится, ехать в ближайший населённый пункт, где есть участковый милиционер и хоть какой-то доктор, которые смогут всё оформить.

Я прекрасно понимал, что для «Большой Земли» этих людей уже давно не существует. Но оформить всё как полагается надо было хотя бы для того, чтобы не провоцировать людей в райцентре на присваивание бесхозной пенсии.

Пенсию бабки, кстати, до сих пор получали, но, с некоторого времени в виде продуктов питания. Неофициально конечно. Просто в «мёртвой» деревне деньги потратить было невозможно, и поэтому на почте пошли старухам на уступки. Придумали-таки оригинальный и в то же время старый, как мир, способ выплаты пособия.

Как только прекращались дожди, и давно нехоженые, прилично заросшие бурьяном и даже небольшими деревцами дороги позволяли добраться до старух на велосипеде, к ним отправлялась небольшая «экспедиция» пацанов из основного посёлка торфоразработок. В былые времена по этим дорогам запросто проезжал автобус, доставлявший людей на работу на торфяники и обратно в деревню. Теперь же там с большим трудом можно было пробраться только на УАЗе, – так всё заросло!

Ребята, быстро отмахав на «великах» двадцать километров, к своему удивлению, обнаруживали в живых население полуразрушенной деревеньки. Составлялся подробный список, в котором указывалось: сколько килограммов какой крупы, соли и сахара необходимо привезти отшельницам. Не забывали также про спички, про растительное масло и про керосин, служивший бабкам топливом для керосиновых ламп. Мыло, в основном, хозяйственное, как правило, возглавляло список.

А ещё через неделю те же пацаны, но уже с привязанными к багажникам рюкзаками и мешками, доставляли старухам всё необходимое, добавив иногда от себя, кто набор рыболовных крючков, кто старую, но ещё вполне пригодную обувь и даже мотки пряжи и наборы спиц.

Но самой необычной казалась постоянная просьба – привезти несколько бутылок водки!

Все шутки на тему старушечьего алкоголизма быстро прекратились, когда народ узнал, для чего на самом деле эта водка нужна. Как всегда, всё оказалось просто и банально! Водка использовалась бабками для изготовления настоек, служивших растирками и компрессами при самых различных недугах.

Конечно, после всех покупок оставалась довольно приличная разница в деньгах. Сумма эта, как благодарность за помощь, торжественно вручалась ребятам, доставившим продукты. По этой причине, желающих было – хоть отбавляй! Но, как правило, ребята справлялись вчетвером-впятером, главное, чтобы погода не подвела.

Именно из-за непроходимости дорог я приобрёл многими горожанами нелюбимый, но отлично справляющийся со своей нелёгкой работой УАЗ. На этот раз я въехал в деревеньку, совсем уже почти задушенную лесом, подступившим к самым домам, на приобретённом совсем недавно УАЗе модели «Патриот», заодно испытав машину на проходимость. Машина не подвела меня, а я не подвёл бабу Катю.

Когда я уезжал, меня впервые вышли провожать все три женщины, выглядевшие не просто анахронизмами, а казавшиеся вообще – пришельцами из других миров, где ещё не было изобретено даже колесо.

Вспоминая сейчас свою поездку двухнедельной давности, я почувствовал, как в подсознании шевельнулась… нет, не мысль, а какой-то намёк…

Господи, да что же я за тугодум такой! Вот же оно! Если и не само решение, то уж попытка решить хотя бы часть проблем Андрея! Да и моих теперь тоже.

Резкая смена моего настроения напугала меня не меньше, чем Андрея, который заметил, что вынырнувший из своих воспоминаний собеседник, явно изменил свои взгляды на целый ряд проблем, казавшихся неразрешимыми.

– Мы с тобой завтра отсюда уедем, – как можно спокойнее сказал я.

Андрей явно порывался что-то сказать, но я жестом снова дал ему понять, что я ещё не закончил.

– Я не хочу, чтобы ты находился в опасной близости от своих преследователей. Это всё, что я могу для тебя сделать.

– Зачем вам себя-то подставлять?

– А я уже себя подставил. Если моя соседка скажет, что она меня предупредила насчёт беглого солдатика, я уже вряд ли докажу, что мы с тобой в лесу познакомились, когда я по грибы ходил.

По лицу Андрея было видно, что он только что осознал моё положение.

– Я отвезу тебя в Рязанскую область. Там есть одна заброшенная деревенька, в которой кроме трёх старух никто не живёт. В этой деревне доживает свой век бабушка моего покойного приятеля. Не знаю, как ей удалось дожить до таких лет, но вроде, ей уже за сотню перевалило. Самой ей уже даже неинтересно – сколько ей лет. А вот я приезжаю туда примерно раз-два в год, как она просила. Ну, договорённость у нас с ней такая. Старухи, которые в деревне остались, по её мнению, не в состоянии будут схоронить её, как надо. Вот она меня и попросила, хоть раз в год за ней, так сказать, приглядывать.

– А как же милиция? Ну, там, деревенский участковый?

– Ты, святая наивность, Андрей! Да таких деревень по России – не счесть! Говорю же тебе, нет там никого, кроме трёх бабок! Да и не деревня это уже, а так… – забытый Богом уголок.

– А почта? – не унимался Андрей.

– Нет там никакой почты! Там даже электричества нет!

– Да разве же такое бывает? Они же люди, эти старухи!

– Ну, пару раз за лето к ним на велосипедах из посёлка пацаны приезжают, если тебя всё ещё почта интересует. Вот эти пацаны и привозят бабкам и пенсию за целый год, и почту. Только им уже ни пенсия, ни почта не нужны. Их только помощь физическая интересует. Они же сами ничего не могут! И вообще, давай лучше я тебе всё объясню, когда мы поедем. В пути у нас будет масса времени, и его надо использовать с пользой.

Андрей смотрел на меня, и по его глазам было видно, что он мне не верит. Слишком уж всё гладко у меня выходило.

– Меня только одно волнует! – продолжил я. – Нам не один раз придётся через посты ГАИ проезжать. Понимаешь?

Он кивнул. И я для себя отметил, что лучик надежды всё же в его глазах блеснул.

Вдруг, из компьютерных колонок снова раздался звон колокольчика. Мы с Андреем, аж, подпрыгнули!