села в машину, как подошла одна девушка. Наверное, она следила за мной. Спрашивает: «Ты что, ждешь Ринго?» Я сказала: «Что ты, нет, конечно нет, он просто друг моего брата». «Ври больше, - разъярилась она, - я только что видела, как ты с ним разговаривала», я забыла закрыть окно и не успела опомниться, как она просунула в окно руку и расцарапала мне все лицо, а потом начала орать и отпускать в мой адрес изящные выражения. Я подумала: «Конец, сейчас меня прирежут». Еле успела поднять стекло. Иначе она открыла бы дверь и убила меня.

Происхождение, пристрастия и уровень культуры Джорджа Мартина должны были, казалось развести его и «Битлз» на расстояние в миллион световых лет. Высокий красавец, он мог бы выступать в амплуа героя-любовника, его манеры выдавали образование, полученное в элитарных школах, а выговор был приобретен не иначе как в школе дикторов Би-би-си. На самом же деле ранние годы жизни Джорджа мало чем отличались от начала пути «Битлз».

Он родился в 1926 году в Холлоуэе, в Северном Лондоне, в семье плотника. Сначала учился в Колледже иезуитов в Стамфорд-Хилле, потом семья переехала в Кент, где он поступил в школу графства Бромлей. Музыкальных традиций в доме не было, мальчиком он не получил никакого музыкального образования, но научился играть на фортепьяно самостоятельно, по слуху, и в шестнадцать лет руководил в школе собственным танцевальным оркестром.

Во время войны Джордж находился в войсках ВВС и закончил службу в звании лейтенанта. В 1947 году его демобилизовали, и он оказался не у дел. Слава Богу, нашелся человек, который слышал его игру на рояле во время концертов в воинских частях и теперь помог ему поступить в музыкальную школу «Гилдхолл». Он проучился там три года, выбрав в качестве второго инструмента гобой. Окончив школу, Джордж некоторое время оставался свободным художником, играл на гобое, то сидя в оркестровой яме, то взобравшись на эстраду одного из лондонских парков, где по воскресеньям выступали оркестры. Выше он не поднимался. Но и оркестрантом ему довелось быть недолго, его отстранили по той причине, что играл он недостаточно хорошо.

В конце 1950 года Джордж получил заманчивое предложение - занять место ассистента звукорежиссера в «Парлофоне», одном из небольших филиалов фирмы «ЭМИ». В то время Джордж не знал даже, что «ЭМИ» расшифровывается как «Электрикел Мюзикл Индастриз» (ныне это одна из крупнейших фирм звукозаписи в мире).

Хотя Джордж и получил эту работу благодаря музыкальному образованию, приобретенному в «Гилдхолл», ой стал специалистом по джазу и легкой музыке. В «Парлофоне» Джордж нашел широчайшее поле деятельности, но ничего сколько-нибудь яркого там не обнаружил. «В те дни «Парлофон» рассматривался как бедный родственник в сравнении с такими крупными филиалами фирмы, как «ХМВ» или «Коламбиа». Когда я пришел туда в 1950 году, мы еще писали на воске».

«Парлофон» был закуплен у Германии непосредственно перед войной. И с тех пор никакие усовершенствования этой фирмы не касались. Как и все вокруг, Джордж считал, что дни «Парлофона» сочтены.

Привычный символ этого филиала, точь-в-точь обозначение фунта стерлингов, не имеет никакого отношения к тем миллионам фунтов, которые принес фирме «Парлофон». Это просто один из инициалов основателя фирмы Карла Линдберга.

Жалованье Джорджа в «ЭМИ» было весьма скромным: 7 фунтов 4 шиллинга 9 пенсов в неделю. Чтобы свести концы с концами, Джордж по-прежнему, когда ему предлагали, участвовал в воскресных концертах в парках, а также устраивал выступления оркестров в школах.

