— И будешь расчесывать по вечерам? Вот как сейчас, последовательно и спокойно?
— Буду. У нас в Замке куча места, выберем для тебя что-нибудь. У вас тут все так запущено, как даже у нас не запущено. Сидит девочка, одна-одинешенька, вся лохматая, и даже гребешка не дадут. И еще собираются завоевать мир! Да, чуть не забыл... Ты случайно не знаешь, как мне пробраться к вашему Шаре?
— Знаю. Пойдем вместе! Я покажу дорогу! Давай у него украдем какую-нибудь волшебную штуку! Мне так давно уже хочется! А зачем тебе Шара?
— Мне его как раз надо ограбить. Представляешь, сидим мы сегодня, обедаем. Все как обычно. Я, советник, управитель, главный стражник, еще там пара головорезов. Обедаем мы и обедаем, вдруг — хлоп! Письмо, от Шары от вашего. Читаем — теперь я тут главный, и завтра с утра пораньше приеду вас всех крошить и резать.
— Как? — ужаснулась девочка. — Прямо так написал?
— Да! Буквально. Кинулись мы к нашему старику. Стали стучаться, смотрю — записка. Ушел за крысиными хвостиками. К обеду не ждать. И все. А мы — пропадай.
— Да? — глаза девочки вспыхнули. — Ушел за крысиными хвостиками? А для чего ему? А то у нас Шара все жалуется, что в этих краях не достать настоящих стрекозиных рылец, а для чего нужны, не рассказывает. А мне знаешь как интересно, зачем ему стрекозиные рыльца! А этот ваш старик, он страшный? Он злой? Опасный?
— Нет совсем. Почему он должен быть?
— Ну, у нас Шара... Так велит про себя говорить.
— Нет, — Каборга хмыкнул с досадой. — Наш старик вообще никакой. Даже обидно иногда. Хоть раз бы кого-нибудь превратил, все только грозится. А я так хочу посмотреть на лысого ежика!
— Я тоже! Я еще никогда не видела лысых ежиков. Они, наверно, милые!
— Ежики вообще милые. Мы по дороге нашли одного, правда не лысого, пришлось его отпустить. Пойдем украдем у вашего Шары Волшебную силу, а потом я украду тебя, и мы поедем ко мне. Хочешь, я покажу тебе свои книги?
— Еще как! — девочка хлопнула в ладоши. — А что такое Волшебная сила? Зачем она?
— Не знаю. Я читал в книге, да и старик наш говорил как-то, что Волшебная сила — самое главное, что есть у мага. Без нее маг уже не маг. Значит, если у Шары ее украсть, он не сможет никого покрошить, и все будет нормально.
— Может, ее тогда испортить? — засомневалась девочка. — Чтобы уж дело с концом, навсегда?
— Нет. Зачем портить полезную вещь? Мы ее спрячем, пусть пока полежит. В хозяйстве сгодится. Или потом отдадим кому-нибудь, не такому злодею, как этот ваш Шара.
— А как ты узнаешь, злодей или нет? Ведь не дашь ему сначала попробовать? — засмеялась девочка.
— Конечно не дам. Поэтому украдем — и пусть полежит. У меня есть надежный сундук, оттуда ее никто не достанет. Ну что, пойдем?
Девочка кинулась к кучке тюков, разворошила один, достала потрепанную шерстяную накидку, завернулась.
— Я готова! — глаза ее блестели, она улыбалась. Волосы сбегали аккуратной волной на плечи. — Пойдем, украдем Волшебную силу, а потом украдем меня, ты обещал!
— Украдем! — Каборга взял девочку за горячую руку. — Веди.
Он снял с тумбочки свечку. Девочка открыла дверь, и они вышли в маленький коридор, пропахший пылью и затхлостью.
* * *
— Значит так, — прошептала девочка. — Нам нужно вниз, потом по коридору, потом пролезть в отдушину.
Они стали осторожно спускаться по винтовой лесенке. Дрожащие тени крались по грубым каменным стенам вслед. Снизу подуло, свеча заморгала. Каборга прикрыл огонек рукой.
— Если потухнет, придется идти на ощупь, — сказал он озабоченно. — У меня нечем зажечь.
— У меня тоже. Ко мне приходят вечером, зажигают и уходят. И то не каждый день.
— Как же ты пишешь стихи?
— Днем.
— Я думал, стихи пишут ночью. Ведь вдохновение?
— А я без вдохновения, — сказала девочка грустно. — Если свечку нечем зажечь. Но я знаю дорогу даже на ощупь, — она осторожно ступала по каменной лестнице. — Я же там часто бываю.
— А ты ее там не видела?
— Волшебную силу? Нет.
— А представляешь, хотя бы примерно, где она может быть?
— Нет, откуда. Я ведь даже не думала, что у Шары есть какая-то Волшебная сила. Маг он и есть маг... А в чем она может быть? Она большая?
— Не знаю, — Каборга задумался. — Я думаю, эту силу пьют. Сначала проверим все склянки и пузырьки.
— А успеем? Их у него целый шкаф!
— Волшебную-то силу мы сразу найдем, я уверен.
— А как?
— Пока не знаю. Давай сначала туда попадем.
— Наверно, на Волшебной силе должна быть особенная этикетка? — предположила девочка. — Иначе как поймешь, что это Волшебная сила?
Они продолжали спускаться. Шорох шагов уносился ввысь. Наконец в стене разинулась черная пасть — проем в коридор.
— Можно и напрямик, по коридору, — прошептала девочка, остановившись перед проемом. — Но там на дверь наложено запретительное заклятье. Шара весь замок перегородил своими заклятьями, уже не пройти никуда.
— Запретительное заклятье? Может, попробуем? Конечно, страшно, но убить-то нас не должно? Ведь это не убивательное, например, заклятье?
— Но заклятье ведь. Вдруг нас все равно убьет?
— Давай рассуждать. Здесь может быть одно из четырех, — Каборга стал загибать пальцы. — Первое: нас не убивает, и дверь открывается. Это самое лучшее, но самого лучшего никогда не бывает. Ну, сама знаешь... Второе: нас не убивает, но и дверь не открывается. Это тоже сама знаешь... Третье: нас убивает, а дверь открывается.
— Ну да. Так и живем.
— Четвертое: нас убивает, но и дверь не открывается.
— Хоть не так обидно.
— Ну разве что. Пробуем?
— А если будет третье или четвертое?
— Тогда и дело с концом. Хотя интересно, — Каборга мечтательно посмотрел в темноту, — зачем ему дались эти крысиные хвостики?
— Какая нам тогда разница? — девочка посмотрела Каборге в глаза. — Зачем ему дались эти крысиные хвостики?
— Да он все равно бы не рассказал. Он в последнее время только умничал. Приедем ко мне, дам тебе почитать кое-что... Поэтому пошли разбираться с заклятьем.
Они двинулись по коридору, раздвигая свечой плотный мрак. Вскоре дорогу перегородила дверь с большой ручкой.
— Ну? — обратился во тьму Каборга. — Открываю?
— Давай вместе? Если умирать, давай вместе. А то я всю жизнь одна да одна, — девочка стиснула ему руку.
