а Питер столяром. Я мечтал о том, чтобы и Джордж вышел в люди, овладел бы настоящей профессией, но Джордж заявил, что собирается бросить школу. Он не желает быть канцелярской крысой. Хочет работать руками. Оказывается, они с матерью давно уже все решили, а я об этом и понятия не имел. Он не стал сдавать переводные экзамены. Просто ушел - и дело с концом.

Джордж начал работать летом 1959 года, в шестнадцать лет. - Мне было совершенно ясно, что я не освою никакой профессии. При всех стараниях я в лучшем случае одолел бы два экзамена уровня «О». Без них даже в дерьме не дадут копаться. Не больно-то они мне были нужны. Я пробыл в школе до конца семестра, прогуливая все занятия, чтобы проводить время с Джоном в его Художественном колледже. Мы с Полом болтались там целыми днями. Потом я бросил школу и долго не мог найти работу. Понятия не имел, что делать. Отец очень хотел, чтобы я пошел в подмастерья, поэтому я попытался сдать экзамены на ученика в Ливерпульской корпорации, но провалился. Наконец инспектор по трудоустройству молодежи нашел мне место в большом универмаге - я должен был украшать витрины. Я пошел туда, но место оказалось занятым. Вместо этого мне предложили учиться на электрика. Что ж, с удовольствием. Все лучше, чем ходить в школу. Наступала зима, в просторном цехе было тепло, и большую часть времени мы играли в стрелки. Тем не менее я начал подумывать, не эмигрировать ли мне в Австралию. Во всяком случае, я стал всячески склонять к этому отца. «Давайте уедем все вместе», - говорил я ему, так как был слишком молод, чтобы решиться на такое в одиночку. Потом меня заинтересовала Мальта, потому что мне попались на глаза туристические проспекты. Потом Канада. Я достал нужные анкеты, но, обнаружив, что подписываться за меня должны родители, бросил это дело. Меня не оставляло чувство, что все равно что-нибудь да подвернется.

Джим Маккартни изо всех сил старался вырастить своих сыновей серьезными людьми. Во всяком случае. Пол, к радости Джима, продолжал ходить в школу. Но так как все остальное время он проводил с Джоном и Джорджем, играя на гитаре, у него, по существу, не было возможности выполнять домашние задания.

И все-таки Пол умудрился остаться в группе «В», где изучались английский и иностранные языки. С экзаменами уровня «O» было слабо, ему удалось сдать только живопись.

Пол задумался, не бросить ли все это, но где он будет работать? Отец по-прежнему настаивал, чтобы Пол продолжал ходить учиться в колледж. Проще всего было как раз его послушаться. В школе ничто не мешало заниматься музыкой сколько душе угодно. Пол остался на второй год, поскольку не набрал достаточно баллов, чтобы перейти в шестой класс. Он вновь прослушал курс по уровню «О», сумел сдать еще четыре экзамена и перешел в шестой класс.

– В школе я подыхал от скуки, но один преподаватель, по английскому, был просто потрясающий, Дасти Дорбанд. Только он мне и нравился. Дасти Дорбанд любил современную поэзию и рассказывал нам про «Леди Чаттерлей» [Полное название - «Любовник леди Чаттерлей» - роман английского писателя Д. Лоуренса (1885-1930)] и «Рассказ мельника» [«Рассказ мельника» - входит в цикл «Кентерберийские рассказы» английского поэта Дж. Чосера (1340?-1400)] задолго до того, как все заговорили об этих книгах. «Все считают их порнографией, а это вовсе не так», - утверждал он.

Искорка заинтересованности, зажженная учителем, удержала его в шестом классе, хотя юноша все равно бездельничал. Официально Пол готовил два предмета - английский и специальность, чтобы сдать экзамены по уровню «А» [«А» - «Advanced». Следующая после «Ordinary» («О») ступень образования, дающая право поступления в высшее учебное заведение (англ.)]. Предполагалось, что по окончании колледжа он поступит в педагогический институт и станет в дальнейшем преподавателем. Все знали, способностей у него более чем достаточно, и Джиму это было очень приятно.

– Вся эта музыка, которой он так увлекался, никогда не интересовала меня, - говорит Джим. - И Билл Хейли мне ни капли не нравился, - никакой мелодии. Но однажды я вернулся домой в половине шестого и услышал, как они играют. И тогда я понял: они научились! Это уже не шум - они научились играть по- настоящему.