С течением времени Джордж стал все чаще и чаще заниматься записями поп-музыки. Среди первых звезд, с которыми он работал, были Боб и Элф Пирсон, которые пели песни на тему «My Brother and I». Он также сделал пластинку «Пять братьев Смит», «Шотландские народные танцы», «Джимми Шенд и его оркестр». С последними он записал «Bluebell Polka», которая до сих пор имеет успех. Не оставил он без внимания и джаз, увековечив Джонни Дэнкворта и Хамфри Литлтона.

Появление в начале 50-х годов долгоиграющих пластинок стало настоящей сенсацией, хотя сейчас нам кажется, что они существовали всегда. «ЭМИ» и здесь опоздала, спохватившись только к 1954 году. Не могу понять, куда они смотрели. «Декка» наладила выпуск долгоиграющих дисков уже в 1952 году. Нам надо было преодолеть большое отставание».

Производство грампластинок в Британии 50-х годов погрязло в рутине и напоминало выход ежемесячных журналов. К примеру, «Парлофон» каждый месяц выпускал около десяти новых пластинок, производство которых планировалось на два месяца вперед, и назывались эти пластинки ежемесячными приложениями. В характере музыки всегда соблюдалось строгое равновесие.

Две пластинки представляли классическую музыку, две - джаз, две - танцевальную музыку в стиле Виктора Силвестра, и по две отдавались певцам и певицам. «Такой категории, как поп-музыка, просто не существовало. Мы выпускали только классику, джаз, танцы и вокал».

Ни в одной из этих сфер «Парлофон» не блистал звездами. Виктор Силвестр, например, принадлежал «Коламбии», одному из самых удачливых отпрысков «ЭМИ». Все певцы, чьи пластинки сулили баснословные доходы, приглашались из Америки, «Парлофону» не доставался ни один из них.

Однако постепенно Джорджу Мартину удалось откопать для себя маленькую лазейку - он выпустил серию юмористических пластинок, хотя абсолютно все уверяли его, что их никто никогда не станет покупать. На одной из самых первых, под названием «Поддельный Моцарт и фальшивый фольклор», записался Питер Устимов. Джордж работал также с Питером Селлерсом, Фландерсом и Свэном, а позже сделал в Кембридже пластинку группы «Бийонд зе Фриидж», еще до того, как она появилась в Уэст-Энде.

Потом налетела буря скиффла и рока и полностью преобразила молодежную сцену, предоставив ее поп-музыке. Наконец и английские звезды начали записывать хиты, хотя до американцев им было по- прежнему очень далеко. Но бедняга «Парлофон», несмотря на все юмористические изыскания Джорджа, продолжал плестить в хвосте.

– Казалось, все уже обрели свою группу или певца, кроме «Парлофона». Я облазил все лондонские кофейные бары в поисках талантов.

Мартин, однако, не подписал контракт с Томми Хиксом (или Томми Стилом), поскольку тот показался ему точной копией Элвиса.

– Я умирал от зависти к «ХМВ» и «Коламбии», где записывались американские звезды, и другим компаниям, выпускавшим пластинки британских звезд, таких, например, как Клифф Ричард. В каком-то смысле это так просто! Достаточно, чтобы певец или группа нравились публике, и тогда вам остается всего лишь найти для них новую песню. Когда занимаешься юмористическими пластинками, каждый раз начинаешь с нуля.

По мере того как рок открывал новый необозримый рынок для покупателей-подростков, а продажа пластинок приобретала все большее значение, важность этого явления нельзя было не заметить. «Парлофон» же, и без того пользовавшийся незавидной репутацией, отставал все сильнее и сильнее.

В мае 1962 года «Парлофон», не подозревая о существовании подопечных Брайена Эпстайна, в отчаянии ждал появления на горизонте группы вроде «Битлз». Великий Джордж Мартин, каждое покашливание и замечание которого заставляло впоследствии «Битлз» почтительно замирать, в те времена вовсе еще не был таким уж великим.

Джуди Локарт-Смит, в те поры секретарша Джорджа Мартина, а ныне его жена, помнит впечатление, которое произвел на нее Брайен Эпстайн во время первой встречи. «Он был великолепно одет, прекрасно воспитан, отлично говорил - словом, ничего общего не имел с менеджерами с Чаринг-Кросс-роуд». Джордж