Это было сказано нарочито легкомысленным тоном — отчаянная попытка скрыть за шуткой свое смущение.

Но Лукас оставался все таким же серьезным, суровым, неумолимым.

— Вы доверяете их не случайному человеку с улицы.

— Да… я знаю… — Еще бы ей не знать!

— Я следил за вами, Гален, — продолжил он не моргнув и глазом. — Я не отставал ни на шаг все утро. С той самой минуты, как вы вышли из дому. Наверное, такое внимание выглядит слишком назойливым, но это необходимо.

— Неужели у него хватит наглости таскаться за мной по городу среди бела дня?

— Вряд ли. Но было бы непростительной глупостью забыть об этой возможности.

— Получается, что сегодня на работу я шла не одна?

— Именно. Я шел за вами.

Так вот откуда это удивительное чувство безопасности!

— А он… он за мной не следил?

— Если и следил, я его не заметил.

Нет, Лукас явно был не из тех людей, кто способен что-то не заметить. От его внимания не могла ускользнуть ни одна мелочь. И в этом заключался еще один его талант.

— Но вы ведь не упустите его, если он появится, верно? Вы сразу почувствуете, когда он окажется где-то поблизости?

— Вовсе не обязательно. — Это тихое признание прозвучало чуть ли не виновато. — Все зависит от того, о чем он в этот момент будет думать, что чувствовать, чем заниматься.

— Понятно, — шепнула она.

Однако, судя по ее озадаченному лицу, это было не совсем так.

— Вы хотели еще о чем-то спросить?

— Выходит… вы можете быть с ним совсем рядом, даже о чем-то заговорить — и не почувствовать?

— Да.

На этот раз в его голосе явно прозвучала вина. И Гален поняла, что такое уже случалось прежде и до сих пор не дает Лукасу покоя. Она успела заметить боль и ярость, промелькнувшие в серых глазах, — вспышка адского пламени, сжатого в ледяных тисках неукротимой воли.

— Вот почему, — все так же тихо продолжил Лукас, — огромное значение имеет традиционная рутинная работа обычного сыщика. И вам, Гален, не следует ни случайно, ни тем более намеренно пытаться ускользнуть от моего наблюдения.

— Намеренно ускользнуть? Вы хотите сказать, что я могу по собственной воле помчаться к нему на свидание, если он предложит мне встретиться наедине? Я пока в своем уме!

— Знаю. — Лукас понимал, что говорит с журналисткой, не придававшей значения своей личной славе. Она доказала это не далее как утром в прошлое воскресенье. Но не следовало забывать еще и про щедрую портниху, готовую трудиться ночи напролет ради испуганных маленьких девочек, оказавшихся в больнице. И он сердито спросил, обращаясь к этой половине Гален: — Черт побери, тогда опишите мне, каким путем вы добирались до больницы в воскресенье!

— Ох… — вырвалось у Гален. Она вспомнила свой путь — самый короткий, но и самый опасный — от своего дома до больницы. — Ну, это…

Лукас без труда понял правду. Она так тревожилась из-за Бекки и так стремилась помочь ей всем, чем сможет, что напрочь позабыла о собственной безопасности.

— Что — это?

— Это была чрезвычайная ситуация.

— Могу описать вам еще одну. Наш самоуверенный убийца собирается выманить вас на встречу. Он прекрасно понимает, что за вами установлено наблюдение, ваш телефон прослушивают. Но остается еще электронная почта! Или какой-нибудь мальчишка, который согласится доставить вам записку за деньги. Как вы думаете, что он вам напишет? Какие доводы могут заставить вас отделаться от слежки?

— Таких доводов просто нет. Он совсем рехнулся, если воображает, будто сможет заморочить мне голову!

— Да неужели, Гален? А если он превратит вас в сообщницу?

— Лейтенант, этот парень слишком не в моем вкусе! — В ответ на попытку отшутиться Гален получила очередной пронзительный, мрачный взгляд.

— Даже если он скажет, что совершит новое убийство, если вы откажетесь сотрудничать? Если ваш ответ либо спасет чью-то жизнь, либо приговорит кого-то к смерти?

— Он не посмеет… — начала возражать она, одновременно понимая, что Лукас прав. Убийца непременно это сделает и с огромным удовольствием. Она даже представила себе, как трескучий электронный голос произносит: «Я буду счастлив прикончить еще одну Лукасову бабу — только попробуй не согласиться!»

— Вот и скажите мне, Гален, как вы поступите в этой чрезвычайной ситуации?

Отправится на встречу. Одна. А как же еще? Вступит в сговор с убийцей и постарается скрыться от полиции. Гален отлично это понимала — так же как и человек-пантера с леденящими стальными глазами.

— Я в ту же минуту перезвоню вам.

— Обещайте, что так и сделаете, — без тени улыбки потребовал он.

От того, как это было сказано, от его пронзительного взгляда у нее захватило дух… словно ее готовность подчиниться, положиться на него, довериться ему значат для него больше, чем собственная жизнь.

— Обещаю.

— Спасибо. — Его лицо, все еще оставаясь суровым и непроницаемым, как будто слегка потеплело. — Вы с кем-то встречаетесь?

— Встречаюсь?..

— Пусть я покажусь еще более назойливым, но мне необходимо знать о вашей личной жизни как можно больше.

— Не далее как в понедельник я собиралась уехать из Нью-Йорка навсегда.

— Что не мешает вам оставить после себя череду разбитых сердец.

Он что, действительно считает ее способной совершать такие подвиги на любовном фронте? Этот человек, слывущий заправским сердцеедом и знатоком человеческой души? По его напряженному, тревожному взгляду Гален поняла, что не ошиблась, — он в это верил.

— Вряд ли кто-то станет по мне скучать. Но для отчета могу сказать более определенно: я ни с кем не встречаюсь.

Напряжение моментально развеялось. Кажется, Лукас был рад это услышать. Конечно, исключительно в качестве лейтенанта полиции, а не частного лица. Или это не так?

— Вот здесь адрес. — Лукас достал из кармана черной кожаной куртки клочок бумаги. — Это на Сорок четвертой улице, между Лексингтон и Парк-авеню. От вашей нынешней квартиры примерно в шести кварталах к северу.

Читая адрес, Гален вспоминала свои одинокие прогулки по городу, особенно по элегантным кварталам Верхнего Ист-Сайда. Кажется, в том районе, где располагается этот дом, вообще не встречается отелей?

Да. Она отлично помнила это. Эти кварталы занимали шикарные дома с роскошными квартирами, принадлежавшими богатой верхушке манхэттенского общества. Таким же аристократам, как этот неутомимый охотник с льдистыми глазами.

— Приятно будет прогуляться, — заметила она, если, конечно, не вспоминать о малоприятной цели этой прогулки.

— Вот и хорошо. Так когда мне вас ждать?

— От половины восьмого до восьми.

— Отлично. Значит, до вечера.