Джиму хотелось теперь сидеть с ними, давать советы, подсказывать, намекать, как он бы сыграл это на их месте в доброе старое время, когда существовала группа Джима Мака. Почему они не играют прекрасные старые мелодии, действительно прекрасные. Например, «Stairway to Paradise»? «Stairway to Paradise» - это же прекрасный номер! Джим рассказывал, как он руководил группой, как они преподносили свои номера.

Они отвечали: «Спасибо большое, нет, не надо, лучше сделай нам чаю, а, папа?» Конечно, сделаю, соглашался Джим. Но если им не по душе «Stairway to Paradise», то как насчет настоящих джазовых номеров, таких, как «When the Saints»? Он бы подсказал им, как исполнять их по-настоящему. «Нет», - сказали они, на этот раз более твердо.

В конце концов Джим ограничился приготовлением для них еды. После смерти жены он научился вполне сносно готовить. К своему большому удовольствию, Джим обнаружил, что если двое его сыновей, Пол и Майкл, были привередами и всегда ели плохо (Пол, когда был занят, вообще отказывался от еды), то Джон и Джордж с отменным аппетитом поглощали любое блюдо в любое время дня и ночи.

– Я скармливал им все, что оставалось после Пола и Майкла. Кончилось тем, что я прямо говорил им: вот остатки, будете доедать? Я по сей день делаю для Джорджа крем. Он говорит, что мой десерт - самый вкусный в мире.

Группа вводила усовершенствования, ребята собрали несколько усилителей, добиваясь мощного звучания ударных в отличие от мягкого постукивания в скиффле. - Но каждый год, - замечает Пол, - равнялся пяти. Теперь они большей частью играли в рабочих клубах и на церковных церемониях, отказываясь обслуживать вечеринки. Выступали в «Уилсон-холл» и в автобусном депо на Финч-лейн. Все чаще и чаще участвовали в конкурсах, как и все начинающие группы.

– Нас все время обходила одна женщина, она играла на ложках, - вспоминает Пол. - Еще мы уступали группе «Санни Сайдерс», у них был сильный номер, с лилипутом.

К нам пришел парень, пианист, его звали Даф. Одно время он играл с нами, но отец не разрешал ему поздно возвращаться домой. Посреди номера Даф мог ни с того ни с сего вскочить, и только его и видели.

Во время выступлений они одевались как «тедди»-ковбои: черно-белые ковбойские рубахи, черные галстуки-шнурки, к карманам прикреплены белые висюльки.

Однако гораздо больше времени, чем на сцене, они проводили дома у Джорджа или Пола.

– Мы возвращались домой и курили травку, пользуясь трубкой моего отца, - говорит Пол. - Иногда приводили с собой девчонок. Или сидели и рисовали портреты друг друга. Но больше всего играли на гитарах и сочиняли песни.

За два года совместной работы Джон и Пол написали пятьдесят песен. Только одна из них вошла в их репертуар: «Love Me Do».

Принимаясь за работу, они начинали с того, что выводили: «Еще одна оригинальная композиция Джона Леннона и Пола Маккартни».

Оба они приобретали все большее мастерство в игре на гитарах, причем не без помощи телевидения, благодаря которому осваивали приемы звезд того времени.

– Однажды я наблюдал, как группа «Шздоуз» аккомпанирует Клиффу Ричарду. Я слышал, какое отличное вступление они записали к пластинке «Move It», но никак не мог взять в толк, как это у них получается. - Посмотрел по телевизору - и все понял! Я опрометью бросился из дома, вскочил на велосипед и помчался к Джону, захватив с собой гитару. «Понял!» - закричал я, и мы, не мешкая, начали заниматься. Так мы научились придавать некоторый блеск началу наших номеров. В «Blue Moon» я уловил и интересные гармонии.

Ребята принимали участие во всех конкурсах, даже самых захудалых, поэтому они страшно разволновались, когда в Ливерпуль приехал известнейший организатор такого рода состязаний. Объявление в газете «Ливерпул эко» гласило: «Известный «открыватель звезд» мистер Кэррол Левис прибывает в Ливерпуль искать таланты». Его телевизионное шоу будет записываться в Манчестере, но он устроит прослушивание в Ливерпуле в театре «Эмпайр», чтобы выяснить, есть ли в Ливерпуле таланты, достойные участия в манчестерской программе.

Джон, Пол и Джордж, как и большинство ливерпульской молодежи, отправились на прослушивание. Когда оно закончилось, ребята получили приглашение участвовать в манчестерском шоу.