— Это не более чем домыслы, — ответила Тедди, ища поддержки у Лудена.
По правде говоря, такие попытки действительно предпринимались, но ее отец не поддался панике: в течение последнего месяца он осуществил программу «Золотой парашют».
— Мисс Уорнер, правда ли, что ваш отец в последнее время находился в депрессии из-за того, что больше не мог влиять на вашу спортивную карьеру и чувствовал себя… лишним?
Тедди холодно посмотрела на журналистку, задавшую этот вопрос.
— Где вы собираете эти слухи? Мы с отцом были очень привязаны друг к другу.
— Как вы считаете, не было ли здесь злого умысла? — прокричал из заднего ряда кто-то из репортеров. — Будет ли проведено официальное расследование?
Тедди похолодела:
— Конечно, нет.
Она ответила еще на несколько вопросов, после чего пресс-конференцию объявили закрытой. У Тедди оставалась еще масса дел. Заупокойная служба. Оглашение завещания Уорнера. А вечером она собиралась позвонить Фредерику Ламарше, частному детективу из Коста-дель-Мар.
Панихида по Хьюстону Уорнеру совершенно выбила Тедди из колеи. Хотя в церкви присутствовали сотни людей, в том числе Расс Остранд и Джамайка Дю-Росс, Тедди была безутешна.
Она ощущала невыносимое одиночество.
— Хьюстон Уорнер отличался истинной щедростью — в работе и в спорте, с родными и с друзьями, — говорил преподобный Ламонт Норидж, доктор богословия.
Когда настал черед дочери сказать прощальное слово об отце, она разрыдалась, но сумела взять себя в руки. В заключение Тедди подчеркнула:
— Всеми своими достижениями я обязана только ему. — Ее голос дрогнул. — Я верю, что он сейчас где-то рядом. Он навсегда останется рядом со мной.
Джамайка, сидевшая во втором ряду, содрогалась от слез.
— Тедди, прошу тебя, позвони мне, — сказала она, когда панихида закончилась и все потянулись к автостоянке. — Мы в последнее время совсем не видимся — я в колледже, ты постоянно на соревнованиях, но все равно ты для меня самая близкая подруга.
Они обнялись. Тедди прошептала:
— По-моему, с моим отцом произошло что-то ужасное. О, не могу заставить себя произнести это вслух.
Джамайка сокрушенно покачала головой. Газеты выдвигали самые невероятные гипотезы, включая версию о каком-то заговоре — в последние месяцы стало модно именно так объяснять смерть видных личностей, подобных Хьюстону Уорнеру и газетному магнату Роберту Максвеллу. Однако большинство изданий сходилось во мнении о самоубийстве, несмотря на бурные протесты Тедди.
Тедди поделилась с подругой своими планами вернуться в Коста-дель-Мар для расследования причин гибели отца.
— Только не подвергай себя опасности, — попросила Джамайка. — Помни, что ты спортсменка, а не сыщик в юбке.
— Не беспокойся.
— Пообещай, что будешь осторожна, Тедди. Обещаешь?
Тедди заставила себя улыбнуться. Она совсем обессилела.
— Конечно. Я же не круглая дура. И потом, ты права, я действительно спортсменка, и отец был этим очень горд. Так что я не смогу задержаться там надолго. Нужно готовиться к «US Open».
Но до отъезда в Коста-дель-Мар оставалось еще множество дел. Самое главное — надо было серьезно поговорить с Рассом Острандом.
— Тедди, я не могу опомниться, — сказал Остранд, который за долгие годы стал ей надежным другом. Ей и ее отцу.
Расс Остранд выглядел гораздо моложе своих пятидесяти пяти лет. У него были коротко стриженные седые волосы, карие глаза и загорелое обветренное лицо. Он умел находить выход из самых сложных ситуаций и всегда вселял доверие в своих друзей и клиентов.
Его беседа с Тедди длилась без малого три часа. Расс дал своей подопечной немало дельных советов относительно финансовых и домашних дел, связанных с имуществом отца, а напоследок порекомендовал ей надежную юридическую контору, где она могла получить консультацию по всем вопросам, касающимся ее дальнейших действий.
— Сейчас я даже думать об этом не могу, — прошептала Тедди, глотая слезы.
Однако жизнь заставила ее приступить к делам. Ей удалось вернуться в Коста-дель-Мар лишь через неделю. Летний сезон был в самом разгаре. Улицы Порт-Луи были заполнены роскошно одетыми отдыхающими, а также репортерами светской хроники, охочими до сенсаций и скандалов.
Князь Генрих через своего секретаря передал ей официальное приглашение остановиться в Вандомском замке.
Идя вслед за дворецким длинными коридорами замка, мимо открытых дверей, за которыми открывались великолепные залы, Тедди думала только об отце. Впервые она побывала в этих стенах вместе с ним.
Ей отвели поистине королевские апартаменты. Стены были обтянуты голубоватым Дамаском, полы покрыты обюссонскими коврами. На стене висела прелестная картина Сера и коллекция старинных вееров из слоновой кости. Помимо спальни с резной кроватью, здесь находилась маленькая библиотека и гостиная с нишей, где за антикварной ширмой стояли телевизор, видеомагнитофон и телефон.
Мажордом Мишель Буфэ показал ей облицованную розовым мрамором ванную, примыкающую к ней гардеробную и аппарат внутренней связи, по которому можно было связаться с другими помещениями замка, вызвать горничную, официанта или офицера службы безопасности.
— Спасибо, все замечательно, — сказала Тедди.
Когда Буфэ вышел, Тедди сняла трубку телефона и набрала номер, который дала ей Кристина.
— Ничего не могу обещать, мисс Уорнер, — говорил Фредерик Ламарше. — В моей профессии не может быть гарантий, зато случаются неприятные сюрпризы.
Его бюро примостилось на втором этаже, над магазином канцелярских принадлежностей. Сам частный детектив был жилистым темноволосым человеком лет сорока. Его разговор сопровождался типично французской жестикуляцией.
— Это понятно, — ответила Тедди.
— Но я сделаю все, что в моих силах. От вас потребуется задаток в сумме пяти тысяч костанских долларов; моя такса — сто долларов в час плюс накладные расходы. Вы будете получать еженедельные отчеты, а в особых случаях — ежедневные донесения. Разумеется, наша договоренность останется сугубо конфиденциальной.
— Ваши условия меня устраивают, — сказала Тедди, пытаясь сообразить, какого рода донесения она будет получать и к каким неприятным сюрпризам должна готовиться. — Когда вы сможете приступить?
— Как только получу ваш чек, — ответил Ламарше. — И еще одно, мисс Уорнер…
— Да?
— Насколько мне известно, вы прибыли в страну как гостья княжеского семейства. Имейте в виду, что Вандомский замок — как и Букингемский дворец в Англии, и княжеский дворец в Монако — это замкнутый мирок. Там у стен есть уши, а обслуживающий персонал подчас проявляет излишнее любопытство.
Через неделю после приезда Тедди врачи сочли, что здоровье князя Генриха пошло на поправку. Князь попросил сына и дочерей, чтобы те больше не дежурили день и ночь у его постели, а вернулись к нормальной жизни.
— Ты уверен, что можешь нас отпустить? — переспросила Габи.
— Смело можешь меня оставить, дочь. Я хотел бы просмотреть газеты.
