сторон плотным кожухом из неизвестного мне сплава. На платформу загрузки роботы помещали коробки с продовольствием, и транспортная лента медленно втягивала их внутрь кожуха, чтобы отправить в центр корабля.

Меня волновал весьма прозаический вопрос: внутри транспортной линии есть воздух или нет? На всякий случай мы с Крысобоем запаслись кислородными трубками.

Перед платформой мы сгрузили наше сооружение. Чтобы оно прошло по высоте в транспортную линию, Марку пришлось разобрать его на две части. Как только они оказались на площадке, лента медленно поплыла, всосав и наш подарок под прикрытие защитного кожуха. Настал черед кому-то из нас лезть следом.

Возникла заминка. Крысобой предложил:

— Прошу вперед, пан специалист.

Я стеснительно отказывался:

— Только после вас…

В конце концов пререкаться надоело, я вставил в ноздри кислородную трубку, почувствовал, как хлынул в легкие синтезированный воздух, и улегся животом вниз на площадку. Поверхность подо мной плавно поехала вперед. Я закрыл глаза, а когда открыл, то обнаружил, что с ошеломительной скоростью несусь по цветному туннелю. Я зажмурил глаза, растворяясь в движении, и открыл их, лишь когда почувствовал, как меня подхватывают с конечной платформы манипуляторы робота. Вывернувшись из лап робота, походившего на двухметровую собаку из белого металла, я соскочил на пол и бросился выручать наш агрегат, пока робот-близнец не уволок его на разделочную доску местного автоматизированного повара.

С трудом остановив робота и сняв с его манипуляторов бомбу, я вернул его за другой ношей. Десятисекундную задержку вряд ли могли заметить в центре управления, хотя, несомненно, она была зафиксирована.

Через минуту на площадке показался Марк Крысобой. Выбравшись, он помог мне собрать бомбу и, взвалив агрегат на свои плечи, мы понесли его к намеченной точке установки.

Кухонный сектор мало чем напоминал кухню в привычном понимании этого слова. Здесь все было автоматизировано. Огромные многотонные котлы, куда плавающие под потолком механизмы загружали продукты, казались ледяными на ощупь, но внутри них готовились сотни разных блюд для солдатского, младшего офицерского и высшего командного состава. Изогнутые трубы соединяли котлы между собой.

Следующий зал являл собой царство разделки. Здесь лазерными резаками мясо кромсалось, затем роботы взвешивали куски на весах, точно отмеряя суточную пайку. Далее куски проходили через печь, где в несколько секунд мясо зажаривалось, запекалось в тесто, после чего все запаивалось в вакуумную упаковку и перебрасывалось в сектор отправки.

Миновав несколько залов, трижды изойдя потом, мы дотащили агрегат до цели. Сгрузив его с себя, Марк приступил к установке. В тот момент он походил на колдуна, великого мага и чародея, свершающего жуткое заклятие, способное пробудить самые ужасные стихии, вызвать из преисподней самых кошмарных монстров и чудовищ… Я отвернулся, чтобы не мешать священнодействию.

Крысобой сперва надежно прикрепил бомбу к полу, приварив ее компактным сварочным аппаратом, принесенным с собой. Затем стал копаться внутри, соединяя провода, активизирующие смертоносную начинку. Выставив время «04.00.00», Марк оторвался от бомбы, зловеще ухмыльнулся и запустил отсчет.

«03.59.58»

— Пора выбираться отсюда, — произнес он.

— Ты считаешь, четырех часов вполне достаточно? — усомнился я.

«03.59.45»

— Вполне. Только нам стоит поторопиться. Крысобой заметно нервничал.

У нас в запасе было без малого четыре часа, чтобы удалиться от станции на максимально далекое расстояние. Изменить программу, перезапустить время нам уже не удастся. Если что-то случится с «Подсолнухом» или «Арго», ничего уже нельзя будет изменить. Было в этом нечто волнительное и одновременно неприятное.

«03.59.31»

— За мной! — приказал я. «03.59.29»

Мы бегом направились к подъемнику, ведущему на второй этаж кухонного сектора. Он поднимал наверх отходы. Там они проходили специальную обработку, загружались в мусорные контейнеры и отправлялись в мусорный сектор для утилизации. Это был надежный способ выбраться из кухонного сектора.

Крысобой синхронизировал свои часы с часовым механизмом бомбы, и теперь мы знали время, которым располагали.

«03.58.58»

Упаковывать себя в контейнеры необходимости не было. Я прыгнул на транспортную линию и тут же отправился в головокружительное путешествие по извилистому туннелю на дно корабля-крепости. Ощущение было такое, будто я попал на американские горки — даже еще круче!

Я вылетел на платформу, увернулся от манипуляторов робота-сборщика и покатился по полу. С минутным опозданием появился Марк.

— Вперед! Мешкать некогда! — буркнул он. «03.56.34»

— Внимание! Поднимите руки за голову!! Вы арестованы!! — раздался громкий голос где-то над нашими головами.

Я резко обернулся на звук, вскидывая руки к голове. В мои ладони послушно нырнули два пистолета, и я, отпрыгнув в сторону, открыл огонь.

Выходит, нас ждали. Не пытались перехватить в продовольственном трюме или в кухонном секторе. Аналитики «Громовержца» просчитали наш маршрут и определили конечную точку пункта возвращения. Одно аналитикам было непонятно: что мы искали в кухонном секторе? Поэтому отправленным на нашу поимку солдатам было строго-настрого приказано взять нас живыми… Всего этого я не знал — лишь догадывался.

Я превратился в вирус — в неистовый микроб, распространявшийся по воздуху на огромные расстояния. Смертельно опасный и неостановимый. Никто не знал секрет моего уничтожения.

С двух рук я бил на поражение, прокладывая себе и Марку дорогу к свободе. Я рожден быть свободным. Потому и опасен! Потому и неостановим!..

Аналитики просчитали варианты нашего появления и выработали стратегии поимки. Утилизационный сектор был окружен двумя отрядами по двадцать человек. Их хорошо укомплектовали стрелковым оружием, не способным причинить вред толстому внешнему корпусу корабля-крепости. Правда, аналитики не потрудились проштудировать предыдущие столкновения с нашим маленьким отрядом — иначе они бы поняли, что численный перевес так же страшит нас, как чемпиона мира по боксу в тяжелом весе — пара-тройка семнадцатилетних очкариков-книгочеев в центнер общего веса!

Ни одного Измененного не выделили для усиления засад: то ли тех было мало, то ли нас не считали особо опасными…

Я шел напролом. Я превратился в ледокол с раскаленным корпусом, который ломает льды и ледники, точно куски шоколада. Разметав заградительный отряд перед нами, я прорвал кольцо окружения. Крысобой шел за мной. Расстреляв до сухого лязга «Струны», откинул их в сторону, сдернул с плеча «Шершень» и продолжил атаку. Меня никто не мог остановить!..

Выбравшись из утилизационного сектора, мы заняли скоростной лифт, движение которого наверняка контролировалось, но в тот момент меня это интересовало мало… Пришлось, впрочем, внести в первоначальный план существенную коррективу: теперь мы пробивались на «Арго». Раз уж привлекли к себе излишнее внимание, зачем светить «Подсолнух»? Пусть стартует без затруднений! Рената вполне способна об этом позаботиться. А мы свалим и на «Арго»!..

Ворвавшись в кабину лифта, я нарисовал траекторию движения на панели управления и дал команду на старт. Кабина плавно тронулась, набрала скорость, а через минуту плавно остановилась. Прибыли…

Двери кабины разошлись, и нас встретил веер пуль, выпущенных из кашляющих автоматов группы